Так говорил Песталоцци
Шрифт:
– Не приходилось.
– Считай, что повезло. Но в разводе виноват я. Она уехала в командировку, а я домой бабу привел, в магазине познакомились. Сели, выпили. А она подлила мне в бокал клофелин. И я заснул. Так она, наверное, потому что в бумажнике у меня денег оказалось меньше, чем предполагала, по злобе на моем служебном пропуске написала фломастером «мудак». И отправила пропуск в наш отдел кадров. Ценной бандеролью! Стерва. А теперь даже смешно. Да я и тогда особо не переживал. Из конторы выгнали, с женой развелся, а в институте остался. Ушел жить к сестре. У нее тогда был роман с кандидатом из нашего института, тот работал с этим «Мефистофелем». Они-то и придумали продавать «Мефистофель». Уехали в Лондон и там начали дело. А я оставался в Москве, регулярно воровал этот «Мефистофель» из сейфа директора института и привозил им в Лондон. Парень ее – ученый был невеликий, степень получил потому, что был племянником директора института. И пил по-черному.
Смутная догадка промелькнула у меня в голове:
– Как его звали?
– Вадим. Вадим Бойко.
– Ты сказал, пил. Он что, помер?
– Да. Напился до чертиков, и сердце не выдержало.
– И что дальше?
– Сестричка моя к тому времени нашла этого Алика Тизанникова. Ты ведь видел мою сестричку?
– Видел.
– Скажи мне, что в ней мужики находят?! Тощая, страшная. Смотреть не на что! Баба Яга в молодости. А от мужиков нет отбоя. Сначала охмурила журналиста. Потом этого Бойко.
– Начитанная очень, – подсказал я.
– Не без этого, – согласился Игорь. – Кто из них придумал дело с похудением, не знаю. Но им понадобился мой «Мефистофель». Весь запас хранился в сейфе у директора института. А тут я услышал, что директор собирается слинять в Англию, и испугался, как бы он не увез весь запас. Словом, в очередной раз я открыл сейф и, вместо того, чтобы отлить малость, забрал все – и к Елизавете в Париж. Она тогда обосновалась с Тизанниковым в Париже.
– Она, может, и Бойко убрала, чтобы ей свободней было с Тизанниковым?
Игорь замахал руками:
– Нет. Убивают те, кто не умеет манипулировать живыми людьми. А она умеет. Теперь стала баронессой. Я ей в шутку сказал: «Похлопочи, чтобы и мне титул дали». А она, знаешь, всерьез: «Сейчас не получится. Может, потом». Нужны мне эти титулы! А как ты вышел на «Мефистофеля»?
– Директором института, где ты работал, был Янаев?
– Был такой зануда.
– Он умер у меня на руках. В Бразилии.
– Как он попал в Бразилию?
– Там растет трава, из которой он делал этот наркотик.
– Какая трава? – удивился Игорь.
– Он нашел, что «Мефистофель» можно синтезировать при помощи травы «уту», которая растет только на юге Бразилии. Поэтому он перебрался туда и продолжил там свои эксперименты.
Реакцией Игоря было:
– Наливай.
Налили. Выпили.
– Это все туфта, Женя. Туфта. Он – пустое место. Как было дело… В Германии после победы реквизировали бочонок этого «Мефистофеля»…
– Прямо-таки бочонок?
– В сосуде, похожем на бочонок.
– Вроде «грузите «Мефистофель» бочками».
– Верно. Задача состояла в том, чтобы самим его синтезировать. Передали проблему в Институт ядохимикатов и назначили руководителем Янаева. А он тупой, Женя. Поверь мне, тупой. Он ничего и не мог сделать. Работал его племянник. Бойко. Этот что-то соображал. А он… Как, говоришь, называлась трава?
– Уту.
– Все это дело – ту-ту. Ничего у них не вышло. Они потом пытались найти в Германии кого-нибудь, кто знает секрет. Искали-искали и раскопали какого-то недобитого нациста аж в Намибии. Очень древнего и очень хитрого. Этот тип продал им текст, который они купили вслепую, потому как написан он был по-немецки. А когда прочли, оказалось… Не догадаешься ни в жисть.
– Почему же. Попытаюсь. Оказались «Приключения Буратино».
Игорь выпучил глаза:
– Это ты, что ли, его вез?
– Увы, – вздохнул я.
– Надо еще выпить.
Он налил рюмки:
– Тебе, правда, понравилась моя Глафира? Отличная баба.
– Как ты ее нашел?
– В Москве. В метро. Как увидел, сразу влюбился. Знаешь, она такая домашняя. У нее такие полные губы, она просто не может не улыбаться. И, правда, я ни разу не видел ее злой. Жизнь я ей обеспечил, и ей, и себе. Купил квартиру в Монреале. Сдаем. На всякий случай я ей всё по завещанию оставил. Мало ли что.
– Квартиру купил на деньги от картин?
– Не только. Знаешь, какое дело. Когда я еще жил в Монреале, ко мне в ателье пришла одна женщина. И предложила продать ей весь запас «Мефистофеля», который у меня оставался. А я не сомневался. Взял и продал.
– Весь?
– Весь.
– И себе ничего не оставил?
– А зачем он мне! Всё. Я мирный простой человек. Наркотики – это не по мне.
– Откуда она взялась, эта женщина?
– Это уж вопрос к моей сестричке.
– Среднего роста, волосы светлые, до плеч. Зовут Наташа? Так?
Я думал, он не расскажет. Но и здесь ошибся.
– Точно, она. Она предложила двести тысяч наличными. Наличными. От такого не откажешься.
– И ты отдал ей весь бочонок?
– Какой бочонок! Пузырек из-под одеколона. И тот на три четверти. Всё, что осталось. Немного поторговался. Сошлись на двухстах десяти. Пригласил ее к себе. Ехать сюда она отказалась. Предложила обмен в ресторане на пешеходной улице в Берлингтоне.
– Пешеходная улица – это понятно.
– Конечно. Выйдет через какой-нибудь переулок, а там уже стоит ее машина. Не поставишь же в каждом переулке по машине!
– Она специалистка.
– И я тоже. Я нанял в Монреале одну компанию. Посидели мы с этой Наташей в ресторане. Честно произвели обмен. Я пошел в одну сторону. Она в другую. Мой человек последовал за ней. Она вышла в переулок, он за ней. Она села в машину.
– А он, проходя мимо, поставил маячок.
– Верно. Через несколько дней компания представила мне отчет. Машина с маячком доехала до Тикандероги, это на севере Нью-Йорка, и остановилась там. В каком доме маячок, точно определить не смогли. Она оставалась там один день. Потом выехала, доехала до какой-то точки, и там маячок перестал работать. На следующий день я объехал всю Тикандерогу. Домов там с пару сотен. Найти дом, где она остановилась, нельзя. Тогда я стал искать точку, где маячок исчез. Это оказалась одиноко стоящая мастерская.