Таинственная история Билли Миллигана (др. перевод)
Шрифт:
Адалана украсила пустынную камеру, разложив на полу и повесив на стены полотенца с узорами. Аллен вскоре взялся за бартерные махинации: менял цветастое полотенце на пачку сигарет, затем раздавал сигареты под проценты – одну за две, – и к концу недели у него было уже две пачки. Размах операций рос. Благодаря передачкам матери и Марлен он смог покупать продукты в магазине и не ходить по вечерам в столовку. Он затыкал раковину резиновой заглушкой, которую притащил из лаборатории, заполнял ее горячей водой и разогревал банку с курицей и клецками, суп
Аллен с гордостью носил зеленую униформу, радовался возможности ходить или даже бегать по главному коридору, а не ползать по стеночке, как таракан. Ему нравилось, что его называют «доком», он составил для Марлен список медицинских учебников, которые надо купить. Артур относился к изучению медицины очень серьезно.
Когда Томми узнал, что многих заключенных навещают подруги на том основании, что состоят с ними в гражданском браке, он высказал Рейджену пожелание, чтобы к нему приходила Марлен. Артур поначалу был против, но Рейджен решил по-своему. Жена Миллигана сможет что-нибудь ему приносить.
– Пиши ей, – сказал Рейджен, – чтобы она нести апельсины. Но их вначале надо накачать водкой из шприца. Будет хорошо.
В Лебаноне в пятно впервые вышел Ли. Комик, остряк, приколист, он прекрасно иллюстрировал теорию Артура о том, что смех являлся клапаном для спуска пара, к которому с радостью прибегали все заключенные. Ли начал отпускать такие же шуточки, которые в исполнении сокамерников еще не так давно пугали Дэнни и злили Рейджена. Но он слышал, что отец Билли был эстрадным комиком и конферансье и называл сам себя «полумузыкантом и полоумным», и решил, что Ли может сыграть свою роль в тюрьме.
Впрочем, Ли анекдотами не ограничивался. Например, он стал начинять сигареты Аллена: соскребал с пары спичек серу, потом окунал саму спичку в подсахаренную воду, обваливал в сере и прятал в табак. В пачке постоянно лежала парочка таких, и если у Ли просили сигаретку, он давал именно ее. Когда Аллен был уже в другом конце коридора или выходил из столовой, сигарета вспыхивала, и раздавался яростный вскрик жертвы. Несколько штук взорвалось прямо перед лицом Аллена.
Однажды утром, доделав анализы крови, Артур задумался о случае серповидноклеточной анемии у одного из чернокожих заключенных и ушел из пятна. Вместо него вышел Ли; ему было скучно, и он решил пошалить. Ли открыл банку эфирного масла лука, окунул в него ватную палочку и смазал ободок окуляра микроскопа.
– Эй, Шторми, – сказал Ли, протягивая ему предметное стекло, – доктору Стейнбергу срочно нужно определить уровень лейкоцитов. Посмотри-ка.
Шторми положил стекло под микроскоп и наклонился к нему. Потом внезапно отдернул голову, его глаза налились слезами.
– Что случилось? – невинно спросил Ли. – Все так плохо?
Шторми не сдержался и зарычал, хохоча сквозь слезы.
– Чертов сукин сын! С таким дебилом, как ты, не соскучишься, – заключил он и пошел к раковине промывать глаза.
Вскоре Ли увидел, что вошел заключенный и вручил
– Что это было? – поинтересовался Ли, когда тот парень ушел.
– «Белая молния». Сам сделал. Пять баксов за дозу. Если зайдет клиент, а меня не будет, можешь продать ты, получишь доллар.
Ли ответил, что будет рад услужить.
– Доктор Стейнберг просил навести порядок в аптечке первой помощи, – продолжил Шторми. – Займешься? У меня есть другие дела.
И пока Ли раскладывал все по местам в аптечке, Шторми взял с полки бутылку 11-С, перелил спирт в мензурку, наполнил бутылку водой и смазал горлышко экстрактом горького паслена.
– Я к доктору Стейнбергу, – сказал он Ли, – присмотри за магазином, ладно?
Десять минут спустя в лабораторию вошел огромный негр.
– Чувак, мне С-11. Я уже заплатил Шторми за два глотка. Он сказал, что ты знаешь, где коктейль.
Ли подал чернокожему бутылку, он поднес ее ко рту, запрокинул. И вдруг начал плеваться и задыхаться, глаза полезли на лоб.
– Гребаный белый! Сукин сын! Ты че, надо мной прикалываешься?
Он все морщился, странно чмокая губами и пытаясь стереть эту гадость рукавом.
Схватив бутыль за горлышко, заключенный долбанул ей по столу, бутылка разбилась, а жидкость пролилась на зеленую униформу Ли. Негр принялся размахивать осколком.
– Я тебя порежу, гад белый!
Ли попятился к двери.
– Рейджен, – прошептал он. – Рейджен, ты где?
Ли ужасно перепугался и надеялся, что Рейджен его защитит. Но тот не пришел. Ли вылетел в дверь и понесся по коридору, а недовольный клиент – за ним.
Рейджен хотел было выйти, но Артур его остановил:
– Пусть его проучат.
– Но я не могу, чтобы его зарезали, – ответил Рейджен.
– Если его не обуздать как следует, – возразил Артур, – в будущем нас могут ждать беды пострашнее.
Рейджен согласился и не стал вмешиваться. А Ли бежал по коридору, вопя в ужасе: «Рейджен, ты где?»
Решив, что с Ли хватит и что риск уже слишком велик, Рейджен вытолкнул его из пятна. Когда негр добежал до больничной каталки, Рейджен развернулся и толкнул ее на преследователя. Здоровяк упал на разбитую бутылку и порезал себе руку.
– Конец! – проревел Рейджен.
Негр подскочил, просто трясясь от ярости. Рейджен схватил его, затолкал в рентгеновский кабинет и ударил о стену.
– Все, – повторил он. – Если не утихаешь, я тебя уничтожу!
Чернокожий опешил от такой внезапной перемены. Вместо перепуганного белого мальчишки перед ним оказался какой-то звезданутый с дикими глазами, разговаривающий с русским акцентом, который зажал его в углу, лицом к стене, сильно надавив на шею.
– Теперь остановка, – прошептал ему на ухо Рейджен. – Надо наладить порядок.