Танцы минус
Шрифт:
— А Серджо Ванцетти со всеми выкрутасами вокруг — это всамделишное имя? От первого до последнего слога?
— Елки-метелки… — говорит Федька и вновь хватается за телефон.
Пока он ждет, когда ему ответят, продолжаю мысль, которая, похоже уже и так ему понятна:
— Ведь если он его выдумал, а совпадение действительно слишком маловероятно, то девушка-то — самозванка. Причем самозванка нахальная.
Федьке отвечают, и он тут же высказывает наши соображения. Слушает. Кивает.
— Пойдем, послушаем, что она врать будет.
— Да я-то чего…
Но он и не думает слушать,
В гостиной дома Ванцетти нам навстречу вскакивает совсем еще молодая, пухленькая, темноглазая и темноволосая девушка. Красивая. Вот только очень испуганная. Здесь же откровенно растерянная Ксюха. Сергей внешне абсолютно спокоен. Представляет нас девице, девицу нам. Говорит по-английски, чтобы было понятно всем. Девица здоровается, неуверенно улыбаясь. Серега по-прежнему невозмутим:
— Мария-Тереза очень рада видеть меня и счастлива узнать, что с ее братом все в порядке. Она уже давно не виделась со мной, даже забыла, как я выгляжу, а я оказывается такой… красивый.
— Красивий, — энергично кивая подтверждает девица по-русски.
— Кто б спорил, — ворчит себе под нос Ксюха. — Первый парень на деревне.
— А ты свою сестричку, Серджо, помнишь? — это уже Федор интересуется.
— Она была слишком мала в тот момент, когда я покинул родной дом.
В голосе Сергея не уловил бы иронию только глухой, а эмоции — не слова. Они понятны вне зависимости от сути слов. Девушка начинает тревожно переводить свои влажные, бархатистые глаза с лица «брата» на наши.
Ксюха тут же интересуется:
— А твоя родственница объяснила тебе, как она оказалась здесь? Не позвонив предварительно, письма даже не написав?
Смотрим на девицу. Сергей переводит ей Ксюхин вопрос, заданный ей почему-то по-русски, и девчонка тут же принимается увлеченно врать. Это так заметно, что даже забавно. Может какая-нибудь мошенница? Серега человек не бедный. Да и жена у него сама по себе, в отдельности от него, тоже.
Мария-Тереза (считай наполовину тезка!) рассказывает, что давно искала брата, рассылала запросы, и вот поступил ответ из итальянского посольства в Москве, что, дескать, имеется такой. Проживает там-то и там-то. Номера телефона Серджо в письме из посольства не было. Писать и отправлять послание традиционной, а не электронной почтой девица посчитала занятием глупым, да и по времени — слишком долгим. Так что просто взяла и приехала… Все это шито белыми нитками. Особенно с учетом того, что сам Серега — никакой не Ванцетти.
Ксюха накрывает чай и подает фрукты. Серега любезничает с гостьей. Федька молчит и хмурится — иностранными языками он владеет не особо. Так, английский со словарем. Я же по-прежнему размышляю.
Что же ей может быть нужно? Чтобы узнать это, придется оставить ее в доме, а этот шаг не выглядит ни безопасным, ни разумным… Пощипать ей перышки? Федор с Сергеем вполне в состоянии, я думаю, разговорить и хорошо подготовленного мужика, не то что такую вот пампушечку с нежным румянцем на персиковых щечках. Но она выглядит таким милым, совершенно безобидным птенчиком, что у них, похоже, как-то даже рука не поднимается. Хотя это — типичная ошибка. На которой обычно легко выезжаю
Размышления мои прерывает дверной звонок. И в тот же миг я своими глазами вижу, как этот привычный и совсем неопасный звук превращает нормального человека в комок нервов. Наша гостья вздрагивает так, что чай из ее чашки плещет ей на подол платья.
— Мы кого-то ждем? — по-английски интересуется Сергей, прищуренными глазами изучая Марию-Терезу.
Итальянка молчит. За нее отвечает Ксения.
— Нет.
Серега встает. Задумчиво смотрит на Федора. Потом переводит взгляд на нас с Ксюхой.
— Все равно ведь идти придется… Ксюх и ты, Маш, сходите пока что, проведайте Викусю. Давайте-давайте!
Ксюха тревожно оглядываясь уходит. Я иду следом, но присаживаюсь на лестнице так, чтобы меня из гостиной заметно не было, а я сама имела возможность подсматривать за сидящими в ней Федькой и Марией-Терезой.
Серега скрывается за дверью прихожей. Ничего хорошего его не ждет, это я знаю совершенно точно. Вид у итальянской девицы такой, словно она вот-вот вскочит и кинется спасаться или по крайней мере спрячется за кресло, в котором сидит. Вижу, как Федька кладет ей на стиснутые на коленях руки свою широкую ладонь — успокаивает. Хороший он все-таки человек. Добрый. Не то, что некоторые…
Серега возвращается в компании трех мужчин. Двое помоложе. Третий тип постарше и именно он ведет себя как главный в их компании. Сергей во всю изображает радушие. Как говорит мой папа про такие ситуации: «Тумблер „дура“ в положение „ВКЛ“ передвинут». Трещит он, кстати, по-английски, так что не трудно сделать вывод, что гости — иностранцы. Совсем любопытно…
— А вот и ваша пропажа, — указывает Серджо на свою «сестру». — Мария-Тереза, дорогая, что же ты не сказала, что разминулась в аэропорту с этим господами? Они переволновались, когда не встретили тебя.
Девица, явно пребывая в шоке, трясет головой так, словно не верит своим глазам. Интересно почему? Одно очевидно: этим типам она не рада и явно привела их сюда не нарочно. Будет прикольно, если окажется, что они представители Интерпола, которые явились сюда в поисках беглой преступницы. Хотя в этом случае, они уже продемонстрировали бы свои удостоверения. Тогда кто же они?
Пытаюсь понять, что задумал Серега, и что станет делать Федор. Гости тем временем грамотно рассредоточиваются по гостиной. Один сдвигается в сторону лестницы на второй этаж. Еще мгновение, и он увидит меня.
— Прошу прощения, — неприятным тоном окликает его Сергей. — Вы что-то ищете? Если туалет, то он в другой стороне.
Мужик делает извиняющийся жест, и отступает. Я перевожу дыхание. Балда любопытная!
Главарь тех, что ввалились в Серегин дом, начинает осторожненько намекать, что пора бы и честь знать. Мол, Марии-Терезе надо на самолет. Объясняет, что девушка убежала из дому, оставив родителей в полуобморочном состоянии. К счастью ее узнали еще в Риме, перед посадкой в самолет. И вот теперь отец девушки прислал его, Витторио Росси, чтобы бережно доставить беглянку домой.