Связанные
Шрифт:
Порой эти мысли порядочно отравляли ей жизнь, но у мамы, казалось, имелось неплохое противоядие: крепко обнять дочь и горячо заверить, что она самая красивая девушка в мире. Раньше это всегда помогало, но не теперь, перед самым первым в жизни собеседованием, когда нескладная фигура и немного детское лицо могли оставить её без работы. И что вообще дернуло её на этот дурацкий спор с родителями?
Уверенность таяла на глазах. Кристина энергично тряхнула головой, будто собиралась вытряхнуть оттуда все сомнения, но на их место тут же полезли назойливые мысли о том, как же неправильно всё устроено. Почему у неё не попросили фото? Можно
Вчера, когда они обсуждали это с папой, тот только посмеивался и называл это «сумрачной корпоративной логикой», к которой, по его заверениям, она скоро привыкнет. Теперь Кристина была вполне с ним согласна: логики в происходящем, и правда, было немного.
В кармане требовательно зажужжал телефон, и появившаяся было улыбка тут же слетела с лица. Кристина машинально взглянула на время — 10:59 — и с самыми нехорошими предчувствиями пробежалась глазами по тексту сообщения.
— Нет, ну вы там нормальные вообще?!
Интуиция не обманула: милая девушка-координатор прислала россыпь смайликов, ворох извинений и беззастенчивую просьбу перенести встречу сразу на два часа.
Глубокий вдох. Медленный выдох через сложенные трубочкой губы. Кристину так и подмывало посоветовать своему координатору координировать движение пингвинов в Антарктиде и не портить жизнь нормальным людям. Но, ещё раз напомнив себе о злополучном споре, девушка только горестно подняла глаза к небу, такому же серому, как её глаза. Уже через полминуты её безответственная начальница получила сразу несколько жизнерадостных смайликов в сопровождении самых искренних заверений, что всё в полном порядке.
Девушка раздражённо сунула руки в карманы, пинком отправила в полёт небольшой камешек, которому не посчастливилось оказаться у неё на пути, и, мрачно глядя себе под ноги, направилась вглубь парка. Вскоре она пересекла широкую аллею, прошла мимо бюста никому не известного поэта и свернула направо; затем, на перекрёстке у замёрзшего фонтана — налево. Кристина и сама не заметила, как ноги вывели её на узкую асфальтированную дорожку, бегущую вдоль высокого кованого забора.
— Тебя только не хватало, — проворчала она и отвела глаза.
За забором возвышалась главная достопримечательность их парка — крутой холм, опоясанный выложенной мелкими камешками дорожкой, и уже много лет как заброшенный особняк в викторианском стиле. Пожалуй, это было самое таинственное место в городе: вряд ли кто-то сумел бы сказать, кому принадлежал сам дом и земля под ним — кажется, никто даже не знал, когда именно он появился на этом холме.
Зато от родителей Кристина слышала, что это ветхое здание грозились снести чуть ли не с момента постройки. Правда, всякий раз дело безнадёжно запутывалось и откладывалось из-за самых нелепых обстоятельств: то подписанные документы таинственным образом пропадали прямо из сейфа, то ответственная за снос компания будто специально затягивала работу, то старый особняк объявляли памятником архитектуры — и всё только ради того, чтобы уже через полгода лишить его этого почётного статуса. Всё это продолжалось так долго, что никто уже не смог бы припомнить, чем именно этот дом так не приглянулся
Неприязненное отношение, тем не менее, чувствовалось даже в мелочах. Начать хотя бы с того, что к зданию перестали подходить парковые службы, оставив его наедине с грудами мусора. А пару лет назад весь холм и вовсе окружили забором, причём единственные ворота будто нарочно расположились аккурат на противоположной стороне от того места, где начиналась ведущая к вершине дорожка. Кристине всегда казалось, что сделано это было исключительно из вредности — просто, чтобы позлить владельцев, если тем когда-нибудь вздумается вернуться.
Стоило Кристине неуверенно остановиться у тяжёлых ворот, как ветер сразу же качнул створку, и та плавно двинулась в сторону, будто приглашая войти. Совпадение было настолько зловещим, что девушка невольно поёжилась и нервно потёрла руки. Больше всего её удивило, что ворота двигались совершенно бесшумно, как будто их регулярно смазывали — это было как минимум необычно, учитывая тихую необъявленную войну и настоящую осаду, в которую город взял этот холм.
Но как бы то ни было, глаза Кристины были прикованы к угрюмому и всеми покинутому особняку.
Ни один по-настоящему старый дом не может считаться таковым без истории о привидениях, запертых в пустых комнатах и блуждающих по гулким коридорам, и старый дом на холме не был исключением из этого правила. В том смысле, что истории действительно существовали, а вот с привидениями не задалось. И в отличие от тех, кто выдумывал дурацкие истории, Кристина об этом знала. Ни привидений, ни духов, ни призраков.
В старом доме поселилось что-то иное.
Чтобы это понять, не нужно быть специалистом по паранормальным явлениям, достаточно полдня провести внутри. В последний раз она была там почти шесть лет назад, но, тем не менее отчётливо помнила, как невыразимое чувство тревоги останавливало её на пороге, казалось бы, совершенно нормальной комнаты. Или взять, например, лестницу на второй этаж — отчего-то Кристина знала, что на третью ступеньку снизу ни в коем случае наступать нельзя. Её это, к слову, никогда не пугало — подумаешь, чудачество; есть же люди, которые не наступают на швы между плитками.
Напугало её совсем другое.
Правда, что именно она видела — если видела! — Кристина объяснить не могла; теперь девушке всё чаще казалось, что всё увиденное ей просто приснилось. Во всяком случае, когда она проснулась в «своем» кресле, рядом никого не было. Но, тогда каким образом кресло оказалось на середине комнаты? Как получилось, что все ставни были закрыты? Почему, когда на следующий день она спросила об этом у своих одноклассников — тех самых, из-за которых она вообще оказалась внутри — те только странно переглянулись и в один голос заявили, что она всё это выдумала? Добиться чего-то путного ей так и не удалось.
Прошло время, и постепенно Кристина выбросила эту историю из головы. В пустующий особняк она, впрочем, с тех пор тоже не возвращалась. Кажется, как раз тогда у неё появилось много дел в школе, и поэтому следующая «экспедиция» раз за разом откладывалась — и так до тех пор, пока девушка и вовсе не махнула на неё рукой. Только теперь, разглядывая пустые и безжизненные глазницы окон на втором этаже, Кристина неохотно признала, что дело было вовсе не в занятости. Тогда она просто испугалась, что тот сон окажется правдой. Или наоборот?