Сын Неба
Шрифт:
И пока отряд проделывал свой путь на юго-запад (окольный путь на приблизительный юго-запад - отчасти из-за норовящего спрятаться солнца, а отчасти из-за обманной стрелки далекого от точности магнитного компаса), пока изобильные провинции и людные торговые города Центрального Катая сменялись скверным климатом и пересеченной местностью, изящных катайских кони, как и верблюдов, стали оставлять на почтовых станциях. Взамен там давали свежих животных - пониже ростом и погрубее. Зато куда более приспособленных к скудному корму суровых ландшафтов.
Оставшимся позади коням и верблюдам был обеспечен добрый уход - а со временем их перегоняли обратно на северо-восток. Постепенно - со станции
– Царство Чамба - как жаркая подмышка меж провинциями Южного Катая и Бирмянем, - заметил Маффео Поло своему старшему брату и племяннику, когда весь отряд расселся на раскидистом банановом дереве, спасаясь от внезапного муссонного паводка. Потом дядя Маффео аккуратно отжал свою пропитавшуюся влагой бороду и закончил мысль: - Вот эта подмышка теперь и потеет.
Никколо Поло не ответил брату. Стащив с ноги мягкий кожаный ботинок, он уже успел оторвать от ступни и лодыжки добрый десяток иссиня-черных пьявок.
– ...Десяток отборных несравненных рубинов, каждый размером с крабий глаз; ценою же сказанные рубины в полный набор из двенадцати серебряных крестильных ложек...
– бормотал он себе под нос, задумчиво разглядывая собственную кровь, разведенную ядом пьявок, - как она сбегает струйкой по лодыжке и капает - кап-кап-кап - прямо в густое сплетение надземных корней бананового дерева, в переполненное водой болото...
Марко сидел рядом с маленьким золотистым сфинксом в развилине меж двух мощных подпорок, выдерживавших на себе тяжесть раскидистого банана и его надземных корней, что втягивали из сырого воздуха пищу. Он тоже снял ботинки, чтобы оторвать присосавшихся пьявок. Вот мерзкие твари! Совершенно невидные для глаз, липнут к ветвям в этих влажных лесах и терпеливо дожидаются, пока мимо пройдет лакомый кусочек человеческой плоти. А потом с точностью просто сверхъестественной падают за воротник или в ботинок - и кусают так, что кожа немеет, а кровь разжижается. А уж тогда проклятые паразиты неторопливо наслаждаются своей трапезой - пока хозяин лакомой плоти с отвращением их не оторвет.
Остальные члены отряда тоже расселись по качающимся веткам банана подобно стайке встревоженных голубей - а их еще более встревоженные кони стояли на привязи по колено в мутной от грязи воде. Монголы и татары недовольно ворчали, срывая ненавистных пьявок со спин друг у друга. В Европе на столь редких и ценных лечебных пьявок был большой спрос - а здесь... здесь людям только этих паразитов и не хватало!
Один молодой круглолицый татарин пострадал особенно сильно. Марко видел, как над лежащим на ветвях дерева парнем склонились двое товарищей и отрывали целые горсти липких черных слизняков от его обескровленного тела. Лицо несчастного совсем побледнело - от желтизны осталась лишь тень. Марко задумался, сможет ли татарин продолжить путешествие, - а если он потерял крови столько, что уже не сможет, то что же им тогда делать. Увы, красное-красное вино Европы, столь незаменимое при малокровии, было так далеко - в целом мире оттуда.
Как же так вышло, что они расселись на ветвях дерева столь чудовищного, в месте столь неприветливом, да еще отрывают от своей кожи столь мерзких паразитов? "От гадов непотребны" - подобно псу Одиссея. Винить в этом снова следовало "проклятый" Хубилаев свиток - ибо негоже преданному вассалу винить самого великого хана. Согласно маловразумительной трактовке ученым Ваном запутанного клубка букв и символов, смутно очерчивавших направление поиска, отряду следовало держать курс на юго-запад, пока они не набредут на "след единорога".
Подобно многим сказочным зверям, что в христианских странах принадлежали лишь мифологии, здесь, в приграничных районах Катая, единорог был хоть и редким, но вполне реальным животным. Его толстый черный рог растирали в порошок и продавали в качестве средства для восстановления мужеских способностей пожилым богачам по всей империи. Ибо, как ехидно указывали аптекари: "Рог единорога возвращает детородному органу прискорбно утерянное им приподнятое положение".
И в то же время, как получилось и со многими другими сказочными существами, реальность далеко не соответствовала благородным образам из европейских бестиариев. Азиатские единороги вовсе не походили на трогательных однорогих пони. И никаких высоких нравственных качеств у них не наблюдалось. Скорее наоборот. Это были громадные черные зверюги размером почти со слона, только шкурой потолще, а мозгом поменьше, и пуще всего на свете обожали они валяться в грязи. Бессмысленные красные глазки единорогов всегда сверкали злобой. Твари эти бросались на все, что двигалось, и безжалостно крушили. Нет, существа эти были крайне малосимпатичны и чрезвычайно опасны. И все же обладание единственным черным рогом на грубых рылах неизбежно производило их в единороги. Поэтому Марко надеялся, что при встрече капризным зверям может прийтись по вкусу знаменитое "единорожье миролюбие".
Вот этих-то зверюг, согласно туманной интерпретации ученого Вана, и предписывал преследовать загадочный Хубилаев свиток. На почтовых станциях юго-западных провинций им посоветовали поискать единорогов в болотах у южных рубежей. Где-то еще им порекомендовали пересечь границу царства Чамба у залива Цзы-нам, где, в лесах черного дерева, по слухам, таятся мерзкие черные единороги - и топчут все, что шевелится.
Царство Чамба было богатой страной со своими собственными законами и языком. Со времен капитуляции перед опустошительными монгольскими ордами в 1278 году престарелый его царь платил империи великого хана ежегодную дань в размере двадцати больших слонов и дерева алоэ. Таким образом, серебряная табличка Поло здесь признавалась и отряду разрешено было исполнять свою секретную императорскую миссию.
Поудобней пристроившись в сплетении надземных корней раскидистого бананового дерева, Марко обрисовывал гнетущую сцену в своем путевом дневнике: "...Чамба - край, изобилующий черным деревом и алоэ. Как приличествует стране, богатой единорогами, здешний царь имеет 326 детей, включая 150 взрослых сыновей. Чамба также край непроходимых болот, свирепых бурь и муссонных приливов - каковые и вынудили нас искать прибежища на ветвях буйно разросшегося дерева в болоте Шести Драконов, где мы ждем, пока воды схлынут. Хочется надеяться, что они не поднимутся выше и не станут угрожать нашим коням. Воистину прав дядя Маффео: Чамба как потная подмышка на могучем теле Катая..."
Смоченное в ягодных чернилах перо замерло над пергаментной страницей дневника, пока Марко вспоминал тот день, когда он впервые услышал об этих страшных единорогах. Вскоре после того, как Поло ощутили на себе хватку сильной руки Катая, отец Марко описал их путешествие великому хану в зале для неофициальных аудиенций летнего дворца в Чэнду...
– В Византии, о повелитель, нам посчастливилось найти превосходный...
– В Византии, - повторил Хубилай-хан, блестяще подражая венецианскому произношению греческого слова, которое он слышал впервые.
– Что за Византия?