Таинственный всадник

Кэнхем Марша

Тайрон посмотрел на ее рот, потом перевел взгляд на драгоценности.

– Половину этого, во всяком случае. Не стоит чрезмерно вознаграждать жадность Роса. Пожалуй, это в десять раз больше, чем он сам наворует.

– И вы сделаете это ради Финна? – прошептала Рене.

Он отвел пряди влажных волос с ее щеки.

– Нет. Но я сделал бы это ради того, чтобы снова увидеть на вашем лице улыбку.

Он прошел мимо нее к открытым панелям, а Рене стояла, потрясенная, и смотрела на яркое пламя свечей, и его слова отзывались тихим эхом в густых тенях большой комнаты. Она быстро повернулась, собираясь ему ответить, но увидела Мэгги в дверном проеме гардеробной.

– Я принесла горячую воду для ванны, мисс. И мази от ушибов и порезов.

Рене стянула одеяло на груди.

– Месье Тайрону Харту она сейчас нужнее, чем мне. У него снова открылась рана.

Мэгги хватило одного взгляда, чтобы удостовериться в справедливости ее слов: она увидела пятна крови на его рубашке и заволновалась.

– Мальчик почти закончил мыться, и я еще много воды вскипятила. Мы сперва вымоем вас, мисс, хотя вы уже порозовели и не такая бледная, как приехали, а потом, можете быть уверены, я отдраю мистера Тайрона по первое число, если увижу, что он сотворил с моей работой.

– Как Антуан? – спросила Рене, спохватившись; она совсем забыла про него.

– Отлично, – заверила ее Мэгги. – Он уже съел половину каравая с медом, я дала ему чай с коньяком, чтобы согрелась грудь. И могу добавить, что, едва он согрелся, он стал болтать без умолку. Он говорит даже с набитым ртом и даже окунувшись в воду с головой.

– Я не понимаю, что с ним случилось.

– Это бывает, когда человек сильно пугается, потеряв что-то важное, а когда снова находит, то боится потерять. Пойдемте, Робби уже поставил бадью перед огнем. У меня есть горшок с горячим шоколадом, я вам его приготовила, а кирпичи уже в постели, там теперь уютно и тепло.

Рене неуверенно, искоса поглядела на Тайрона, который по очереди закрывал каждую панель.

– Вы придете… попозже?

Не глядя на нее, он ответил:

– Если вы хотите, чтобы я пришел.

– Я хочу, чтобы вы пришли, – прошептала Рене. – Очень хочу.

Рене долго отмокала в огромной бадье. Впервые за много лет она сидела в такой «ванне». Мэгги положила в горячую воду душистые травы, и Рене казалось, что она в розарии, и при каждом глубоком вдохе девушка чувствовала, как уходит боль, тело расправляется, а мышцы становятся мягкими, расслабленными. Она почти засыпала, когда Мэгги вернулась с ковшами теплой воды, чтобы ополоснуть ее волосы и тело. Рене печально вздохнула и встала, и Мэгги обернула ее нагретыми полотенцами.

– Вы пробовали шоколад, мисс?

– Две чашки, – сказала Рене, и в ее голосе послышалось удовольствие. – Это было чудесно.

Мэгги широко улыбнулась, и Рене заметила два просвета в ряду зубов.

– Он проберет вас до костей, уж будьте спокойны. Я туда кое-что добавила. – Она отжала длинные белокурые волосы и увидела порез на щеке Рене. – Вам повезло, мисс. Чуток влево – и вы остались бы без глаза. Я смажу рану бальзамом, хотя не могу обещать, что у вас не останется метки. Будь я настоящий доктор, может, я знала бы, как уберечь вас от шрама, но…

Рене благодарно пожала ее руку.

– Все хорошо, Мэгги… я могу называть тебя Мэгги, правда? – Я была бы рада, если шрам останется, правда.

