Там, где остановилось время

Леви Джулия

– Думаю, на сегодня достаточно с неё и с тебя эмоциональных переживаний. Отложим общение до завтра. Иди. Тебе тоже надо отдохнуть после утомительной поездки. Через два часа будем обедать. К нам приходит миссис Салливан, она помогает мне по хозяйству. Ох, как вкусно она готовит! Тебе понравится, уверяю. Особенно вкусно у неё получаются свиные ребрышки, – улыбнувшись, заметила Ванесса.

Кивнув в знак согласия, Дженни молча обошла кровать и с искренней благодарностью молча обняла Ванессу.

– Иди, отдыхай, а я посижу с ней, – тихо сказала Ванесса, ласково проводя ладонью по волосам Андреа. Уже выходя из комнаты, Дженни обернулась и, посмотрев на самых близких сейчас для неё людей, подумала, что правильно сделала, приехав домой.

Выйдя из комнаты Андреа, Дженни некоторое время стояла в коридоре и печально смотрела на комнату напротив. «Собственно, какая разница, моя это комната или нет? Я дома, а остальное уже не имеет никакого значения».

С трепетом и некоторым волнением открывая дверь своей бывшей детской комнаты, Дженни искренне удивилась, обнаружив, что все её вещи, одежда, мебель стояли и висели так же, как и при ней. Любимая гитара, как и прежде, одиноко ждала её в углу. Несколько пар цветных кед стояли в ряд под кроватью, их белые носы выглядывали из-под серого покрывала. Цветные фонарики, сделанные ею из бумаги, как и раньше, висели под потолком. Мягкие игрушки терпеливо ждали свою хозяйку на кровати, прислонившись к стене. В комнате была идеальная чистота, лишь одежда, которую Дженни разбросала перед бегством, аккуратно лежала на кровати, как будто была приготовлены на случай, если она захочет её надеть. «Мама, видимо, долго ждала, что я вернусь. Интересно, кто теперь следит за чистотой в комнате? Явно не Андреа, остается Ванесса», – подумала Дженни, с удовольствием скидывая с себя одежду. Вынув из шкафа легкий махровый халат бирюзового цвета, она с удивлением обнаружила, что он до сих пор ей впору. «Даже подол кто-то подшил. Может, тоже Ванесса? Мама и иголку-то в руки никогда не брала». Завязывая пояс на халате, Дженни снова ощутила легкие толчки в правом боку. Улыбнувшись приятным ощущениям, она обернулась к зеркалу, прикрепленному к комоду, и, распахнув халат, с любовью погладила выступающий животик. С безграничной нежностью к своему будущему ребенку Дженни осторожно обвела пальцами выступающий бугорок и, снова запахнув халат, поплелась в ванную.

Вскоре Дженни вернулась в свою комнату и, плюхнувшись на кровать, даже не заметила, как заснула. Видимо, сказались длительное путешествие и эмоционально изматывающая встреча с Ванессой и Андреа.

Проснулась Дженни только под вечер. Яркое желто-оранжевое солнце с оттенками красного уже спешило спрятаться и лишь наполовину выглядывало из-за горизонта. Откуда-то доносилось звонкое чирикание маленьких птичек, было немного жарко. Лежа на кровати, Дженни улыбнулась голосам пробегающей мимо её дома местной детворы. Вот остановилась машина, послышались веселые голоса соседей. Не сразу сообразив, который час, Дженни взяла с прикроватной полки сотовый телефон и, продрав глаза, стала всматриваться. Gresso показывали двадцать часов. Ощутив вдруг дикий голод, Дженни поторопилась вниз на кухню.

«Ванесса, наверное, рассердилась, что я проспала обед, но я была так вымотана всеми событиями. Боже, как же хочется есть!»

Заглянув в гостиную, Дженни застала Ванессу в прекрасном настроении за вязанием. «Слава богу, значит, ворчать не будет…»

Глава 3

– Извини, что проспала обед, – осторожно произнесла Дженни, присаживаясь на краешек дивана.

– О! Не переживай, дорогая. Я же все понимаю. Ты так устала с дороги. Тем более в твоем положении это неудивительно. Помню, когда я была беременна Андреа, меня все время тошнило и хотелось спать. Я ходила худая как спичка и бледная, – Ванесса вытянула лицо и, вдавив щеки, закатила глаза, комично изображая себя во время беременности. – Ты наверняка голодна, я оставила тебе порцию там, на плите.

– Спасибо. Умираю от голода, – Дженни долго уговаривать не пришлось. – Что ты вяжешь? – поинтересовалась она, направляясь на кухню.

