Сыночек в награду. Подари мне любовь
Шрифт:
– Садитесь в салон, – ровный, ни на секунду не дрогнувший голос звучит в унисон с сигнализацией.
Фары мигают, сообщая, что машина разблокирована. Я же не спешу погружаться внутрь. Обеспокоенно гипнотизирую огромную мрачную фигуру, окутанную вечерними сумерками. Тимур прокручивает на пальце брелок, останавливается рядом с нами, приблизившись вплотную. Приобняв одной рукой меня за поясницу, вторую протягивает к пассажирской двери. Щелчок и свет из салона падает на нас, ослепив на секунду.
Пытаюсь рассмотреть лицо Тимура, но оно
– Уверен? – наконец, решаюсь спросить.
Вулканов давно не садился за руль, возненавидев все, что связано с машинами. И сегодня переступает через себя. Ради моего сына? В голове не укладывается.
– Разумеется, – спокойно чеканит. – Так будет быстрее и удобнее. С врачом я созвонился, нас уже ждут.
Пальцами касается влажного лба малыша, заботливо поправляет шапку и машинально прижимает нас к себе, словно забывшись. Владик ерзает на моих руках, начинает надрывно кашлять – и все мое внимание переключается на него.
– Ураганчик, потерпи, едем к доктору, – нашептываю успокаивающе, чмокаю сына в висок.
Чувствую, как Тимур слегка подталкивает нас и покоряюсь. Надеюсь на его сознательность и силу духа. После всего, что он уже сделал для нас, я не имею права не доверять ему. Да и Владику больше некому помочь. Сомневаюсь, что если я позвоню Игорю и попрошу его подвезти нас, то он сразу же прилетит. Скорее, пошлет меня куда подальше и отправится отдыхать перед тяжелым рабочим днем. У него каждый был таким, несмотря на то что компанией фактически управляет мать.
– Не хочу укол, – заранее сопротивляется Владик, пока мы устраиваемся на заднем сиденье ниссана.
– Не переживай, – доносится голос с водительского места. – Все будет хорошо, – задумчиво добавляет Тимур, заводя двигатель.
Не знаю, адресована его фраза Владику или он уговаривает самого себя, но в следующую секунду мы трогаемся с места, выезжая на главную дорогу. Невольно вспоминаю, как Андрей говорил, что «босс не верит бога». Тогда мне показалось это глупой шуткой или прихотью уставшего от жизни богача. Я совсем ничего не знала о Вулканове, потом боялась. А сейчас… мысленно молюсь за него. За нас всех.
– Тш-ш-ш, – покачиваю Владика на руках. И он засыпает, утомленный болезнью и высокой температурой.
Исподлобья поглядываю на Тимура, время от времени ловлю его быстрый взгляд в зеркале заднего вида. Наблюдает за нами, словно проверяет, чтобы с ребенком все было в порядке. Переживает, но не показывает вида. Ведет машину аккуратно.
В очередной раз, когда наши взгляды пересекаются, я посылаю ему благодарную, приободряющую улыбку. Хочу хоть как-то поддержать.
– Все нормально, Ева, – будто разгадав мои мысли, неодобрительно хмыкает Тимур. – Расскажи о Владике. Как тогда, на кухне, – просит чуть слышно. Резко входит в поворот и выезжает на оживленную трассу.
Понимаю,
Быстро киваю и лихорадочно вспоминаю какой-нибудь смешной случай, связанный с сыном. Раньше мне и в голову не приходило рассказывать о проделках ураганчика Игорю. Наоборот, я скрывала от него очередную шалость сына, чтобы избежать наказания. Заметала следы, убирала все комнаты перед приходом мужа. Бывшего. Как же приятно звучит это слово. Скорее бы оно закрепилось за ним официально.
– Как-то Владик принес в дом щенка. Дворнягу. Он пролез под воротами к нам во двор, перепачкался весь и застрял в кустах роз. Не знаю, как сын его вызволял, но на пороге они появились оба чумазые, – смеюсь, поглаживая задремавшего малыша по плечу.
Замечаю, как расслабляется Тимур. Управляет автомобилем спокойнее и увереннее, слегка ухмыляется.
– Выгнал, – сквозь сон бубнит Владик, подслушав меня.
Улыбка слетает с моего лица, а рассказ прерывается. Сын прав. Вечером того же дня Игорь выбросил щенка на улицу. А спустя время – и нас с Владиком. Как дворняг.
– Хочу песика, – зевает ураганчик, а следом закашливается. Приходится усадить его прямо, чтобы не подавился.
– А доктора слушаться будешь? – отзывается Тимур.
– Угу! – усиленно болтает головой Владик, так что шапка чуть не слетает.
– Тогда посмотрим на твое поведение, – машина останавливается у клиники.
Вулканов оставляет водительское место с заметным облегчением, направляется к нам и забирает у меня Владика, прижимая к себе. Сын и не думает сопротивляться. Вместо этого подтягивается и обвивает крохотными ручками мощную шею Тимура.
– Проходите в приемную, – на пороге нас встречает женщина средних лет в медицинской форме с логотипом клиники. – Подробно мне расскажите, что с ребенком. И надо, чтобы кто-то из вас рядом побыл, пока я его осмотрю. С кем мальчик пойдет? С мамочкой? – ласково обращается к ураганчику.
Начинаю описывать симптомы, а сама протягиваю руки к Тимуру, чтобы взять сына.
– С мамой. И папой, – заявляет вдруг Владик и трется щекой о его грубую куртку. Ко мне даже не поворачивается.
Опешив на мгновение, умолкаю и растерянно хлопаю ресницами. Пустые ладони так и зависают в воздухе.
– Так, ясно, – изучив нас, врач складывает руки в карманы. – Вместе заходите, – вздыхает.
– Тише-тише, ты молодец, – спустя время Тимур успокаивает Владика. – Стойко перенес все испытания, настоящий мужчина, – сдержанно похваливает его.
К моему удивлению, эта обычная фраза, сказанная будничным тоном, без излишнего сюсюканья и уменьшительно-ласкательных обращений, производит нужный эффект на сына. Он прекращает всхлипывать, гордо выпрямляет спинку и, вытерев нос рукавом, запрокидывает голову.