Sweet dreams
Шрифт:
Это занимает всё утро, поэтому, когда подходит время обеда, они решают прерваться и пойти поесть, а потом уже продолжить. Милли надеялась поскорее закончить с этим, поэтому быстро проглотила половину того, что ей выдали на этот раз, чтобы вернуться в библиотеку. Она даже не отвлекалась ни на кого.
Через час или около того, после их возвращения, они завершают восстановление картотечной системы, довольные собой. Если не считать, конечно, огромной кучи книг, так и оставшейся не рассортированной.
Браун вздыхает
— Никогда в жизни не видела, чтобы ты ходил в библиотеку, за исключением тех случаев, когда тебе было нужно по учёбе, или тебя не принуждали, — бормочет Милли, отворачиваясь и сосредоточенно расставляя книги, которые держала в руках.
— Это было жестоко. Ты же знаешь, что мне нравятся вещи, связанные с анатомией, — Финн отвечает ей с лукавой улыбкой, а она едва удерживает себя от того, чтобы полюбоваться на него, продолжая пялиться в потрёпанные и не очень корешки разных книг.
— Я знаю. — Браун закатывает глаза. — Я до сих пор не могу забыть, как ты отправил мне то тридцатиминутное видео о гипофизе.
Вулфард вытаскивает наугад случайную книгу и, раскрыв её на середине, начинает бессмысленно листать.
— И что, ты досмотрела его? — спрашивает после нескольких секунд молчания он.
За это время Милли успела пару раз подпрыгнуть, в надежде достать до высокой полки. Она быстро оборачивается к нему, смиряя взглядом, а потом снова поворачивается спиной.
— Нет, я заснула. — Ну, а что? Ей больше не нужно врать. — Когда они начали говорить о религии, мне стало скучно. Ты знаешь, что я ненавижу, когда начинают сомневаться в том, есть Бог или нет. — Она чувствует себя немного не комфортно под взглядом Финна, но пытается этого не демонстрировать.
— Да, но это и было целью видео, чтобы ты задалась вопросом… я не знаю… О противоречии существующих сведений. Я думал, что мы сможем это обсудить. — Парень захлопывает книгу и убирает её на место. — Но увы, у тебя слишком глубокая вера. Ты не принимаешь других мнений и других теорий.
Милли немного поворачивается к нему.
— Вот поэтому это и называется верой, разве нет? — Она приподнимает бровь. — Это убеждение. То, в чём я полностью убеждена. Разве я должна колебаться при мысли об этом?
Финн тоже приподнимает брови, поражённый её словами, а затем вдруг подходит к девушке сзади и выхватывает у неё из рук книгу, чтобы поставить её на ту самую высокую полку. Браун зачем-то полностью оборачивается к нему, буквально утыкаясь носом ему в грудь. Вулфард же наклоняется ближе к её лицу, как будто хочет рассказать ей секрет, при этом неотрывно глядя ей в глаза.
— Это именно то, что я хотел бы услышать от тебя, Миллстер, — шепчет он с нахальной улыбкой, которая заставляет её затаить дыхание на несколько секунд. — Ты звучишь убедительно. И мне нравится слышать это два года спустя, потому что я по-прежнему считаю тебя очень умной.
И вдруг невозмутимо отстраняется,
«Продолжай в том же духе, и будь похожей на дуру!» — недовольно думает она про себя.
— Я тебе помогу? — Этот вопрос вырывает её из транса, и Браун потерянно кивает.
Она не хочет показаться слабой или зависимой, поэтому всю оставшуюся часть дня проводит мысленный аутотренинг, постоянно успокаивая себя, в то время как Финн помогает ей с книгами. Она не ведёт себя холодно или отстранёно, скорее, просто серьёзно, тем самым пытаясь дать ему понять, что он не может просто так прийти и поставить весь её мир с ног на голову. Потому что, простите, она уже не глупый шестнадцатилетний подросток, она уже через многое прошла и заполучила пару-тройку новых качеств характера.
Когда они наконец-то заканчивают, за окном уже вечер, поэтому они вместе отправляются в столовую, чтобы поужинать с друзьями. Но буквально двадцать минут спустя, беспрерывно широко зевая, Милли извиняется перед всеми и уходит в свою комнату, потому что она очень устала за сегодняшний день.
Браун хотела просто прийти и лечь спать, но этот план был испорчен в тот момент, когда она заходит к себе и видит несколько чемоданов. Всё вокруг было в жутком беспорядке. Она хмурится, осматриваясь.
— Ты, должно быть, Милли. — Спокойный голос привлекает всё её внимание, и Браун концентрируется на рыжей девушке, которая смотрела на неё в ответ с широкой улыбкой. — Я Сэди. Сэди Синк.
— А это для меня важно, потому что?.. — спрашивает Милли, оставив фразу неоконченной, потому что была не полностью уверена в своей догадке.
Сэди же вдруг смутилась.
— Я твоя новая соседка по комнате.
Браун хотелось упасть на колени и истерично закричать слово «нет», растягивая единственную гласную долгие несколько минут, потому что в её планах определённо не было новой сожительницы, однако она всё же сдержалась. Теперь они, вероятно, будут жить вместе, поэтому стоило бы наладить хорошие отношения с этой девушкой.
Милли глубоко вздохнула и неуверенно улыбнулась.
— Понятно, — говорит она, протягивая руку. — В таком случае, приятно познакомиться, — вежливо продолжает она.
Синк сразу же отвечает на рукопожатие, а затем начинает пристально рассматривать Браун.
— Взаимно, — улыбается Сэди, прежде чем отпустить её руку.
Милли подошла к своему шкафу и достала пижаму. Она была слишком уставшей, чтобы завязать какой-либо разговор с новой соседкой по комнате, например, задавать ей глупые вопросы, которые в последующем могли бы поспособствовать победе Калеба.