Танцы минус
Шрифт:
— Тоже мне Станиславский…
— Колись!
— Ну чего колись? Чуть что — сразу колись. Ну да, вроде кареглазый. А блондин так точно. Иконников возле него долго терся. Все клинья подбивал… Герой наш любовник.
— Пойду поговорю с ним тоже.
— Иди-иди.
Поднимаюсь в номер к Иконникову. Стучу. Ноль эмоций. Стучу громче. Даже, честно говоря, уже откровенно барабаню в дверь. Наконец за ней слышно какое-то невнятное шевеление. Страдающий голос Иконникова вопрошает:
— Какого хрена?
— Олег, это я, Маша Ваго. Мне поговорить с тобой надо.
Пауза.
— Могу войти?
— Входи. Что уж?
— Олег, мне Евгенчик нашептал, что ты знаешь, где здесь коксом разжиться можно.
Хихикает и грозит пальцем.
— Евгенчик трепло-о-о… Передай ему, что у меня опять не работает кондиционер.
— Обязательно. Но я не про то, я про кокс… Олег мне очень надо.
Опять складно рассказываю про ревнивого мужа и сплошную нервотрепку с ним. Благо и врать не приходится — проблем действительно выше крыши. Размышляет. Потом идет куда-то вглубь номера. Возвращается с небольшим пакетиком вроде того, что я видела у отца.
— На. Из старых запасов.
— У меня денег с собой нет.
Вяло машет рукой.
— Потом при случае отдашь. А Евгенчику скажи — у меня кондиционер сломался.
Мда. Не прокатил мой гениальный план… Но все равно — Иконников еще одна реальная зацепка. Как, оказывается, важно для таких дел быть своим в доску. Кто бы постороннему человеку слил про то, что Иконников наркоша? И сам Иконников чужака с просьбой дать ширнуться тоже отправил бы на три веселых буковки. Забираю пакетик. Иду к дверям. Потом останавливаюсь, словно что-то вспомнив.
— Да, Олег! Мне сказали, ты вчера с каким-то типом долго говорил. Блондин с карими глазами. Было дело?
— Было. А что?
— Чего он хотел-то?
— Да херню какую-то городил…
— А точнее?
— Маш, ну что пристала, а? Тоже коксом интересовался. Только я послал его. Чужак все-таки…
— И даже никакой наводки ему не дал?
— Неа. На фиг мне проблемы?
— А потом сам за новой дозой случайно не ходил?
Смотрит исподлобья.
— А что?
— А то, что ему проследить тебя — раз плюнуть. Ко мне он тоже подваливал. Скользкий какой-то тип, неспроста интересовался. Так что если ходил, то он теперь знает, у кого ты дурь покупаешь. Предупредить бы человека…
Перепуганный Иконников было хватается за телефон, даже находит нужный номер… Я жду, затаив дыхание. Позвонит? Эх! Нет. Так и не решается. Ворчит себе под нос: «Перетопчется!» Осторожный, сволочь, хоть и обдолбанный. Теперь бы отвлечь его как-нибудь, чтобы на номерок, который так и остался висеть на экране его айфона, глянуть. Но как? Не просить же водички принести попить. Тем более, что за водой он наверняка с телефоном и упрется.
Как быть?
Делаю шажок к Иконникову и обнимаю его за шею, привстав на цыпочки.
— Спасибо тебе, Олег.
— За что?
— Ну, за пакетик.
— А… Не за что.
— Я когда вчера танцевала, так тебя хотела… И… Ты ведь тоже. Я видела.
Хватаю его руку с зажатым в ней телефоном, выдергиваю его из его ватных пальцев и прижимаю его руку к своей груди. А потом словно воспылав новым приливом страсти кидаюсь ему на грудь, опять обхватывая его за шею и целую. Скашиваю глаза и за головой Олега поднимаю его айфон, который остался у меня в руках, так чтобы видеть экран. Нажимаю кнопку и… Это, наверно, называется шок. Я даже двигать губами перестаю и поцелуй превращается из вялого, потому как целовалась только я, а Иконников терпел, вообще во что-то странное, когда два человека стоят прижавшись губами друг другу и при этом ничего не происходит… Вместо телефона неизвестного злодея я на экране Иконниковского айфона вижу хорошо знакомый мне номер Ивана Яблонского… Дьявол!
Отстраняюсь от звездищи нашей, которая по-моему вообще уже ничего не понимает. Вкладываю айфон ему в руку, одновременно изображая что-то вроде братского рукопожатия.
— Еще раз спасибо тебе за все. Я пойду.
— Иди. И скажи на ресепшене — у меня кондиционер не работает.
— А сам туда позвонить не пробовал?
Смотрит с изумлением. Ну да, не звездное это дело на ресепшен из-за сломанного кондиционера звонить. Пожимаю плечами и выкатываюсь. Уф! Но что же мне теперь делать с новообретенным знанием? Позвонить Приходченко? Но могу ли я быть уверена до конца в том, что Иконников хотел звонить именно своему дилеру, а не пытался по скрытой голубизне своей не совсем мужской натуры найти помощь и поддержку у «настоящего мужчины», коим, вне всякого сомнения, является наш режиссер?
Делать нечего, надо снова ехать к отцу и сделать попытку разговорить его хоть как-то… Что я скажу ему? О чем буду спрашивать? Но все равно другого выхода не вижу. Надо только сменить мотоцикл. Этот уже тысячу километров за два дня прошел. Отдам его нашим ребятам-механикам для проверки и обслуживания. Возьму другой, благо хозяйственный Евгенчик оформил доверенности на мое имя на управление всей нашей мото-техникой.
Еду в гараж. В нем никого. Ребятишек где-то носит. Ставлю свой, уже привычный, обжитой моц. Мою от дорожной пыли. Пусть стоит чистенький. Мы с ним отлично покатались. Теперь пусть мне послужит другой. Точно такой же. Каждый мотоцикл у нас с дублером. Если один сломался или был поврежден, его на съемках тут же может заменить другой. Разумно.
Бак полон. Отлично. Сажусь и выруливаю из ворот. И тут же едва не получаю стальной трубой по голове! Спасает меня только отточенная реакция трюкача. Пригибаюсь, и труба, которая должна была попасть мне точнехонько по забралу шлема, лишь скользит по макушке. Что за херня? Газую, выстреливая мотоцикл вперед, потом резко торможу, ставя машину на переднее колесо и разворачиваюсь вокруг этой единственной точки опоры.
Возле арендованного нашей съемочной группой гаража двое. Один держит в руках ту самую железную трубу, жесткого соприкосновения с которой я только что чудом избежала. Второй вооружен бейсбольной битой. Ну и кто они? Местное хулиганье? Или?..