Сын Солнца
Шрифт:
— Напрасно вы отказываетесь: даже самые крепкие могут простудиться.
— Я не знаю, что такое болезнь.
— Меня зовут Изэт. Сегодня вечером я с подругами организую небольшой праздник. Согласитесь ли вы принять мое приглашение?
— Разумеется, нет.
— Жаль. Если передумаете, добро пожаловать.
С улыбкой на устах, она ушла, не оглядываясь.
Наставник Сари спал в тени высокого сикомора, росшего в центре сада. Рамзес нервно ходил туда-сюда перед своей сестрой Долент, растянувшейся на раскладном кресле. Она не отличалась красотой, но и не была безобразной, все, что ее интересовало — это удобство и комфорт. Положение ее мужа позволяло надеяться на обеспеченное существование вдали от житейских бурь. Чрезмерно рослая, с вечно утомленным видом, с жирной кожей, на которую она весь день наносила разные мази, старшая сестра Рамзеса ставила себе в заслугу знание маленьких секретов высшего общества.
— Ты не очень часто наносишь мне визиты, любезный брат.
— Прости, я очень занят.
— По слухам, у тебя скорее нет дел.
— Спроси своего мужа.
— Ты пришел, вероятно, не для того чтобы просто смотреть на меня…
— Да, действительно, мне нужен твой совет.
Долент пришла в восторг, ведь Рамзес так не любил быть обязанным кому-либо!
— Слушаю тебя; если я смогу тебе ответить, я сделаю это.
— Знаешь ли ты некую Изэт?
— Опиши мне ее.
Сын Фараона подчинился.
— Красавица Изэт! Она опасная кокетка. Несмотря на ее юный возраст, у нее нет отбоя от поклонников. Некоторые считают ее первой красавицей Мемфиса.
— А кто ее родители?
— Знатные богачи. Они принадлежат роду, уже несколько поколений пользующемуся расположением двора. Неужели Красавица Изэт поймала тебя в свои сети?
— Она пригласила меня на вечеринку.
— Там ты не будешь томиться в одиночестве! Эта девушка каждый вечер устраивает праздники. Ты что-то чувствуешь к ней?
— Она бросила мне вызов…
— …сделав первый шаг? Не попадайся на старую уловку, милый братец! Ты пришелся по вкусу Красавице Изэт, вот и все.
— Девушке не следует первой…
— Почему бы и нет? Мы живем в Египте, а не в какой-нибудь стране отсталых дикарей. Я бы не советовала брать ее в качестве супруги, но…
— Замолчи.
— Ты больше ничего не хочешь знать о Красавица Изэт?
— Спасибо, дорогая сестра, я больше не нуждаюсь в твоих советах.
— Не задерживайся надолго в Мемфисе.
— К чему это предостережение?
— Здесь ты больше никто: если останешься, то завянешь, как цветок без воды. А в провинции тебя будут уважать. И не надейся увезти с собой Красавицу Изэт — она не любит побежденных. Позволю себе заметить, что твой брат, будущий фараон Египта, не устоял против ее прелестей. Так что беги от нее как можно быстрее, Рамзес. Иначе твоя бедная жизнь будет в большой опасности.
Это был обычный прием: несколько девушек из лучших семей под руководством профессионального преподавателя танцев решили продемонстрировать свои таланты. Рамзес пришел поздно, так как не хотел участвовать в банкете. Неожиданно для себя, он оказался в первом ряду многочисленных зрителей.
Двенадцать танцовщиц выбрали для своего выступления берег широкого озера, на поверхности которого цвели белые и голубые цветы лотоса; факелы, установленные на высоких шестах, освещали сцену.
Одетые в жемчужные сетки, выглядывающие из-под коротких туник, танцовщицы были украшены широкими ожерельями и браслетами из лазурита, на головах красовались парики с косами в три ряда.
Их изящные жесты были полны сладострастия; гибкие тела в такт наклонялись к земле, протягивали руки к невидимому возлюбленному и сжимали его в объятиях. Медленные движения заставляли зрителей удерживать дыхание.
Внезапно танцовщицы сбросили парики, туники и жемчужные сетки; с собранными в узел волосами, обнаженными грудями, они остались в одних коротких набедренных повязках. Девушки ритмично били землю босыми ногами, потом все вместе и одновременно отпрыгнули назад «рыбкой», вызвав у зрителей восхищенные восклицания. Грациозно изгибаясь и наклоняясь, с мастерством выполнили еще множество других акробатических трюков, представлявших удивительное зрелище.
Четыре девушки отделились от группы, остальные запели, выбивая такт ударами ладоней. Солистки под мелодию старинного напева изобразили жестами четыре ветра, дующих с четырех сторон света. Красавица Изэт воплощала мягкий северный ветер, который в жаркие удушливые вечера давал отдых живым существам. Она затмила остальных танцовщиц и была явно довольна тем, что привлекла к себе все взгляды.
Рамзес не устоял перед ее чарами. Да, она была великолепна, ей не было равных. Она играла своим телом, как играют на каком-либо музыкальном инструменте, исполняя мелодии как-то отрешенно, как если бы она сама любовалась собой со стороны, без всякого стыда и смущения.
В первый раз Рамзес смотрел на женщину и испытывал желание сжать ее в своих объятиях.
Как только закончился танец, он вышел из рядов зрителей и сел в стороне, на углу ограды для ослов.
Для Красавицы Изэт было забавой бросать ему вызов; она знала, что выйдет за его брата, и наносила ему этот удар из милости, как добивают раненого зверя. Этим она подчеркивала, что он исключен из круга избранных. Он, раньше мечтавший о великой судьбе, теперь переживал унижение за унижением. Он должен был выйти из этого адского круга и избавиться от демонов, которые как бы связывали его по рукам и ногам. Провинция? Пусть будет так. Но он там докажет, на что способен. Докажет, чего бы это ни стоило, если же его ждет неудача, он присоединится к Сетау и бросит вызов самым опасным змеям.
— Вас что-то беспокоит?
Красавица Изэт бесшумно приблизилась и стала перед ним, улыбаясь.
— Нет, я просто размышлял.
— Наверное, очень глубоко размышляли… Все гости разошлись, родители и их слуги спят.
Рамзес, действительно, не заметил, что прошло так много времени; он поднялся, задетый этим.
— Простите меня я сейчас же покину ваш дом.
— Женщины уже говорили вам, как вы красивы и привлекательны?
Ее волосы были распущены, грудь — обнажена, на дне ее глаз горел волнующий огонь. Она перегородила ему путь.
— Разве вы не помолвлены с моим братом?
— Не думала, что Сын Фараона верит сплетням. Я люблю, кого хочу, и я не люблю твоего брата; я желаю тебя, здесь и сейчас.
— Сын Фараона… Разве я еще…
— Люби меня.
Они одновременно сбросили набедренные повязки.
— Рамзес, я поклоняюсь красоте, а ты — сама красота.
Его руки ласкали ее, не давая девушке первой сделать никакого движения; он хотел давать и ничего не брать взамен, подарить ей огонь, овладевший всем его существом. Покоренная, она вскоре полностью отдалась его ласкам; с помощью какого-то невероятного точного инстинкта он открыл тайники ее удовольствия и, несмотря на свой пыл, нежно замедлял свои порывы.