Сыщик-убийца

де Монтепен Ксавье

Он приказал приготовить комнаты отца и решил встретить его завтра на станции, поэтому написал записку Этьену, извещая его о приезде сенатора и отменяя свидание, прибавив, что оно состоится в самом скором времени.

Этьен был рад отсрочке, так как силы Жана Жеди с каждым днем восстанавливались, и Эстер Дерие, начинавшая поправляться, также, может быть, могла бы ответить на вопросы адвоката.

Действительно, лечение Этьена Лорио наконец дало свои плоды. Лихорадка прекратилась, и Эстер, казалось, просыпалась от сна. Она с недоумением оглядывалась вокруг, стараясь собрать свои воспоминания, но утомилась от бесполезных усилий. Она хотела расспросить окружающих, но помощник Этьена получил от него приказ не давать ей говорить, так как всякое волнение могло быть опасно. Следовало ждать благоприятной минуты. Больная уже начинала понимать ненормальность окружающей обстановки, но все ее мысли перепутались.

Приехав в свой обычный час, Этьен прежде всего отправился к Эстер. Услышав, что дверь ее комнаты отворяется, она приподнялась на постели и поглядела с видимым беспокойством на Этьена.

— Боже мой! — вдруг спросила она. — Разве доктор болен? Почему он не приходит?

Эти фразы, смысл которых ни доктор, ни его помощник не могли понять, вполне походили на бред.

— Вы не узнаете меня? — спросил Этьен. — Это я, ваш доктор.

Эстер покачала головой:

— Нет, доктор не вы. Тот, который меня лечил и которого я жду — старик, у него седые волосы, его зовут… зовут… Помогите мне припомнить его имя!

Этьен взял ее за руку.

— Не старайтесь теперь припоминать, — сказал он. — Избегайте всякой усталости, вы были больны, вы и теперь еще слабы, вам надо отдохнуть.

Эстер, наклонив голову и закрыв глаза, слушала его.

— Но где мадам Амадис, где мой возлюбленный, где мой сын? Я хочу их видеть!

Она сделала движение, чтобы сойти с постели. Этьен удержал ее.

— Она вспоминает, — тихо шепнул помощник, — не позволите ли ей говорить?

— Нет, я боюсь кризиса.

Доктор был бледен и дрожал от волнения.

Эстер повиновалась и не старалась больше вставать. Вдруг она заплакала и закрыла лицо руками.

— Вы отказываетесь отвечать, — пролепетала она. — Верно, случилось несчастье! Мой сын умер?

Доктор дал ей поплакать несколько минут.

— Верите ли вы мне? — спросил он.

Больная сделала утвердительный жест.

— В таком случае ждите моих вопросов. Вы больны давно, очень давно, и за это время произошло многое, чего вы не знаете. Даю вам слово, что я расскажу вам все, будьте только терпеливы. Позвольте мне вылечить вас.

— Но где же, скажите, по крайней мере, где я?

— У друга.

— Какого?

— Вы узнаете это со временем. Держите ваше обещание верить мне.

Этьен сделал знак своему помощнику, который налил в ложку несколько капель снотворного и подал Эстер:

— Пейте, это принесет вам пользу.

Эстер повиновалась. Голова ее опустилась на подушку, веки стали слипаться и скоро совсем закрылись: она заснула.

В эту минуту в коридоре послышался шум шагов и голоса. Дверь приотворилась, и сторож сказал: «Сюда идет директор с двумя чужими».

Действительно, трое людей остановились на пороге комнаты.

— Друг мой! — сказал директор, обращаясь к Этьену. — Позвольте вас познакомить с главным полицейским инспектором всех сумасшедших домов Сенекского департамента и знаменитым психиатром, как вам, конечно, известно, а это его секретарь.

Новые знакомые обменялись поклонами. Инспектор подошел к Этьену.

— Дорогой собрат, — сказал он, — в мире науки много говорят о вашей смелой операции, произведенной при самых странных обстоятельствах, и я хотел бы увидеть предмет вашего знаменитого опыта.

— Больная, которой я делал операцию, эта бедная женщина, — сказал Этьен, указывая на спящую Эстер. — Если бы вы пришли несколькими минутами раньше, то сами могли бы судить о полученных мною результатах. Теперь я имею повод надеяться, что разум ее восстановился.

— Это было бы чудесно. Вы расспрашивали больную?

— Нет еще. Она поправилась слишком недавно, и я боюсь волновать ее.

— Кто эта женщина?

— Она помещена в секретную по особому приказанию.

— В секретную? — повторил инспектор. — Она под судом?

— Не знаю. Вы знаете так же, как и я, господин инспектор, что нам не дают объяснений.

— Конечно, но, во всяком случае, приказ о заключении должен быть чем-нибудь мотивирован.

— Причина действительно есть.

— Какая же?

— Интересы общественной безопасности.

— Как зовут сумасшедшую?

— Эстер Дерие.

— Посмотрите, пожалуйста, в книгах, господин Бикотье, — сказал инспектор секретарю. — Мы найдем тут точные сведения.

Секретарь раскрыл портфель и вынул из него несколько тетрадей в серой обложке. В них помещались имена сумасшедших, заключенных в Шарантоне, по категориям.

— Посмотрите в отделе секретных.

— Хорошо.

— Ну что же?

— Я ничего не могу найти.

— Вы не видите имени Эстер Дерие?

— Нет ничего даже похожего.

— Очень странно!

— Вы сами можете убедиться…

— По всей вероятности, тут кроется какая-нибудь ошибка, допущенная или в префектуре, или здесь.

— Здесь ошибка невозможна, — заметил директор.

— У меня есть подлинное приказание, которое я могу вам показать.

— Но находящиеся у меня списки взяты из префектуры, — возразил инспектор. — Это кажется мне странным.

Секретарь на всякий случай просматривал списки других сумасшедших.

— Вот имя Эстер Дерие! — воскликнул он.

— В секретной?

— Нисколько; заключена по просьбе госпожи Амадис, у которой она жила, так как чуть не устроила пожар. Она заключена из предосторожности. Вот и все.