Сын двух отцов. Падение

Куликов Илья Федорович

Торговец вином посмотрел на пьянчугу с презрением, а затем растёкся в доброжелательной улыбке перед паном Бржетиславом.

– Чего угодно, господин? Вина из Византии и Рима! Старые и молодые!

Бедолага подошёл к Бржетиславу и схватил его за рукав. Тот с отвращением отшатнулся от него.

– Опохмели меня, – хрипло произнёс пьянчуга, – хочешь, я для тебя за кружку хмельного кого жизни лишу?

– Уймись, Ульян, – вмешался торговец, – не смотрите на него, господин. Часто неумеренность превращает людей в скотов. Вот этот человек

когда-то и впрямь был богат. Но никаких своих богатств он не может удержать.

– Ну что, – прохрипел Ульян, – опохмелишь? Разве ты не видишь, что я страдаю? Вот, хочешь, шапку возьми – лисья!

Бржетислав брезгливо посмотрел на протянутую ему шапку и с удивлением подумал: этот бедолага что, и впрямь думает, что я лису от козы не отличу?

– Так не лисья.

Ульян покрутил шапку в руках и надел обратно на голову.

– И что? Не видишь, как меня лихоманка трясёт? Коли не испью – сдохну. А я подыхать не хочу.

Бржетислав с испугом заметил, что пьянчуга сжимает кулаки. Такой может и побить. Ладно, подумал поляк, налью этому животному кружку. Я от этого не сильно обеднею. Заодно и пораспрошу его обо всём.

– Господин, – обратился пан Бржетислав к торговцу вином, – налей этому несчастному человеку кружку какого-нибудь не крепко дорогого пойла, а мне, пожалуй, дай испробовать вина, что ты с Рима привёз.

– Не бери то, что с Рима, – нагло влез в разговор Ульян, беря из рук торговца чару и разом опустошая её, – кислятина и потом от него голова кружится. Давай вон ещё одну. Видишь, господин платит.

Торговец вопросительно посмотрел на Бржетислава, а когда тот кивнул, налил Ульяну ещё одну кружку. Эту кружку тот пить залпом не стал, а принялся смаковать.

– Возьми лучше византийского вина, – со знанием дела произнёс Ульян, – я всегда его пью.

– Ты? – недоверчиво спросил пан Бржетислав. – Да ты хоть ведаешь, сколько такое вино стоит?

– Не, – беззаботно ответил Ульян, – я, когда у меня серебро в карманах есть, вообще ничего не ведаю. А ты, смотрю, не местный. Может, работка какая для меня имеется? Там, кого придушить или чего ещё?

Бржетислав расхохотался. Что о себе возомнил этот пьяный скот? Думает, что он может быть мне полезен! Да я, можно сказать, государственный муж, какой мне от него толк.

– Ты же можешь только дрова наколоть да порося зарезать. Такими делами челядь занимается.

– Да не только, – ухмыльнулся Ульян и протянул кружку торговцу, – наливай, пёс блудливый, да не этой кислятины, а того, что я люблю.

Ромей взял чару с лёгкой улыбкой и посмотрел на смеющегося Бржетислава, не спеша наполнять чару вином.

– Чего оглох, – грозно спросил Ульян у торговца, поправляя шапку, а затем, повернувшись к Бржетиславу, совсем другим тоном проговорил, – да я все тайны Киева, да что Киева, все тайны Руси прознать могу. Меня даже сам князь Ярослав иногда зовёт, когда ему помощь в таких делах нужна.

– А узнать, что с человеком, можешь? У моего друга сестра потерялась. Много лет он её не видел. Сможешь узнать, где она и что с ней? – спросил Бржетислав, подумав, что если он примет участие в делах княжича, то хуже не будет, а коли и вовсе всё будет ладно, то не грех за такое и награду просить.

– Ага, – кивнул Ульян и с презрением посмотрел на ромея, – ты чего, гнусная рожа, мою чару не наполнил? Давай поторапливайся – видишь, вон господин тебе всё оплатит.

Глава 6

Княжич Безприм был несказанно удивлён, когда к нему подошёл пан Бржетислав и вместо того, чтобы вновь пытаться убедить в необходимости потешить душу хмельным медком, произнёс с полной серьёзностью:

– Знаю я, как про княгиню Владиславу всё разведать. Здесь надо, княжич, не просто вопросы задавать, а головой думать. Прав ты был, когда говорил, что ум – наше лучшее оружие в логове волков. А с волками жить – по-волчьи выть.

– О чём это ты? – поинтересовался княжич Безприм.

– Я купил чудесного ромейского вина, – начал свой рассказ пан Бржетислав, но княжич перебил его.

– Ясно. Мне горько, что бес пьянства терзает тебя.

Тебя, можно подумать, не терзает, злобно помыслил Бржетислав. Многие по неделям не пили, а потом начинали заново, да так, что хуже прежнего.

– Да не о вине речь, княжич. Встретил я там человека одного лихого. Он за серебро и за выпивку душу бессмертную продал бы. Пусть поразузнает, где твоя сестра, и какие-нибудь доказательства принесёт, что видел её.

– А где человек этот? – спросил княжич. – Коли он и вправду услугу мне окажет, то я буду в долгу перед тобой.

Конечно, будешь в долгу, подумал Бржетислав, я ведь не просто так в Киев поплёлся. Знал бы, что ты на путь праведный вступишь – со своего двора шагу бы не сделал. За всё плата должна быть.

Когда в комнату вошёл Ульян, княжич Безприм поморщился. От этого человека шёл сильный запах вина и свиных нечистот.

– Это и есть твой человек?

– Я, княжич, – проговорил Ульян, выдыхая изо рта винный дух, – а сестричка, небось, княгиня Владислава? Смогу про неё узнать, но это будет стоит немало.

– Я заплачу тебе сколько скажешь, только от жадности не озверей, – ответил Безприм.

– На такое дельце мне часть серебра наперёд нужна, чтобы на дело его использовать.

– А не пропьёшь?

– Я, когда дела делаю, с выпивкой не вяжусь. Как и ты, княжич.

– Когда сможешь мне сказать, что приключилось с моей сестрой?

– Только завтра. Сегодня я послушаю, что где говорят, а завтра чего и попроверю. Многое говорят, да не всё на веру брать стоит.

Безприм кивнул, подивившись рассудительности этого пьянчуги. Видно, в прошлом этот человек на вес золота ценился, подумал княжич. Такие, как он, ничего не боятся, если, конечно, я в нём не обманываюсь.