Сыщик-убийца
Шрифт:
Несмотря на все свое самообладание, Тефер вздрогнул. Они стояли перед пропастью, в глубине которой под слоем земли лежал Плантад.
Начальник полиции и комиссар подошли, заглянули в глубину и поспешно отступили.
Осмотр развалин дома Сервана не привел ни к чему.
Затем были опрошены несколько жителей Монтрейля, но их ответы не объяснили ничего, и в семь часов вечера, после бесполезного следствия, все снова уселись в экипаж.
Тефер торжествовал: тайна становилась непроницаемой.
— В госпиталь Святого Антуана, — сказал начальник полиции кучеру.
Новое беспокойство овладело бывшим инспектором. Но по приезде в госпиталь он был снова успокоен сведениями, полученными в конторе. Девушка, найденная в каменоломне в Баньоле, называлась Элизой Дюшмен и жила не в Париже; ее падение было следствием случайности, и ее двоюродный брат, Пьер Дюшмен, взял ее домой.
«Берта Леруа умерла, — думал Тефер, — я спасен…»
Несмотря на неудачу, начальник полиции не отчаивался.
Целая толпа агентов была пущена в дело. Тефер только улыбался, так как, по его мнению, розыски не могли привести ни к какому результату.
«Ищите! Ищите, дети мои, — думал он, — ищите — вы не найдете ничего!»
Этьен Лорио работал без отдыха.
Рене Мулен продолжал свои странствования по Парижу, не находя Жана Жеди, который был в Гавре.
С утра Этьен отправлялся в павильон на Университетскую улицу, виделся с Бертой, прописывал ей лекарство, затем отправлялся в Париж, к больным, а вечера проводил опять у Берты, в обществе Рене Мулена. Возвращаясь домой, молодой доктор запирался у себя в кабинете и по нескольку раз перечитывал дело моста Нельи.
Интерес, который оно ему внушало, имел две причины. Тщательно изучив его, он был убежден, что убийство доктора из Брюнуа имело таинственную связь с сумасшествием Эстер Дерие. Он не сомневался, что Берта Монетье была дочерью Поля Леруа, казненного за преступление, которого он не совершал.
Постоянные розыски неизвестных убийц, которыми занимались Рене Мулен и Берта… могущественные враги, завлекшие Берту в западню, скрывавшиеся во тьме и наносившие ужасные удары… мистрисс Дик-Торн, испуганная живой картиной «Убийство на мосту Нельи»… — все эти обстоятельства для него имели таинственную связь.
«Берта — дочь казненного, я не сомневаюсь в этом, — думал он, — ее отец был невиновен. Бог свидетель, что я, не краснея, дал бы свое имя девушке, которая носит имя мученика».
Затем он задумывался и спрашивал себя: «Будет ли иметь успех операция, которую я задумал?… Верну ли я рассудок Эстер Дерие? Мне кажется, что в тот день, когда благодаря мне Эстер выздоровеет, пробьет час правосудия».
На другой день после того, как Тефер ездил в Баньоле в сопровождении начальника полиции, Этьен дал знать Рене Мулену, что не может быть завтра утром у Берты.
Доктор отправился в Шарантон на час раньше обычного. Его помощник с несколькими докторами ждал его, желая присутствовать при его интересной и любопытной попытке. Директор госпиталя также должен был прийти.
Доктора редко относятся дружелюбно друг к другу. Почти все собравшиеся смеялись над претензиями Этьена и предсказывали ему полнейшее фиаско, результатом которого должна была быть смерть пациентки.
Менее доброжелательные обвиняли его в том, что он слишком полагается на себя.
Его собственный помощник отвел его в сторону и тихо спросил:
— Уверены ли вы в себе?
— Да, — ответил Этьен, — почему этот вопрос?
— Потому что все сомневаются в успехе.
— Это их право, но я надеюсь скоро доказать, что они ошибаются.
— Директор будет присутствовать при операции.
— Я очень рад, так как сам попросил бы его об этом.
— Надо дать ему знать, что вы приехали?
— Да, прошу вас.
Помощник отдал приказ сторожу, тогда как Этьен Лорио обменялся несколькими словами со своими собратьями.
Все поздравляли его с тем, что он решился на такой опыт, но их лица мало соответствовали словам и выражали насмешливое сомнение.
Наконец старший доктор и директор Шарантонского госпиталя вошли в комнату.
— Итак, мой дорогой собрат, — сказал он Этьену, — сегодня утром мы увидим вас в деле?
— Да.
— Вы все обдумали?
— Уже давно. Я имел честь сказать вам, как только больная поступила ко мне, что, по моему мнению, она может быть вылечена. С той минуты я постоянно наблюдал за нею, и мое мнение осталось то же.
— Позвольте вам заметить, что знаменитые доктора, имевшие большой опыт, напрасно пытались вылечить эту женщину.
— Я знаю, что я — ничто в сравнении с теми знаменитостями, но тем не менее надеюсь преуспеть там, где они потерпели поражение.
— Не забывайте, что Эстер Дерие — сумасшедшая уже двадцать лет.
— Я убежден, что она не была бы никогда сумасшедшей, если бы двадцать лет назад сделали то, что я хочу сделать сегодня утром.
— Берегитесь совершить неосторожность!
— Этим именем называли многие опыты, имевшие успех.
— Я от всей души хочу, чтобы сегодня было точно так же, хотя не очень на это рассчитываю, — ответил директор. — Мы будем сопровождать вас.
В это время Этьен надел классический передник, а его помощник взял футляр с хирургическими инструментами.
Все отправились в комнату Эстер.
В последнее время в состоянии больной не произошло ни малейшего изменения. Она стояла у окна и смотрела на желтеющие деревья сада, стук отворившейся двери заставил ее повернуться. Ее кроткое лицо, очень мало изменившееся, несмотря на то, что волосы начали седеть, не выражало ни удивления, ни волнения.