Танцы на быках
Шрифт:
Бранвен вдруг хихикнула.
– Что тебя так развеселило?
– спросил Эфриэл.
– Скажи, посмеемся вместе.
Она смеялась все громче и громче, и он уже испугался - не помешалась ли от страха. Или слишком сильно ударилась головой при падении? Но девушка смахнула набежавшие слезы и объяснила причину веселья:
– Когда-то я читала одну балладу, ее написал бард Слайне из Клиад. Там рыцарь и его возлюбленная тоже спасались от погони, и чтобы не достаться врагам прыгнули с обрыва в реку. Я плакала, когда читала их прощание над обрывом.
Она кашлянула и произнесла с выражением:
– Умрем, так вместе, - молвил он.
Ее к груди прижал.
Рубином уст воспламенен -
В уста поцеловал.
Губами слезы осушил
С прекрасного лица.
– Не плачь, любимая, с тобой
Я рядом до конца.
– И что смешного?
– не понял Эфриэл.
– Теперь я думаю: вот так врун этот Слайне из Клиад! Там, наверху, перед прыжком, мне было вовсе не до поцелуев.
– Ну, про наш прыжок баллады никто не сложит, - ответил сид.
– А жаль, - она посмотрела на него смеющимися глазами.
– Получилась бы отличная история. Представляю, как юные барышни плакали бы и замирали от восторга, мечтая испытать хотя бы половину того, что выпало испытать мне.
– Ты странная. Только что тебя пыталась убить экономка твоего мужа, ты едва не умерла, сдуру бросившись с обрыва, а теперь сидишь и смеешься, как ни в чем не бывало, и вещаешь баллады.
– Мы живы - и это главное. Теперь надо решить, куда идти.
Сид прикинул по солнцу:
– Карета ехала с юго-востока. Наверное, туда и надо возвращаться.
– Может быть, нам удастся набрести на какую-нибудь деревню или городок. Я представлюсь, и нам помогут добраться до Ла-Коруньи, - она замолчала и задумалась.
– Старуху надо сразу казнить, - сказал Эфриэл.
– Нет.
– Нет? Ты спятила, гусыня?
– Она защищала свою племянницу, - сказала Бранвен.
– Я не могу ее осуждать.
– Вот и дура, - грубо сказал сид.
– Она уже прихлопнула одну нежную леди и чуть не расправилась со второй.
– Убийство первой герцогини - это тяжкое преступление, - согласилась Бранвен.
– Но в этом случае приговор должен вынести король, а не я и не лорд Освальд. И Адончия ничуть не виновата. Ее надо немедленно вернуть в Каса Люстросо вместе с сыном. Сын не должен разлучаться с отцом. Как и женщина не должна быть разлучена с тем, кого любит.
– Вообще-то, он - не ее мужчина, а твой муж по закону, - напомнил Эфриэл, переворачивая наполовину просохшие на жарком солнце юбки.
– И перейди в тень. Ты такая белокожая, сгоришь за несколько минут.
Бранвен перебралась под тень буков и задумалась, подперев голову. Эфриэл сел рядом с ней и толкнул плечом:
– Не морочься слишком. Решишь все, когда доберемся до столицы.
– Ты прав, - девушка посмотрела на него и вдруг нахмурилась: - А это что?
Она коснулась большого кровоподтека на виске сида:
– Ты тоже поранился, когда мы прыгнули! Почему же молчишь?!
– Когда ты прыгнула, - поправил ее сид, отодвигая голову.
– Я не поранился. Я упал в воду, а не на камни.
– Тогда что же это?..
– она замерла, пораженная.
– Это от удара камнем! Ты ударил того человека камнем и у тебя появился синяк, как и у него!
– Такая вот ерунда получается, - ответил сид с натянутой улыбкой.
– Но ты ничуть не удивлен, - продолжала Бранвен.
– Это какое-то древнее заклятие, верно? Вот почему сиды проиграли людям? Вы не можете причинять нам вред - все возвращается к вам сторицей... Если бы ты убил того человека... ты бы тоже?..
– Кто знает?
– философски ответил Эфриэл.
– Проверять не хочется. Небеса и вправду прокляли нас, запретив вредить людям.
– Но ты поджег воротник лорда Освальда, тогда, после свадьбы...
– Я же не вредил именно ему. И если сиды устроят обвал или путем магии обрушат на головы смертных гору - то не получат ничего в ответ. Нельзя лишь причинять прямых увечий. Это опасно для нас.
– Но ты напал на человека, чтобы спасти меня, - Бранвен взяла Эфриэла за руку.
– Благодарю от всего сердца.
– Что за гусячьи нежности!
– Эфриэл отвернулся, но девушка заставила его посмотреть на нее, положив ладонь ему на щеку.
– Не надо стесняться благодарности.
Несколько мгновений они глядели друг другу в глаза, сидя в разнотравье, обнаженные, как прародители в небесном саду.
– Твои юбки уже просохли, - сказал Эфриэл.
– Оденься, если не хочешь предстать перед мужем уже не девушкой.
– Ты ничего мне не сделаешь, я знаю, - Бранвен принялась натягивать юбки, а Эфриэл неудержимо косился на ее задик, который она так неосмотрительно выставила. Но вскоре задик был надежно упрятан, и оставалось только помечтать о несбыточном.
– Что ж, вперед!
– маленькая леди была полна решимости, но очень скоро присмирела, а потом выяснилось, что туфельки герцогини не подходят для прогулок по лесу. Подошвы протерлись до дыр, и юная леди умудрилась даже поранить ногу об острый сучок. Пришлось вложить в ее туфельки по кусочку древесной коры. Но дело обернулось еще хуже, когда выяснилось, что и ножки герцогини не были приспособлены для долгих пеших путешествий. Эфриэл заметил, что Бранвен прихрамывает, и несмотря на ее возражения слупил с нее обувь, убедившись, что никчемная девчонка стерла пятки в кровь, но доблестно терпела и молчала. О том, чтобы она продолжила путь, не могло быть и речи, и сиду пришлось усадить ее сиятельство на закорки и тащить на себе. Не слишком радостное занятие - по жаре и пересеченной местности. Но Бранвен чувствовала себя очень и очень неплохо, восседая на его спине.