Там, где нас есть
Шрифт:
Славка успокоился, даже стал находить стечение обстоятельств удачным. Не перевернись он, и не слети с дороги с такой помпой, и не заметь его Ахмат, ходил бы он в улусе по дворам, спрашивая хозяев. А теперь с таким удачным знакомством сразу приедет на место, сделает все как надо и будет молодцом. Настоящим бойцом-пограничником, хоть и краткосрочником. Может, сотник даже сделает об этом отметку в его компьютерной карточке. А запись о поощрении — это вам не ерунда какая-нибудь, что только отцу с матерью в письме или на фото в Миросети похвастать, к армейским карточкам и записям в них могут позже обратиться и институтское начальство, и мировой сословный суд, и крупный цивильный наниматель.
Всякий казенный начальник в будущем может посмотреть, каким путем солдат из крестьян получил сословную грамоту мещанина. Да и чем черт не шутит, может, доведется когда и на дворянство подать, не стоит в девятнадцать лет зарекаться. Лучше, чтоб успехов было побольше. Дело серьезное.
Так думал Славка, не слишком быстро следуя в улус Чен-Кая позади Ахмата в его лисьем треухе с назатыльником и на таком же почти, как у Славки, вездеходе, только поновей и разукрашенном сплошь быстрыми тонконогими конями с синими сполохами грив. Даже запел от радости на всю тайгу с детства знакомую малороссийскую песню: «Дывлюсь я на нэ-эбо, та й думку гадаюууу…»
…Ахмат резко, с визгом тормозов, разворотом и привставанием на два колеса заторомозил около двухэтажного дома на широкой улице улуса. Дом был украшен зеленым сибирским флагом с алым медведем на нем. И спутниковой антенной.
«Ого! — подумал Славка. — Братан-то Ахматов прямо барин. Мурза».
Славке за короткую его службу не довелось бывать в татарских домах, а у них в селе никаких инородцев, кроме цыган, не имелось. Ясное дело, страсть как интересно было, хотя и робел малость. Иди знай, как у них там заведено, хотя и рассказали в казарме, что дома татарские похожи на русские, только в горницах нары, покрытые цветными коврами и кошмами, а на стенах оружие.
Ворота были, как и вездеход Ахмата, расписаны синими конями, зеленой травой и всякими занятными узорами непривычного рисунка. На невысоком крыльце стоял плотный русоволосый мужчина в меховой безрукавке и в черной ермолке с золотыми узорами.
«А ботинки погранцовые», — оценил Славка и как-то сразу, наверное из-за таких же, как у него самого, ботинок, почувствовал расположение к незнакомому человеку.
— Салям алейкум! — крикнул Ахмат от ворот и помахал брату рукой.
— Алейкум ассалям! — откликнулся мужчина и заулыбался. — Издалека слышу, как мой брат едет. А сейчас вижу, с гостем. Гость в дом, Бог в дом, как говорят русские, — и сделал приглашающий жест рукой.
— Меня Славка зовут, я с заставы, сотник по делу послал.
— Ну, дело подождет, хотя всегда рады помочь. Заходи, будешь гость. Юсуп, — протянул хозяин широкую короткопалую ладонь.
В горнице, куда надо было сперва подняться по широкой лестнице с перилами, как и рассказывали, было пестро от ковров и кошм. На стенах висели сабли и ружья в серебре и богато украшенные верховые седла. На одной из стен укрепился здоровенный телеэкран. Хозяин крикнул что-то по-татарски в одну из боковых дверей, и через минуту быстрая девчонка лет одиннадцати с торчащими из-под косынки косичками притащила черный с золотом низкий столик, а красивая черноволосая женщина в налобной повязке, похоже жена, — поднос с большим фарфоровым чайником, китайской небось выделки, с чайником поменьше с каймаком, пиалами, медом в берестяном туеске и лепешками, сложенными горкой на деревянном блюде.
— Садись, Славка, дорогой гость, моего брата друг, будем чай пить.
Славка пил чай с каймаком, нахваливал прозрачный густой мед и белые лепешки, задавал вопросы о здоровье семьи и видах на будущий урожай и при этом жутко потел от смущения. Знающие ребята в казарме рассказали в общих чертах, как себя вести и что делать, но Славка от своих утренних переживаний забыл, когда надо приступать к делу. Помнил только, что, как пойдет о нем речь, торговаться надо люто и азартно, иначе половину удовольствия хозяевам испортишь и запомнят тебя как бестолкового балаболку, не умеющего отплатить за гостеприимство.
Разговор шел неспешно. Славка с Ахматом рассказали об утренней аварии, Юсуп в ответ рассказал о последних скачках, где его жеребец Сегай взял призовое седло и камчу, «вон то седло, с травкой и звездами, да», рассказывал о старшем сыне Абдуле, стажере-ветвраче в аймачном центре в Сибири, «скоро приедет в отпуск, а потом и совсем вернется в Россию, отцу помогать, хозяйство большое».
Славка оценил сообщение о делах сына. Ветврач на стажировке в Сибири — это было круто. Это значит, учился Абдул в Москве, а то и в самом Новгороде, диплом получил с отличием, в своем деле понимал. Ханство не принимало на стажировку недоучек, сибирские племенные кони были существенным даже на общем фоне крепкой и богатой сибирской экономики источником валютных поступлений. А стажироваться более года предлагалось примерно одному из двух десятков приглашенных иностранных специалистов. Поинтересовался Юсуп, из какой части России Славка. Славка ответил, Юсуп степенно кивнул:
— Знаю, неподалеку, в Россоши, мой агент, покупает моих жеребят.
«Точно мурза, — подумал Славка о Юсупе, — в армии не служил небось, и так рода хорошего». И почти тотчас же, набрав в грудь побольше воздуха и перекрестившись мысленно, начал о деле:
— Спасибо, уважаемый Юсуп, за чай и тепло в твоем доме, хочу спросить у тебя.
Дождавшись одобрительного кивка хозяина, продолжил:
— Нет ли в улусе у кого-нибудь айрана, каймака и сыру на продажу? Сотник велел спросить.
Юсуп задумался.
— Есть, как не быть, улус не бедный, соседям всегда найдется. А хоть пойдем, на моих коров поглядим.
Вот, сейчас начнется. Славка степенно поднялся с ковра, поправил берет и ремень и зашагал вслед за Юсупом обратно во двор. Осмотрев коровник и найдя коров достойными всяческого восхищения, поинтерсовался ценой. Юсуп медленно и четко назвал цену и прищурился, ожидая хода купца.
Славка вспомнил, как торговались у них в селе на весенней ярмарке, продавая поросят и ягнят, покупая лошадь или корову, да хоть бы и трактор покупая, и вступил в торг.
Дело не заняло много времени.
Уже через час Славка и Юсуп при свидетельстве Ахмата, распаренные и усталые, ударили по рукам, получив от представления полное удовлетворение. Славка отдал Юсупу чек Военного банка на требуемую сумму, почему-то она странно совпала с уже вписанной квадратным почерком сотника, но Славка не стал этой странности придавать значения — совпала и совпала. Он переживал полный триумф.
Все было сыграно как по нотам. Вот он, Славка, боец-молодец, да и только.