– Я вяжу пинетки для моего будущего правнука или правнучки, – весело ответила Ванесса.

– А как же цвет? – громко спросила Дженни из кухни.

– Не беспокойся, дорогая, я свяжу желтенькие и зеленые, они подойдут и для девочки, и для мальчика, – успокоила Ванесса будущую мамочку.

В предвкушении вкусного сытного ужина Дженни, глотая слюнки, наложила себе изрядную порцию ребрышек и салат и налила стакан холодного молока. Удобно устроившись за круглым белым столом и подвинув поближе мягкий стул, Дженни с удовольствием приступила к ужину и в считанные минуты все уплела, оставив лишь несколько косточек на тарелке.

– Ну как? Понравились ребрышки? – спросила Ванесса, когда Дженни, шумно выпуская воздух, снова уселась на диване напротив Ванессы.

– О да! Они действительно необычайно вкусные. Миссис Салливан большое спасибо. Ванесса, ты не возражаешь, если я прогуляюсь немного? Врач рекомендовал мне больше гулять.

– Конечно, дорогая. Иди проветрись. Только прошу: не задерживайся, не забывай, что ты в положении. Да и я лишний раз переживать не хочу. А когда вернешься, сможешь зайти к Андреа, если захочешь, – предложила Ванесса, посматривая на Дженни поверх очков. – Она очень просила, чтобы я тебя привела. Я ей немного рассказала о тебе. Но остальное, думаю, ты расскажешь сама, если сочтёшь нужным, – добавила Ванесса, ожидая, что на это ответит Дженни.

– Хорошо. С удовольствием зайду пожелать Андреа спокойной ночи, – уклончиво ответила Дженни, не зная, захочется ли ей сразу рассказывать матери обо все горестях и несчастьях, которые случились с ней в Нью-Йорке. «Но, с другой стороны, почему бы и не рассказать? Ведь это из-за неё я сбежала, из-за неё я попала в неприятности. Да, но тогда я бы не познакомилась с Мадлен. И конечно же, не познакомилась бы с Дэниелом. Боже! Дэниел! Зачем я связалась с тобой? Я должна была держать тебя на расстоянии от себя и самой держаться подальше. Я так хочу забыть тебя! Я должна забыть! Я должна с корнем вырвать все воспоминания, связанные с тобой. Хотя кого я обманываю?! Я все ещё продолжаю тебя любить. Вот же гад, но как в душу мне запал! Я не должна прощать его. Он трахался у меня на глазах с… Скотина, скотина! Ненавижу его, ненавижу, ненавижу!»

Бурча себе под нос, Дженни вышла на улицу и, не имея особого плана для вечерней прогулки, решила просто пройтись вдоль соседних домов.

– Дженни? – вдруг окликнул её приятный мужской голос. – Это ты? О боже! Это действительно ты!

Обернувшись, Дженни с искренним удивлением уставилась на молодого элегантно одетого мужчину, который шел ей навстречу и широко улыбался.

– Бакстер? Ты?

– Ага. Привет. Давно не виделись, – светясь от счастья вновь встретиться со своей давней любовью, Бакстер внимательно разглядывал Дженни, отмечая про себя, что она стала ещё прекрасней, чем раньше. – Как поживаешь, Дженни?

– Привет. Да как тебе сказать. Неплохо, – уклончиво ответила Дженни. «Надо же, с момента нашего последнего разговора он стал вполне себе привлекательным мужчиной, а не тем прыщавым подростком, вечно шмыгающим носом».

Чувствуя, как щеки начинают пылать от пристального взгляда Бакстера, Дженни опустила голову и стала так усердно рассматривать точки на своих леопардовых ботинках, которые когда-то ей подарил Дэниел, что не сразу расслышала следующий вопрос.

– Я вижу, совсем неплохо! Ты с мужем приехала? – насторожился Бакстер.

– Что?

– Я говорю: с мужем приехала?

– Нет, я одна приехала. А ты все здесь живешь или родителей приехал навестить?

– Нет, я здесь живу. Работаю стоматологом. У меня частная практика. Дело отца взял в свои руки, как говорится, – хмыкнул Бакстер. – А ты сюда на время или как? Где теперь живешь?

– Жила в Нью-Йорке. Теперь буду жить здесь, наверное.

– В Нью-Йорке? Круто! А почему буду? А как же муж?

– Бакстер, ты такой же любопытный, как и прежде. Нет у меня никакого мужа. Понятно?