Мэгги удивленно посмотрела на нее, но продолжала смазывать синяки на руках и ногах Рене. Когда она закончила, то стала опять извиняться:

– Я заглянула в ваш мешок, но все, что у вас с собой, вымокло. Мне жаль, но у меня нет приличных ночных рубашек и мне нечего предложить вам. Робби предпочитает, чтобы я спала голой, а господин Тайрон никогда не приводит сюда своих подруг. – Она спохватилась, но было уже поздно – слово сорвалось с языка, и хотя Рене слегка повернулась в ее сторону, ожидая услышать продолжение, настаивать она не стала. – Правда, я нашла одну из его рубашек, она очень, очень мягкая. И большая, так что сойдет за ночную, я думаю.

– Я уверена, это будет просто замечательно.

Мэгги помогла ей одеться, и на самом деле, рубашка оказалась мягкой и длинной, она доходила Рене до колен. Потом она надела один из халатов Тайрона, из китайского шелка; рукава пришлось подвернуть почти до локтей. Мэгги усадила ее сушить волосы у камина и принесла третью чашку шоколада с ирландским ликером.

– А месье Тайрон? Как его рана?

– Она немножко кровила, но особо волноваться не стоит. Он снова натянут, как барабан, и выпил коньяку для здоровья. Утром встанет как ни в чем не бывало. Вы видели его спину? Такой выстрел убил бы любого нормального человека, но, как говорит мой Робби, Тайрон жаловался всего один раз в жизни, когда ему пришлось тащить на себе Дадли полмили, прежде чем они смогли украсть пару кляч. Кажется, что он уже мертв, а он… – Потрескивание щетки для волос прекратилось, и обе женщины повернулись в сторону кабинета, смежного со спальней. Оттуда доносились легкие, приятные звуки музыки. – А он играет на фортепьяно, – закончила Мэгги, хихикнув. – Музыка помогает ему расслабиться, лечит его, помогает думать. Днем и ночью, я клянусь, а иногда и по нескольку дней он сидит там и извлекает эти небесные звуки…

– …которые заставляют плакать ангелов, – пробормотала Рене.

– Да, вы правы, мисс.

– Почему у него столько шрамов? Откуда?

– Он не любит рассказывать. – Мэгги умолкла, проклиная свой болтливый язык. – Но мой Робби рассказывал мне кое-что. Это произошло в самый первый раз, когда они с ним встретились.

– Месье Дадли и месье Тайрон?

– Нет. Господин Тайрон… и полковник Рос.

Рене обернулась так быстро, что почти выбила щетку из руки Мэгги.

– Полковник Рос? Это из-за него у Тайрона шрамы?

– Тогда Рос был всего-навсего сержантом и служил в Абердине. Такой же самодовольный, как и сейчас, порочный и невероятно жестокий. Ему доставляло удовольствие причинять другим боль. Господина Тайрона поймали вместе с конокрадами, и Рос хотел плетью выбить у него признание, где находится их главный лагерь. И чем больше упрямился господин Тайрон, тем больше Рос зверствовал.

– И за все это время… Рос не узнал его?

– Это случилось семь лет назад, тогда они оба были молодые. Господин Тайрон был тощий и грязный – мешок с костями и обнаженными нервами, как говорит мой Робби, вспоминая прошлые времена. Прибавьте к этому дурачество с париками, пудрой и румянами. – Она пожала плечами и отложила щетку. – Я сомневаюсь, что его собственная мать узнала бы его в таком виде.

Рене смотрела на огонь, слушала музыку и спрашивала себя, почему она сомневалась после первой их встречи, что Капитан Старлайт сможет перевернуть весь ее мир вверх дном? И вот это произошло, она поддалась своим чувствам, они несли ее, словно поток воды, к берегу, туда, где она потерпит окончательное крушение, разбившись о камни.

– Если больше вам ничего не нужно, мисс, я пойду спать.

– Что? О, конечно. А Антуан?

– Крепко спит, внизу. Я могу попросить Робби принести его сюда, если вы хотите, чтобы он был с вами.