Такие красивые глаза

Ивен Хантер

Такие красивые глаза...

Ей было тридцать три года, и она знала, что некрасива.

Коридорный, сопровождавший её в номер гостиницы в Майами-Бич, все время насвистывал - и в лифте, и перед дверью комнаты. Свист оборвался, лишь когда мальчишка открыл замок и посторонился, пропуская её в номер.

– Комната - что надо, - объявил он.
– Самая лучшая на этаже. С балкона можно любоваться океаном. И ветерок прохладный дует.
– Парень ухмыльнулся. Ему было лет девятнадцать, не больше. Рыжеволосый юнец, не по годам искушенный и уже умеющий строить глазки.
– Вы впервые в Майами?

– Нет. Я бываю тут каждый

– Совершенно верно.

– Хорошая гостиница, - коридорный опустил дорожные баулы на подставку.
– Вы ведь не замужем, правильно?

– Правильно, - ответила она.
– Не замужем.

– Такой хорошенькой девушке, наверное, тоскливо ездить одной.

Она взглянула на коридорного, увидела притаившуюся в его глазах ложь и промолчала.

– Если вам... станет одиноко, - продолжал коридорный, расплываясь в улыбке, - просто нажмите кнопку. Меня зовут Джонни. С удовольствием загляну поболтать, и все такое.

– Спасибо, - ответила она.

У неё было четыре сумки. Она где-то читала, что коридорным надо давать по двадцать пять центов за каждый баул, и неукоснительно следовала этому правилу. Выудив из сумочки доллар, она протянула его мальчишке.

– Спасибо, - немногословно поблагодарил тот, задирая полу ливреи и запихивая бумажку в карманчик для часов.
– Вам что-нибудь нужно?

– Нет, благодарю.

– Если поспешите, ещё успеете искупаться и немного позагорать.

– Благодарю, - повторила она.

В дверях он остановился и тоже повторил:

– Меня зовут Джонни.

И был таков.

Оставшись в одиночестве, она начала распаковывать багаж. Каждый год одно и то же. Одна - на машине в аэропорт. Одна - на самолете в Майами. Одна - на такси в гостиницу. Одна - над чемоданами. Менялись только гостиницы.

Такая хорошенькая девушка, а путешествует совсем одна.

Лживые слова коридорного оставили неприятный осадок. Никакая она не хорошенькая. И это прискорбное открытие она сделала уже давно. Поначалу было больно, потом притерпелась и сжилась с горькой истиной. Она некрасива. Волосы каштановые, но блеклые, глаза серые и тусклые, нос прямой, но слишком длинный, губы алые, но слишком тонкие, а фигура - так и вовсе нескладная. Нет, никакая она не хорошенькая. И, наверное, уже не девушка. Тридцать три года. А потом будет тридцать четыре. И тридцать пять. А там и сорок стукнет.

И все одна.

Тишину нарушал только ровный гул кондиционера. Она распаковала вещи и вышла на балкон девятого этажа. Внизу виднелся лазурный бассейн, вокруг него возлежали в шезлонгах отдыхающие. Оттуда доносился приглушенный гвалт, то и дело тонувший в мягком шелесте океанского прибоя. Волны плавно накатывали на пляж за оградой гостиницы. Казалось, знойный воздух вот-вот заискрится. Она почувствовала влажную морскую соль на губах и спросила себя, повторится ли это и на сей раз.

И вдруг ей подумалось, что коридорный с его болтовней - дурное предзнаменование. Она прекрасно понимала, что у него на уме. И знала: будь она и впрямь смазлива, он ни за что не выложил бы ей своих намерений. Не высказался бы так прямо, без обиняков. Ведь смазливые женщины вызывают уважение, а подчас - и трепетный страх. Но дурнушки - никогда. Дурнушка одинока, и мужчины чуют это нутром. Нет, конечно, она всегда найдет, с кем провести ночь. Эка сложность! Мало ли попадалось партнеров за семь лет. Впервые это случилось, когда ей было двадцать шесть, и она прекрасно помнила ощущение одиночества, страх оттого, что жизнь утекает, и она, чего доброго, так и помрет иссохшей старой девой. После того, первого раза она сменила немало партнеров и теперь знала, как себя вести, как попасть точнехонько в "яблочко", как реагировать на "смелые" предложения, высказанные прямым текстом. "Какой дивный вечер, а милая девушка не может найти себе занятие?" Или: "А не выпить ли нам у меня в номере?" Или: "Ну, давай, красотка, с тебя не убудет".

Она уже слышала все это. И ещё много чего.

Но на сей раз будет иначе, - поклялась она себе. Непременно.

Она решительно разделась, облачилась в купальник и спустилась на лифте к бассейну.

Вечером, одиноко сидя у стойки бара, она чувствовала, как по коже пробегает легкий зуд. Наверное, слишком долго валялась на солнцепеке. К счастью, она, не в пример иным девицам, не делалась красной, что твой вареный омар. Загар у неё был ровный, красивый, и когда-то она думала, что он придает ей привлекательности. Но теперь уже не верила в это. И все-таки радовалась, что загорает, а не сгорает. Хотя и задавалась важным вопросом: а что, если она пересидела на солнце и её ждет бессонная ночь?

Она достала из сумочки сигарету, сунула в рот и принялась шарить в сумке в поисках спичек, но тут возле кончика сигареты вспыхнул огонек зажигалки.

– Вы позволите?
– произнес мужской голос.

Она чуть повернулась и, приподняв одну бровь, холодно и отчужденно бросила:

– Спасибо.

Прикурив, она выдула облако дыма и отвернулась от подателя огня, чтобы вновь припасть к своему бокалу с виски.

Мужчина взгромоздился на соседний табурет. Помолчав несколько секунд, он спросил:

– Неужто вам нравятся сигареты с фильтром?

– Что?

– Сигарета.

– А-а... Да.

– А я их даже не чувствую и накуриться не могу.

– Фильтр очищает дым, - сказала она.
– По-моему, полезная вещь.

– Надо полагать, - согласился мужчина. Он заказал себе виски со льдом и снова повернулся к ней.
– Только что приехали?

– Нынче днем, - ответила она.

– Впервые в Майами?

– Нет, не впервые, - она улыбнулась.
– Далеко не впервые.

– Вы с супругом или в отпуске?

– Я не замужем, - ответила она.

– Вот как?
– Он мило улыбнулся.
– Меня зовут Джек Брайант.
– Мужчина протянул руку.

– Конни Дэвидсон, - сообщила она ему. Рука мужчины оказалась теплой и жесткой, а рукопожатие было совсем коротким.

– Отдохнуть надумали?
– спросил он.

– Я приезжаю сюда каждый год, в одно и то же время.

– Откуда?

– Из Нью-Йорка.

– Какой район?

– А вы что, тоже нью-йоркер?

– Да, из Бруклина, - ответил мужчина.

– Я из Манхэттена. Хотите, расскажу бруклинский анекдот?

Мужчина непринужденно улыбнулся, и в уголках его глаз обозначились морщинки. Миловидный, лет под сорок, с теплыми голубыми глазами и спокойным загорелым лицом.

– Пожалуй, не стоит, - сказал он.
– Я - защитник по уголовным делам, и большинство моих подопечных - герои этих самых анекдотов.

– Наверное, интересная работа.

– Да, хотя порой немного утомляет.

– Вы тут по делам?
– спросила она.

– Нет, на отдыхе, - он пригубил виски.
– А вы где работаете?