Сыночек в награду. Подари мне любовь
Шрифт:
Жду, что босс рявкнет на меня и на этом душевная беседа закончится. Но он, заметно помрачнев и изменившись в лице, все-таки находит в себе силы произнести:
– Да, – опустошает бокал, и я тут же наполняю его. Будто собираюсь заспиртовать объект прежде, чем буду его препарировать. Впрочем, он сам вдруг раскрывается передо мной. – Я вел машину, когда произошла авария. И с тех пор не садился за руль. Автобизнесом тоже не занимался, пустил все на самотек. Удивлен, что к настоящему времени вообще хоть что-то от него
Последнее слово звучит неоднозначно. Будто относится не только к делу, а характеризует его босса.
– Ты не виноват, Тимур. Ни ты, ни машины, ни бизнес, – протягиваю руку, и он сразу перехватывает ее своей ладонью, сплетая пальцы. – Такая жестокая судьба, – заканчиваю сипло.
– Я не верю ни во что подобное, – отрезает резко. – Когда ты делала ЭКО? – внезапно меняет тему.
Затрагивает личное. И я покоряюсь. Слишком много откровений от босса на сегодня. Настала моя очередь ковырять старые раны.
– Четыре года назад, – решаю не лукавить.
– Сейчас Владику три года и… несколько месяцев? – приблизительно подсчитывает Вулканов. Подтверждаю легким взмахом головы, а он напрягается, будто записывает информацию на подкорку. – Каким он рос? – уточняет с легкой улыбкой, аккуратно сжимая мою ладонь. Смягчается, теплеет.
И я плавлюсь настолько, что забываю вырвать руку из его хватки. Или не хочу этого делать…
– Настоящим ураганчиком, – выдохнув, смеюсь заливисто. – Начиная с того, что даже на свет решил появиться чуть раньше срока. Торопыжка.
Мысли о сыне захлестывают и голову, и душу. О Владике я могу говорить часами – и меня не остановить. Однако Игорь часто отмахивался от меня и ссылался на дикую усталость после работы. Не хотел слушать ничего о ребенке, не интересовался, как он провел день и чему научился.
Зато сейчас… я наверстываю упущенное. Забываюсь, рассказываю о проделках сына совершенно чужому человеку. А Тимур вместо того, чтобы прервать меня – впитывает каждое слово. И даже улыбается вместе со мной.
– А у вас с женой не было детей? – неожиданно для нас обоих выпаливаю. И мой вопрос гремит, как выстрел. Убивает Тимура наповал, а потом пуля рикошетит и летит в меня. – Зря я спросила, извини, – пытаюсь подняться, но моя ладонь по-прежнему в цепком капкане.
Мы так и просидели весь вечер, держась за руки. Словно это в порядке вещей.
– Нет, мы планировали ЭКО, – сухо говорит Тимур. – Не успели.
– Мне жаль.
Но, судя по ожесточившемуся лицу босса, ему моя жалость не нужна. Лихорадочно соображаю, как направить разговор в прежнее русло. Вернуть тепло и уют, которые на несколько часов поселились в этой кухне и начали распространяться по особняку. Но Вулканов одним взглядом все вновь заморозил. И меня обратил в лед.
– У меня тоже есть условия, Тимур, – на нервах заявляю я.
– Какие? – удивленно изгибает он бровь.
Миссия
– Касательно бизнеса… – свободной рукой поднимаю бокал. – Ты должен помочь нам с Владом Аркадьевичем полностью восстановить его. Иначе я влезу в долги, вляпаюсь в неприятности. И меня опять придется спасать, – пожимаю плечами.
– Если бы я не был уверен, что вы никак не связаны, то подумал бы, будто ты заодно с Владом. Его условие примерно такое же, – усмехается Тимур.
– Значит, это правильное условие, – парирую я. – И еще. По поводу тебя… – окидываю его скептическим взглядом.
– Что? – наклоняет голову набок, с интересом изучая меня.
– Ты слишком небрежный для руководителя компании. А тебе деловые встречи назначать, переговоры вести, – тараторю я. И, кажется, во мне уже говорит алкоголь. Вино отравило мое тело, подчинило разум и выпустило на волю сердце. Последнее как раз и правит бал.
– Хм, – дикий босс сводит густые брови, свободной рукой почесывает бороду.
– Облагородить тебя не помешало бы. Извини, но ты сейчас, как леший, – пора бы замолчать, но я не контролирую свой язык.
Ощущение, будто лечу с ледяной горки вниз, расправив руки. И с разгона падаю в снежный сугроб. По имени Тимур.
– Кто? – выжимает он из себя. В следующую секунду вдруг издает тихий смешок. А за ним – полуночную тишину пронзает раскатистый смех. Бархатный, с хрипотцой. Впервые слышу его от сурового, мрачного босса. И принимаю каждую нотку, согреваясь. – Это все твои условия?
Очередная волна мужского хохота окончательно дезориентирует меня. Мне точно это не снится? Мы с боссом. На его кухне. Смеемся и болтаем о каких-то глупостях.
Это определенно сон.
– Все, – пискнув, сжимаю губы.
Кажется, я наболтала лишнего. И зря затеяла все это. И точно не надо было на эмоциях впиваться ногтями в грубую ладонь, как в свой спасательный круг. И подписывать себе приговор рваным выдохом и наклоном вперед.
Однако поздно. Хватка на руке становится крепче. Тимур подается ближе ко мне, мгновенно став серьезнее. Рассматривает меня так, будто видит впервые. Наши лица друг напротив друга. И я вижу каждую его морщинку.
– Спокойной ночи? – шепчу почти ему в губы.
– Спокойной, – Тимур ухмыляется, не сводя с меня взгляда. Завораживающего, подчиняющего, обволакивающего. И… ласкающего.
Прежде, чем повторится то, что случилось в кабинете, я соскакиваю с барного стула. Наплевав на уборку и впервые в жизни оставив грязную посуду на столе, я сбегаю к сыну. Однако не могу уснуть до утра, прислушиваясь к шорохам за дверью.
Определенно, это была плохая идея – проводить вечер наедине с Тимуром. Но почему тогда так легко на душе, будто я все сделала правильно?