Та сторона, где ветер
Шрифт:
– Ну и как? Все разломано, да?
– Все цело, – тоскливо сказал Владик. – Только я туда больше не пойду. И брать не буду… Я без этого чердака раньше жить не мог. Ну, понимаешь, он для меня самым главным был. А сейчас посмотрел – грязь да паутина. Железки ржавые. Компас – просто склянка с водой. И темно…
– Можно ведь все поправить, вычистить. Или тетка не разрешит?
– Не знаю… Разрешит. Только я не хочу. Там и раньше так было, просто я не видел… А сейчас как-то страшно там даже.
Он отвел взгляд и опустил плечи.
Генка взглянул на ребят. Илька с восторгом мазал красной кистью днище лодки. Шурка же бессовестно бездельничал и давал Ильке руководящие указания. Оба они на разговор не обращали внимания.
Генка решился спросить:
– Владь… А как же тогда? Помнишь, ты говорил про метеорологов.
– Помню, – твердо ответил Владик. – Не хочу. Тогда хотел, а сейчас не хочу. Думаешь, струсил?
Генка пожал плечами. Думать так было бы глупо.
– А чего хочешь? – спросил он.
– Не знаю, – тихо сказал Владик. – Я хочу чего-нибудь очень хотеть. И делать что хочется. Чтобы получалось. Но я не знаю. За что ни возьмусь, ничего не выходит. Даже рисовать не могу, только красками мажу.
– Научишься, – осторожно сказал Генка.
– Может быть… – сказал Владик.
Стояла веселая вихревая погода. В небе на разной высоте и с разной скоростью летели желтые и серые облака. Они лохматились и рвались, обгоняя друг друга. Но их косматое кипение не закрывало синевы и солнца. Небо в эти дни казалось особенно высоким и звонким, а солнце ловко увертывалось от облачных стай и жарило мальчишкам плечи.
Как всадники, налетали удалые ветры. Гнули у заборов репейники, прижимали лопухи. Иногда вместе с ними, барабаня и звеня, проносились короткие озорные дожди. Солнце во всех краях неба строило и рассыпало горбатые радуги.
Генка рано вышел на крыльцо. Босиком. Доски были теплые и влажные после очередного дождика. Земля еще не высохла.
По двору, высоко поднимая лапы, ходил с кислой мордой полубродячий Яшкин кот Стефан.
– Кис-кис, Степка, иди ко мне, – дружелюбно сказал Генка.
Стефан пренебрежительно дернул кончиком хвоста и ушел в калитку.
– Я знаю, кто сожрал цыпленка, – сказал Генка вслед.
Стефан перешел на трусливую рысь.
Генка обогнул дом и зашагал к навесу.
Перед лодкой на корточках сидел Илька. Кончиками пальцев Илька осторожно проводил по форштевню. Сначала Генка решил, что он проверяет, высохла ли краска. Но сделал еще два осторожных шага и услышал, как Илька говорит:
– Маленький мой… Фрегатик хороший…
Генка нагнулся и шумно захлопал по штанине, будто стряхивая пыль. Краем глаза он заметил, как Илька вскочил, смущенный и готовый огрызнуться.
– Не сохнет? – спросил Генка.
Илька растопырил ладонь со следами белил.
– Зря ты лапаешь! – сердито заметил Генка. – Следы на краске будут.
– Я тихонечко, – сказал Илька и вытер ладонь о живот.
– Что за белила! – начал возмущаться Генка. – Вся краска давно сухая, а они липнут и липнут. Еще не меньше трех дней ждать придется, а то штаны от скамеек не отдерем потом.
– Лопнуть можно, – уныло откликнулся Илька.
– За три дня не лопнешь.
– Шурика жалко. Уедет – так и не поплавает с нами.
– Что ты мелешь?
– Точно. Он вечером мне сказал… Вот он идет! Спроси.
– Уезжаешь, что ли? – хмуро поинтересовался Генка.
Шурик присел на чурбак, поддернул на коленях отутюженные брюки. Он был в новой рубашке и сверхмодных сандалетах цвета кофе с молоком. Довольно скучным голосом Шурик сообщил:
– Совершенно фантастическая история. У отца объявились родственники в Подмосковье. Двоюродный брат и его жена. Пожилая пара, у которой нет детей. Узнали, что имеется у них племянник, то есть я, и пожелали видеть этого племянника в гостях у себя.
– А племянник желает их видеть? – спросил Генка.
– Племяннику выбирать не приходится. После той истории в школе ему объявили, что он не созрел для самостоятельных решений. В тисках держат.
– Да-а… – произнес Генка, не разжимая зубов.
– Переживу, – сказал Шурик. – Будут кормить вареньями. Пляж, река… Велосипед с мотором. Бесплатное кино: тетушка – администратор кинотеатра. Лес рядом…
– … и тоска зеленая, – заключил Генка.
– Есть такая опасность, – согласился Шурик. – Но у меня одно соображение появилось. Они в Дубне живут, и, возможно, мой двоюродный дядя имеет отношение к этой круглой штуке, которая называется синхро-фазо-трон. Вот если бы попасть туда…
– Так тебя и пустят! – хмыкнул Илька. – Там атомы разгоняют.
– Не атомы, а частицы… Может быть, не пустят, а может быть, и повезет. Попробовать стоит, по-моему.
– Разваливается наш экипаж, – сказал Генка. – Еще лодку не спустили на воду, а команда разбегается.
Он не то что огорчился Шуркиным отъездом. Скорее, чувствовал себя виноватым перед Шуриком: работал человек, парус шил, а плавать не будет.
– Я ведь не на все лето, – объяснил Шурик. – К августу, наверно, вернусь. Как раз когда Владик уедет. Иначе все равно экипаж наш в лодку не влезет, если с Иваном Сергеевичем.
– Влезли бы… – сказал Генка.
Напоминание об отъезде Владика еще сильнее расстроило его.
Илька не то в шутку, не то всерьез надул губы.
– Все уезжают… Я тоже хочу.
– Можешь хотеть, – сказал Генка.
– Захочу – и поеду!
– Валяй!
– В Африку, – прищурясь, сказал Илька.
– Лучше в Бразилию, на Амазонку, – предложил Шурик.
– Хочу в Африку! – дурачась, настаивал Илька.
– «В Африке акулы, – напомнил Генка. – В Африке гориллы… В Африке большие злые крокодилы…»