Танцы минус
Шрифт:
Музыка умирает. Резко. Мне даже больно от этой ее смерти. С трудом разлепляю ресницы. Ксения сидит на диване. Глаза распахнуты, рот приоткрыт, на щеках румянец, руки крепко прижаты к груди. Да и вся она напряжена так, словно танцевала вместе со мной.
— Маш… — Ксения переводит дыхание. — Маш! Это что такое было-то?
Улыбаюсь. Даже устала. Выложилась. Давно столько внутренней энергии в один короткий танец не вкладывала. Внезапно краем глаза вижу шевеление в открытых дверях, которые ведут в сад. Кондратьев. В глазах откровенная дикая
— Ксень…
Откашливается, прогоняя из голоса незваную хрипоту. Ксюха удивленно вскидывает голову — тоже прозевала момент его появления.
— Серега зовет. Там Викуська проснулась.
— Да… Уже иду… Ты видел? Видел, как Машка танцует?
Он кивает.
— Это… Это фантастика какая-то! — крутит головой, не находя достойных слов. — Ладно. Я побегу, Маш. Ты тут… Короче, чувствуй себя как дома. Я Викуську покормлю и приду.
Они уходят. Я же снова иду в душ. После танца с меня так и течет… И спина тянет как больной зуб. Зато мне легче. Намного легче. Танец как всегда принес в мою душу гармонию. Когда выхожу уже одетая в свою обычную одежду, меня ждет Федор. Оглядываюсь — Ксении нет. А ему-то что от меня надо?
— Хочу поговорить с тобой.
Киваю и настороженно всматриваюсь в его сосредоточенное лицо. О чем будет разговор? О нас с Егором? Вряд ли. Мужики на такие темы говорить, как правило, не любят. Да и потом Егор ему — друг, а я кто?
— Сегодня муж твой здесь был.
Значит все-таки о Егоре… Не угадала.
— Я знаю, Федь, и даже слышала часть вашего разговора. Так что… Не трудись. Камнем на его шее не стану. Ксюха вот разрешила здесь пожить, пока работу найду…
Смотрит задумчиво, потом крутит своей бритой башкой.
— Больно решительно ты быка за рога берешь, ну да не мое это дело… Про то, что сказала — вам с Егором решать, а я не о том говорить хотел.
— А о чем же?
— О деньгах.
— Со мной и о деньгах? — даже смеюсь.
— Вот именно. С тобой и о деньгах. Слушал сегодня Егора про то, что ты у него деньги на свое дело просила, а он отказал, и еще тогда подумал, что не прав он. А тут посмотрел, как ты танцуешь и понял, что он не то что не прав, а просто идиот какой-то. Он что никогда не видел, как ты умеешь делать это?
— Видел пару раз…
— Тогда точно идиот. Тебе на сцену надо, а не школу организовывать.
— Не могу, Федь. У меня ведь позвоночник сломан. Титановые скобки в спине. Говорят, попозже снимут, а пока…
— Не знал… Ты молодец, Маш. Из такого выбраться, восстановиться… Молодец. Я вон после простого ранения в ногу сколько в себя приходил, а тут спина…
— Мне повезло тогда.
— Э-э-э, душа-девица! Везет только тем, кто сам везет. Так вот, я и подумал…
Но о чем он подумал, узнать не успеваю — у Федьки начинает звонить телефон. Он от неожиданности даже вздрагивает.
— Чертова машинка! Да. Кондратьев у аппарата…
Стоит, слушает, и лицо его все больше вытягивается.
— Маш.
— Что-то с Викусей?!
— Нет, слава богу. Но… Короче говоря, там объявилась какая-то итальянская девица, которая утверждает, что она родная сестра Серджо Ванцетти.
— А это значит, что твой друг Сергей Коршунов в большой опасности.
Повисает нехорошая пауза.
Глава 2
Глаза у Федьки суживаются и становятся, прямо скажем, неприятными. Усмехаюсь.
— Не волнуйся, если до сих пор не проболталась, и дальше молчать буду.
— Откуда сведения?
— От верблюда! Откуда, откуда? Глаза есть, мозг тоже имеется. Времени рядом с вами провожу много, компанию вашу знаю давно и хорошо, да и Ксюха как-то немного проболталась. Увлеклась, сказала, рассказывая о нем «корш…», потом очень быстро поправилась — «корсиканец», но он ведь не с Корсики. Он — Сергей Коршунов, которого вы все привыкли называть просто Коршун. И я хорошо это помню…
Истории этой уже почти два года. Тогда Сергей по самую маковку вляпался в большую политику. В скандал, связанный с торговлей оружием. В его руки попали бумаги, которые серьезно компрометировали весомых людей из нашего правительства. В итоге он чудом остался жив и, чтобы положение это не изменилось, был вынужден пойти на то, чтобы полностью отказаться от себя прежнего. Егор говорил, что Коршун собирался сделать пластическую операцию, избавиться от отпечатков пальцев, сменить документы и осесть где-то в далеком заграничье… Но видимо, его любовь к Ксении оказалась выше чувства самосохранения… Впрочем, то, что он живет здесь под именем Серджо Ванцетти вот уже два года, и до сих пор никто лишний им не заинтересовался, говорит о том, что риск был оправданным.
— Он сделал хороший ход с татуировками. Мало кто сможет сосредоточиться на его лице, когда они перед глазами.
Вижу, что Федька немного расслабляется.
— Да. Татуировки те настоящий мастер делал. Не ремесленник какой-нибудь.
— Так что там с этой итальянской девицей?
Появление этой девушки — реальная угроза жизни мужа Ксюхи. Если пришлая итальяночка сейчас взглянет на своего «брата» и начнет кричать о подлоге, ее придется… Ну да. Ее придется убить. И Сергей пойдет на это. В первую очередь из-за Викуси и Ксюхи.
— У реального Ванцетти есть сестра?
— Да фиг его знает!
— А нельзя сказать, что он однофамилец?
— Думаешь его зовут Серджо Ванцетти? — Федор мрачен до крайности. — Нетушки. Он у нас ведь оригинал. Такой банальщиной отделаться не мог. Так что целиком его имя звучит так: Серджо-Джиованни Риццо Грава да Вега Ванцетти. Ну и как думаешь, возможно здесь полное совпадение, чтобы заявить: мол, вы, девушка, обознались и не к тому пришли?
Качаю головой. Да, Сергей подошел к выбору нового имени с фантазией. Совпадение действительно нереально. Вот только…