Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи
Шрифт:
Цзинь Чжуню не удалось воспользоваться плодами своей победы — против него выступили со своими армиями военачальники и давние сподвижники Лю Цуна: его двоюродный брат Лю Яо и Ши Лэ. Цзинь Чжунь был убит своими же приближенными, которые поднесли Лю Яо «шесть переходящих императорских печатей». Так в 318 году на троне Хань оказался четвертый по счету император-сюннусец {362} .
Лю Яо, племянник и воспитанник Лю Юаньхая, был одним из тех, с кем Лю Цун начинал свою императорскую карьеру. В 311 году Лю Яо по приказу своего императора вместе с отрядами повстанцев-разбойников Ван Ми и Ши Лэ взял Ло-ян — тогдашнюю столицу Цзинь. С тех пор прошло около девяти лет. Ван Ми был давно убит своим сподвижником Ши Лэ, который теперь стал одним из первых лиц в государстве. И когда Лю Яо, уничтожив Цзинь Чжуня, взошел на трон Северной Хань, у Ши Лэ и с ним очень скоро возникли разногласия.
В 319 году Лю Яо изменил название своей династии на Чжао (в историю она вошла как Ранняя Чжао) и перенес столицу в Чанъань. Новое название имело давнюю предысторию. В далекой молодости Лю Яо, «опасаясь, что не найдет для себя места в мире, поселился отшельником в горах Цзяньчэныыань, где занимался игрой на цине и чтением книг». Здесь, как пишет Фан Сюаньлин, к нему явились два отрока и, ссылаясь на духа — правителя гор, — поднесли ему волшебный меч и возгласили, что он станет императором династии Чжао. Взойдя на трон, Лю Яо вспомнил о предсказании и переименовал династию {363} (именно переименовал, а не провозгласил создание новой, поэтому Северную Хань и Раннюю Чжао считают одной и той же династией). Впрочем, его правление от этого удачнее не стало — все оно прошло в непрерывной борьбе с Ши Лэ, который в том же году расколол государство и создал на занятой им территории собственную империю Чжао (династия Поздняя Чжао).
Борьба между двумя императорами длилась десять лет и закончилась победой ШиЛэ. Поражение, которое потерпел Лю Яо, было достаточно постыдным. Фан Сюаньлин пишет:
«Еще в отрочестве Лю Яо злоупотреблял вином, а в последние годы эта страсть еще усилилась. Когда подошел Ши Лэ, а Лю Яо готовился к сражению, он выпил несколько доу вина (доу равнялось 2 литрам. — Авт.).Лю Яо обычно ездил на рыжем коне, который вдруг без всякой причины захромал и не мог поднять головы; Лю пересел на маленького коня. Перед выездом Лю Яо снова выпил более одного доу вина. Когда Лю Яо подъехал к воротам Сиянмэнь, он взмахнул рукой, подавая войскам знак, чтобы они вышли на ровное место. Этим воспользовался военачальник Ши Лэ, Ши Кань, и войска Лю Яо обратились в бегство. Бежал и пьяный Лю Яо, но его лошадь провалилась в заваленную камнями канаву, он упал на лед, получил более десяти ран, из которых три сквозные, и был схвачен Ши Канем, который доставил его к Ши Лэ» {364} .
Вскоре Лю Яо был убит своим соперником, и в 329 году территории обоих государств объединились под властью основанной Ши Лэ династии Поздняя Чжао.
Ши Лэ {365} , пятый по счету сюннуский император, был уроженцем местности Цзе в провинции Шаньси. Некоторые исследователи выделяют цзесцевв отдельный кочевой народ, не имеющий прямого отношения к сюнну. Но существуют достаточно убедительные свидетельства того, что, как пишет В.С.Таскин, «цзесцысоставляли одно из сюннуских кочевий» {366} . Так или иначе, по словам Фан Сюаньлина, предки Ши Лэ «вели происхождение от отдельного сюннуского кочевья», в котором его дед и отец «были мелкими вождями». А сам Ши Лэ унаследовал свою империю от императоров-сюнну, поэтому, хотя Позднее Чжао и считают «цзеским»государством, ему и его правителю во всяком случае стоит уделить некоторое внимание в этой книге.
У Ши Лэ была весьма пестрая для кочевника биография. В подростковом возрасте он «занимался в Лояне торговлей вразнос», когда же он достиг поры возмужания, его отец «приказывал Ши Лэ заменять его в делах, связанных с надзором и управлением кочевьем». Впрочем, не вполне понятно, о каком кочевье могла идти речь, поскольку по крайней мере сам Ши Лэ жил оседло: Фан Сюаньлин описывает дом и сад, где прошла юность будущего императора. И работа его в те годы была странной для кочевника и тем более для сына вождя — он обрабатывал чужие поля. Потом в его местности начался голод, и Ши Лэ решил зарабатывать себе на жизнь, заманивая соотечественников в более благополучные земли и продавая их в рабство. Он нашел напарника для этого занятия, но не успел наладить дело, как сам был продан в рабство (напомним, что в те годы Янь Цуй, имевший звание «военачальника, проявившего величие», убедил правителя области Бинчжоу «ловить хусцевв землях к востоку от гор и продавать их для покрытия военных расходов»).
