Сыщик-убийца
Шрифт:
— Берта, дорогая моя Берта, заклинаю вас, сжальтесь над безумием, которое я оплакиваю и никогда не прощу себе, простите мне горе, которое причинило вам мое ослепление.
— Я вас прощаю… прощаю от всей души, — прошептала девушка, протягивая руки доктору, который покрыл их поцелуями.
Волнение молодых людей разделял и Рене, на глаза которого навернулись слезы.
— Теперь, — начал он через несколько минут, — когда все заглажено, все, даже воспоминания о печальном недоразумении, позвольте мне, доктор, обратиться к вам с просьбой.
— Не видеться с ней!… Эта разлука убьет меня!…
— Повторяю, что она будет коротка и что она необходима.
— Но почему?
— Потому что ничто не должно отвлекать теперь мадемуазель Берту от дела, которому мы посвящаем все наши силы и для которого ей необходимо все ее мужество.
— Что же это за дело?
— Об этом вы не должны меня спрашивать, так как я не могу отвечать… Когда наступит время, я объясню вам эту загадку. Знайте только, что мое присутствие в доме мистрисс Дик-Торн под чужим именем имеет отношение к этому делу, делу великому и святому, которое передали нам те, кого вы любили, как и мы, и оплакивали вместе с нами! Анжела, сыном которой вы хотели быть, и Абель, называвший вас своим братом… Пока не удивляйтесь ничему, не старайтесь ничего понять или угадать. Необдуманный поступок, неосторожный вопрос может нас погубить, так как, не скрою этого от вас, нам угрожает большая опасность.
— О! Клянусь, что у меня не вырвется ни одного неосторожного слова! Теперь я верю вам, господин Рене, так же, как и Берте. Моя вера будет слепа, как слепы были мои подозрения. Я буду ждать, пока вы не достигнете цели, и знайте, что, если вам понадобится человек, готовый на все, я буду этим человеком.
— Я так и думал, — сказал просто Рене, пожимая руку доктору.
— Берта, — продолжал Этьен, — теперь я не увижу вас, пока вы меня не позовете, но с этой минуты вы — моя жена перед Богом.
Он поцеловал еще раз дрожащие руки Берты и поспешно вышел.
— Вы видите, мадемуазель, — сказал Рене, — я был прав, когда советовал вам не терять надежды. Доктор — честный человек и любит вас всей душой. Мне кажется, что нам следовало бы открыть ему нашу тайну теперь же.
— Нет, нет!… — поспешно возразила девушка с каким-то испугом. — Если наш замысел не удастся, я хочу, чтобы он никогда не знал, как умер мой отец.
— Пусть будет по-вашему!… Теперь я должен уйти. Вы не забыли, что я вам говорил?
— Нет, я помню… Послезавтра в половине одиннадцатого за мной приедет карета и отвезет меня в дом мистрисс Дик-Торн.
— Я буду ждать вас… А если меня не будет, когда вы приедете, вам достаточно сказать, что вы певица, приглашенная на концерт.
— Будьте спокойны: я ничего не забуду.
— Тогда прощайте, мадемуазель… Мужайтесь и надейтесь…
По
Когда он явился туда, один из подчиненных ему агентов сообщил, что его ждет начальник полиции.
Тефер, не теряя ни секунды, отправился в кабинет патрона.
— Садитесь, Тефер, — сказал ему тот, — у меня есть для вас дело.
Инспектор опустился на стул.
— Знаете вы Дюбье?
Тефер стал припоминать.
— Кажется, это имя мне знакомо, — сказал он. — Ах! Да вот!… Если не ошибаюсь, Дюбье был приговорен к пяти годам тюрьмы и десяти годам надзора за фабрикацию фальшивой монеты.
— Это правда, я вижу, что ваша память по-прежнему великолепна. Дюбье убежал из Клерво месяц назад и, по полученным сведениям, теперь в Париже и занимается своим ремеслом.
— В Париже! — вскричал Тефер. — Значит, под чужим именем?
— Может быть… Мои сведения очень неопределенны. Один арестант, освобожденный несколько дней назад, пишет мне, что встретил Дюбье. Он хочет, верно, заслужить нашу благосклонность…
— Где же его видел этот арестант?
— В квартале Сент-Антуан. Говорит, что тот бывает на балах Вуазен и в некоторых кабаках подозрительной репутации.
— Один?
— Еще какой-то Термонд, бежавший вместе с ним… Знаете вы Дюбье?
— Да, я был тогда на суде и хорошо помню его лицо.
— В таком случае, я поручаю вам найти этих двух молодцов. Надеюсь на ваше искусство и опытность.
— Сегодня же пущусь на поиски… Надо будет тотчас же арестовать их?
— Смотря по обстоятельствам… Если вы нападете на след и будете уверены, что не потеряете его, то лучше было бы последить за ними несколько дней. Может быть, их целая шайка. Действуйте, как найдете лучшим. Я даю вам полную свободу.
Выйдя от начальника, Тефер направился в маленький ресторан на площади Дофина, куда обыкновенно ходил обедать, когда бывал в этих местах.
Там он заказал обед и принялся с аппетитом уминать его, запивая вином.
«Дюбье и Термонд, — думал он, — негодяи худшего сорта. Если они попадутся мне под руку, мне не надо будет далеко ходить, чтобы найти людей, которые мне нужны… Если они действительно вертятся в квартале Сент-Антуан, то это нетрудно. Я найду их в переулке Менд'ор в «Трех бутылках».
«Три бутылки» — название погребка, находившегося среди узкого и грязного переулка Менд'ор, где жили преимущественно столяры-мебельщики и так называемые красильщики дерева.
Действительно, три огромные позолоченные бутылки висели на стене над дверями.
Внутренность кабака, грязная и зловонная, возбудила бы отвращение во всяком, кроме его обычных посетителей.
Днем в него заходили выпить и закусить маляры и лакировщики. К ночи эти честные труженики расходились по домам, уступая место людям совершенно другого сорта.