Сын света (другой перевод)

Жак Кристиан

Сети совсем позабыл про отдых. Как только ему выпадала свободная минута, он сразу посылал за Рамзесом. Отец и сын долго беседовали в саду царского дворца. Сети, не имевший пристрастия к письму, передавал свою науку на словах. Другие цари составляли своды высказываний, чтобы подготовить своих регентов к царствованию, он же предпочитал путь от старых уст к молодым ушам.

— Этого знания недостаточно, — предупредил он, — но оно подобно мечу и щиту пехотинца, оно позволит тебе защищаться и нападать. В периоды счастливой жизни каждый

будет приписывать себе заслугу этого счастья; когда же придет несчастье, виноват будешь один ты. Если ты допустишь ошибку, не обвиняй никого и старайся исправиться. Таково правило власти: постоянное выправление мысли и действия. Настало время доверить тебе миссию при дворе, в которой ты будешь представлять меня.

Это предупреждение не обрадовало Рамзеса; он бы с большей охотой еще долгие годы слушал наставления своего отца.

— Небольшая нубийская деревня подала протест на администрацию царского наместника. Рапорты, доставленные мне, содержат путанные и неясные сведения. Поезжай туда и прими решение от имени фараона.

Нубия была все таким же чарующим краем, который заставил Рамзеса забыть о том, что он приехал сюда не отдыхать. Никакой груз не давил ему на плечи; влажный воздух, ветер, разметывающий пальмы дум, охра пустыни и красные скалы, все это придавало его душе необычайную легкость. Ему вдруг захотелось отправить солдат обратно в Египет и затеряться одному в этих прекрасных краях.

Но царский номарх был уже здесь, болтливый и услужливый.

— Мои рапорты прояснили ситуацию?

— Сети нашел их запутанными.

— А между тем, все ясно, как день! Эта деревня взбунтовалась, ее следует снести.

— Вы понесли какие-нибудь потери?

— Нет, благодаря моей осторожности. Я ожидал вашего прибытия.

— Почему же вы не вмешались немедленно?

Царский наместник забормотал себе под нос:

— Откуда же мне знать… много ли их, как там…

— Отвезите меня на место.

— Завтрак уже готов и…

— Едем.

— В такую жару? Я полагал, что лучше будет отправиться в конце дня.

Колесница Рамзеса рванула с места.

Маленькое селение спокойно дремало на берегу Нила, в тени пальмовой рощи; мужчины доили коров, женщины готовили еду, детишки нагишом плескались в воде. У порогов лежали, растянувшись, тощие собаки.

Египетские солдаты рассредоточились по прилегающим холмам; их численное превосходство казалось подавляющим.

— Ну, и где же бунтовщики? — спросил Рамзес у номарха.

— Это они и есть… Не обольщайтесь их мирными занятиями.

Разведчики, все как один, доложили, что в окрестностях не обнаружено ни одного вооруженного нубийца.

— Глава этого селения осмелился оспаривать мою власть, — заявил наместник. — Следует немедленно это пресечь, иначе мятеж охватит все соседние племена. Надо застать их врасплох и перебить всех до одного. Это будет хорошим

уроком для прочих нубийцев.

Какая-то женщина заметила египетских солдат; она позвала детей, которые выпрыгнули из воды и кинулись прятаться по домам. Мужчины вооружились луками, стрелами и копьями и сгрудились в центре деревни.

— Смотрите! — воскликнул наместник. — Разве я был не прав?

Глава деревни направился к ним. С двумя длинными страусовыми перьями в курчавых волосах, красной перевязью на груди, он вышагивал гордо и решительно. В правой руке он держал пику длиной в два метра, украшенную лентами.

— Он собирается напасть, — предупредил номарх. — Наши лучники должны обезвредить его!

— Здесь я отдаю приказы, — напомнил Рамзес. — Не стрелять!

— Но… что вы собираетесь делать?

Рамзес снял свой шлем, кирасу и голенища, положил меч и кинжал и спустился по каменистому склону.

— Великий Правитель! — завопил номарх. — Вернитесь, он вас убьет!

Регент шел ровным шагом, глядя в лицо нубийцу; воин лет шестидесяти был худой, даже костлявый.

Когда он поднял свою пику, Рамзес подумал, что в самом деле подверг себя неоправданному риску, однако предводитель нубийского племени был не опаснее дикого быка.

— Кто ты?

— Рамзес, сын Сети, регент Египта.

Нубиец опустил оружие.

— Здесь я хозяин.

— Ты им и останешься до тех пор, пока будешь уважать закон Маат.

— Это царский наместник, призванный защищать нас, предал закон.

— Это серьезное обвинение.

— Я соблюдал уговор, но наместник не сдержал свое слово.

— Скажи, чем ты недоволен.

— Он пообещал нам зерно в обмен на подать, и где же обещанное?

— А где дань?

— Идем.

Следуя за предводителем, Рамзес вынужден был зайти в деревню и оказался в окружении вооруженных воинов. Номарх, полагая, что они собираются убить его или взять в заложники, закрыл лицо руками. Но ничего подобного не случилось.

Предводитель указал регенту на мешки, полные золотого песка, шкуры пантер, страусовые веера и яйца, ценящиеся в знатных семьях.

— Если договор не будет выполнен, мы станем отстаивать наши права и будем сражаться до последнего, даже если всем нам суждено погибнуть. Невозможно жить в мире, где не держат слово.

— Сражаться не придется, — заявил Рамзес. — Как и было обещано, вам доставят зерно.

Шенар охотно обвинил бы Рамзеса в проявленной слабости по отношению к нубийским мятежникам, но царский наместник отсоветовал ему это делать. Во время их долгого секретного разговора номарх указал на все увеличивающуюся популярность Рамзеса среди военных: солдатам нравилась его отвага, воодушевление и его способность быстро принимать решения. С таким командиром им не страшен был никакой противник, так что обвинение Рамзеса в трусости обернулось бы против самого Шенара.