Танцуй в огне
Шрифт:
– Виконт болен, - на удивленные взгляды гостей, Нарвано только пожал плечами.
– Смена погоды весьма негативно влияет на моего сына. Впрочем, ничего страшного, уже завтра он будет в форме. Нет нужды переживать.
В конце концов, будущему свекру удалось отвлечь присутствующих, в том числе и от тщательного разглядывания Айи. Она еще некоторое время постояла в зале, а потом поспешила к выходу. Злость, смешалась с обидой и требовала выхода или хотя бы возможности остыть. Сомнений не было, лучше относиться к Айе уже никто не будет. Так есть ли смысл стараться угодить графу? Нет.
Возле самой двери ее остановил барон. Ольдо выглядел ужасно расстроенным.
– Леди, прошу прощения, - он сжал ее ладонь.
– Не думал, что кузен поведет себя таким образом.
– Не стоит, барон, здесь нет вашей вины, - Айя грустно вздохнула.
– А сейчас позвольте, я хотела бы уйти к себе. Сегодня ужасно длинный день.
– Наименьшее что я могу, госпожа, - он вновь запечатлел на ее запястье поцелуй.
– Предложить проводить вас до покоев. Иначе, боюсь не смогу спать, зная, что где-то рядом с вами бродит мой пья... приболевший кузен.
– Спасибо, - от души поблагодарила Айя.
Обратный путь до ее комнат проделали в тишине. Девушку глодали тяжелые мысли и обида. Обида на судьбу, богов, давших ей в женихи злобное чудовище, способное лишь унижать. Ну почему, почему Луи не такой, как Ольдо?
Барон тоже молчал, лишь легонько поглаживал пальцы Айи, и от этих прикосновений маленькое солнышко загоралось в ее груди. Девушке вдруг подумалось, что увидеть такое Луи, им с Ольдо пришлось бы туго. Мысль была такой четкой, а чувства яркими, болезненными, что Айя тут же выдернула руку. Она не может допустить, чтобы из-за ее неосмотрительности страдали другие.
– Спасибо, барон, дальше я сама, - пробормотала она, не глядя на собеседника.
– Прошу, возвращайтесь в зал к графу. Уверена, он уже потерял вас.
И не дожидаясь ответа, нарушая все нормы этикета, побежала вперед. Пусть уж лучше Ольдо посчитает ее невоспитанной деревенщиной, затаит обиду, перестанет разговаривать, замечать, по крайней мере, она отведет от него удар. Интуиция шептала Айе, что в гневе ее жених способен на многое.
Наконец, показалась дверь ее покоев. Лишь оказавшись внутри, Айя перестала ощущать пристальный взгляд барона. Силы тут же покинули девушку, она безвольно сползла по двери на пол.
– Леди, вы уже вернулись? А мы с Виви... Леди... Айя, дорогая, что с вами?
Мисс Клотильда упала на колени рядом с Айей, приобняла ее за плечи, потормошила.
– Что случилось? Вас кто-то обидел?
Айя подняла глаза на вопрошающую? Увидела неприкрытую заботу и не сумела сдержаться: в горле запершило, грудь сдавило, будто тисками, глаза зажгло, а потом из них градом потекли слезы.
Где-то далеко причитала Виви, задавала вопросы Клотильда, Айе не могла разобрать фраз, слова женщин казались фоном. Она плакала, давая волю чувствам, смывая обиду и разочарование слезами. Ощущала только, как кто-то гладил ее по волосам и спине точно так же, как то делала нянюшка. От этого становилось еще горче.
Когда Айя очнулась, было уже темно. Горела свеча на столе, ее неровное пламя трепыхалось на сквозняке. Оказалось, девушка лежит в кровати, укутанная с ног до головы в теплое одеяло, будто гусеница в коконе. Платья на ней не было, лишь тонкая сорочка. Возле кровати на кресле спала Виви, свернулась, будто кошка, и тихонько посапывала.
Жутко хотелось пить. Надо бы разбудить служанку, но Айя не стала, пожалела девчонку. А потому выпуталась из одеяла и на цыпочках прокралась в соседнюю комнату, на столике она, помнится, видела графин. В гостиной горел один магический светильник, освещая дремавшую на диване Клотильду. Едва под ногами скрипнула половица, женщина тут же открыла глаза. Заморгала, заозиралась, испуганно прижимая к груди плед. Лишь полностью проснувшись и заметив Айю, она проговорила сиплым ото сна голосом:
– Леди, куда же вы?
– Пить захотелось. Помниться, здесь был графин с водой,
Айя извиняющее улыбнулась. Губы тотчас засаднило, будто они потрескались от лихорадки. В целом, она чувствовала себя не особо хорошо: в теле слабость, голова тяжелая.
– Дорогая моя, давайте-ка, обратно в постель, - поднялась Клотильда.
– Могли бы и Виви разбудить, это ее обязанность. А вам отдыхать нужно, церемония скоро, а вы похожи на умертвие.
Айя мстительно подумала, что ради удовольствия женишка она готова предстать и в виде несвежего зомби, вслух, конечно же, ничего не сказала. Незачем лишаться расположения человека, относящимся к ней хорошо. Итак, одного уже оттолкнула.
– Держите, леди, - Клотильда подала стакан, доверху напененный водой.
– А после бегите спать, ночь в самом разгаре. Завтра у вас первая примерка.
Выпив всю воду, Айя вернула стакан.
– Раз уж вы пришли в себя, я, пожалуй, пойду к себе?
– глубоко вздохнула женщина.
– Надеюсь, вы больше не будете заливать гостиную слезами, и мне удастся хоть немного поспать.
Она поправила прядку, выбившуюся из косы Аий и, подмигнув ей, поспешила к выходу. Однако возле самой двери развернулась, грозно сдвинула брови и приказным тоном сказала:
– Леди, в постель.
Айя хихикнула, будто маленькая девочка, и побежала в спальню. Юркнула в кровать, завернулась с головой в одеяло и закрыла глаза. Сон пришел моментально.
А во сне к девушке пришел барон. Ольдо сжимал ее в объятьях, шептал на ухо нежности, целовал губы...
Проснулась Айя с тяжелым сердцем, слишком сладко и одновременно несбыточно было то, что она видела. Следовало бы ей забыть, но то и дело мысли возвращались к Ольдо. А грусть, казалось, навечно поселилась в ее душе.
Глава шестая
Ольдо Нарвано
Дядюшка находился в прескверном расположении духа. Уж кто-кто, а Ольдо давно научился это определять: руки за спиной, давящий тяжелый взгляд, губы сжаты в одну линию, меж кустистых бровей залегла складка.
Впрочем, ему и самому в последнее время было нерадостно. А задумка графа и вовсе выбила почву из-под ног.
– Ты должен подписать, сынок, - с нажимом произнес Маркус.
– Ради памяти своего отца.