Вскоре Ши Лэ бежал от своих хозяев «и создал шайку грабителей». Он подружился со смотрителем императорских пастбищ Цзи Саном и брал у него напрокат лошадей для своих товарищей. «Неожиданно, подобно рыжим скакунам и прекрасным жеребцам в заповеднике, появляясь и исчезая в восточных землях, они верхом на лошадях, взятых на императорских пастбищах, захватывали в далеких землях шелка и драгоценности…» Потом Цзи Сан решил, что заниматься грабежами интереснее, чем пасти чужих лошадей, присоединился к Ши Лэ и возглавил его шайку, придав ей некоторую политическую окраску: он был сторонником мятежного принца СымаИна. Некоторое время разбойники сражались на стороне войск принца, потом создали свой лагерь и стали «грабить округа и уезды».
Постепенно шайка превратилась в армию. Цзи Сан объявил себя «великим военачальником», а Ши Лэ получил звание «военачальника — истребителя презренных врагов». Поскольку армия эта занималась грабежами на территории империи Цзинь, ей пришлось сражаться с императорскими войсками, и в конце концов она была разбита. Цзи Сана казнили, а Ши Лэ с уцелевшими сторонниками бежал к Лю Юаньхаю, который уже был великим шаньюем сюнну. После создания династии Северная Хань, Ши Лэ стал одним из высших сановников и главных военачальников сначала Лю Юаньхая, а потом и Лю Цуна.
Когда на трон Северной Хань взошел Лю Яо, он почтил Ши Лэ самыми высокими должностями и титулами, но тем не менее между старыми соратниками немедленно началось противостояние, которое закончилось прямым конфликтом, вылившимся в десятилетнюю войну. Ши Лэ заявил: «Я сам добуду для себя титулы Чжао-ван и Чжао-ди. Разве титулы — высокий или низкий — зависят от Лю Яо?»
Вскоре Ши Лэ действительно создал собственное государство, причем сначала, несмотря на просьбы приближенных, отказался от императорского титула (позднее он его все же принял). Однако он сразу же стал делать на попавших под его власть землях все то, что надлежит мудрому верховному правителю. Он объявил столицей своего государства город Сянго, «открыл возле четырех ворот в Сянго свыше десяти низших школ для распространения литературы и образования, внушения уважения к конфуцианству и внушения уважения к поучениям, отобрал для обучения в них свыше ста сыновей и младших братьев высших военных чиновников и влиятельных домов и, кроме того, назначил сторожей для отбивания времени в колотушки. Было учреждено управление хранителя водяных часов и отлиты монеты, называвшиеся фэнхоцянь».
Был наведен порядок в юриспруденции. Ши Лэ издал бумагу, в которой говорилось: «Ныне после больших смут много запутанных законов, из них следует выбрать главное и ввести постатейную систему». Для проведения этой работы был назначен писец законодательного отдела.
В вопросах строительства Ши Лэ, в отличие от своих предшественников из династии Северная Хань, соблюдал умеренность, и если что и строил, то прежде всего не дворцы для наложниц, а оборонительные и общественные сооружения, в том числе школы и даже башню для астрономических наблюдений. Однажды, когда он затеял для себя строительство дворца в городе Е, один из его сановников высказался против. Разгневанный Ши Лэ сначала приказал арестовать дерзкого, но потом усовестился и сделал вид, что арест был всего лишь шуткой. Он сказал: «Когда у простого человека имущество стоимостью в сто кусков ткани, он хочет купить себе отдельное жилье, так что же говорить о том, кто обладает богатствами Поднебесной и занимает высокое положение, позволяющее иметь десять тысяч военных колесниц! В конце концов я должен буду привести в порядок дворец, но пока отдам распоряжение приостановить работы, чтобы возвеличить дух, которым охвачен мой честный слуга».
К строительству, поскольку уж оно было затеяно, Ши Лэ относился ревностно и, если дело не ладилось, применял к виновным самые крайние меры. Так, в самом начале своего правления он приказал военному советнику Чао Цзаню построить ворота Чжэнъянмэнь. Ворота очень скоро рухнули, и Ши Лэ велел отрубить Чао Цзаню голову. Правда, вскоре он раскаялся и «подарил казненному гроб и одежду и пожаловал должность начальника посольского приказа». Позднее подобная история приключилась еще с одним нерадивым строителем, которого Ши Лэ сгоряча казнил, но потом сжалился над погибшим и пожаловал ему «посмертно должности начальника обрядового приказа и пристава дворца Цзяньдэ-дянь». Обычай награждать покойных титулами и должностями был принят в Китае, и Ши Лэ охотно пользовался им для того, чтобы загладить необдуманные приказания о казнях.