Танцы на быках
Шрифт:
– Эй, трактиршик!
– крикнул Пако.
– Нам нужна комната для дамы, да побыстрее. И чего-нибудь пожевать, тоже побыстрее. Шевелись, пейнета страдает от голода!
Смуглый до черноты мужчина бросил кости и расторопно поднялся, кланяясь, как деревянная кукла. Он проводил их на второй этаж по скрипучей лестнице и зажег свечу, а толстая женщина в замусоленном чепце принесла поднос, на котором стояли миски с вареными яйцами, ломтями ветчины и ячменным хлебом. Принесла она и кувшин с сидром, к которому Бранвен потянулась прежде всего, изнывая от жажды. Поднос с едой и питьем пришлось поставить прямо на кровать, потому что ни столов, ни стульев в комнате не было.
– Располагайтесь, благородная пейнета, - говорил Пако.
– Поужинаем, переночуем, а завтра пошлем человека оповестить вашего мужа.
– Благодарю, добрый милорд, - сказала Бранвен, отпивая из кружки.
– Вы не обидитесь, если я пожелаю ужинать одна?
– Обижусь? Ну что вы, как можно! Мы уже уходим, мы отлично поужинаем внизу, а утром зайдем вас проведать, - заверил ее Пако и покинул комнату вместе с друзьями.
Оставшись одни, изголодавшиеся путешественники накинулись на еду.
– Вот видишь, нам встретились хорошие люди, - сказала Бранвен, едва справляясь с куском хлеба пополам с ветчиной.
– Не знаю, не знаю, - Эфриэл не отставал от нее в поглощении еды, но успевал посматривать по сторонам.
– Какой-то странный трактир - комната изнутри не запирается, зато снаружи - крепкий засов.
– Но нас ведь не закрыли, - Бранвен с наслаждением откусила сразу половину очищенного яйца и отпила еще сидра.
– Возможно, эта комната была раньше кладовой, поэтому и засов снаружи. Разве ты не понимаешь, что нас ведет яркое пламя? Я помолилась - и...
– Ешь, а потом сбежим отсюда. Переночуем в лесу и пойдем в сторону столицы.
– Нет, - решительно сказала Бранвен.
– Я намерена отдохнуть по-человечески, в тепле и в постели, и завтра не двинусь с места - у меня ноги распухли, я идти не могу. Утром отправим гонца в Ла-Корунью, чтобы за мной прислали. Или лучше послать письмо лорду Освальду...
– она замялась.
– Лучше лорду Освальду, - сказал свое слово Эфриэл.
– Неизвестно, кого старуха Леоакадия отправит за тобой. Мне хватило приключений. Больше я не буду прыгать с обрывов даже ради тебя. И все же, хорошо бы нам убраться...
Они съели все до крошки, выпили все до капли, и продолжали спорить о том, где провести ночь, пока Бранвен не уснула на полуслове.
- Слабосильный воробышек, эк тебя повело, - сказал Эфриэл, хотя она уже не могла его слышать.
– Выпила из наперстка и тут же свалилась!
Он хотел разуть ее, но передумал, и сам улегся, ощущая тяжесть во всех членах. Странно, выпили они совсем немного, да и питье было не слишком забористым. Неужели, обитая в мире смертных, он сам стал слабаком, вроде них?
Бранвен дышала тихо и ровно, Эфриэл накрыл рукой ее руку и уснул, так спокойно, как никогда не спал в Тир-нан-Бео. Ему редко снились сны. Последний он видел лет двести-триста назад. Тогда ему привиделись лесные коты, шнырявшие по постели и скалившие мелкие острые зубки. Но тут все было понятно - перед этим его шесть ночей подряд вызывала женщина по имени Кат - Лесная Кошка, которая в порыве страсти кусалась до крови. Так он и ходил в Финнеасе - искусанный, весь в красных круглых отметинах, вызывая насмешки.
Этот же сон был другим.
Эфриэлу снилось, что он бредет через леса Тир-нан-Бео, и ветви, словно живые, хватают его за плечи, за волосы и царапают каменными листьями. Из чащи появляются и исчезают братец Адамайр в папашином плаще, и Айрмед с корзиной трав, и одноглазый привратник Иререо, и Ли-Бан, которая хмурится, чем-то недовольная. Всякий раз Эфриэл бросался туда, где возникала знакомая фигура, но видение рассеивалось, словно пар над котелком с кипящей водой. А потом лес закончился, и он очутился на краю пропасти. Черные скалы, поросшие медной травой, уходили отвесно вниз, и дно пропасти терялось в тумане. Эфриэл снова испытал ужас, пережитый при падении с Хальконовой кручи. Он хотел отступить, но как это бывает во сне - тело налилось каменной тяжестью, и невозможно было сделать ни шага. Из темноты вышел папаша Нуада, пристукивающий ногтями по серебряной длани. Папаша что-то говорил, но Эфриэл не мог разобрать слов. А потом кто-то обнял его и увел от кручи, и от папаши, и от хмурой Ли-Бан, которая вдруг вылезла из пропасти. И этот кто-то повел его через каменный лес, потом серебряным лугом, и как-то незаметно вывел на луг настоящий, где светило самое настоящее солнце, и пчелы роились над цветущим вереском. И Эфриэл даже не удивился, обнаружив, что следует за леди Бранвен. Она была в голубом свадебном платье - как когда-то в церкви, и волосы у нее так и лились с макушки до колен - светлые, как воск, но мягкие, как горностаевая шкурка. «Я все обдумала и решила, - говорила маленькая леди, важно кивая в такт словам.
– Я все решила». «Что ты решила?» - хотел спросить Эфриэл, но не смог пошевелить губами. «Ты останешься со мной навсегда!» - торжественно объявила она. В тот же миг поднялся ветер, сорвал с деревьев осеннюю листву, закружил ее золотым вихрем. Солнце скрылось, а луг заблестел серебром, и Эфриэл понял, что он опять оказался в Тир-нан-Бео. Понял и испугался. Он метался по лугу, разыскивая Бранвен, но она исчезла, и только ветер все усиливался, а потом загремел гром поздней осенней грозы...
Сид с трудом очнулся от дремоты, когда почувствовал присутствие чужих. Их голоса он и принял за громовые раскаты. Человеческая речь била прямо в мозг, хотя люди разговаривали вполголоса. С трудом разлепив веки, Эфриэл увидел «короля» Пако и двух его друзей. Они стояли у постели и рассматривали спящую Бранвен. Эфриэл взметался - ему показалось, что сейчас придется защищать девушку от насильников, но тело отказывалось слушаться, да и мысли текли лениво, все еще переживая события сновидения. Впрочем, мужчины не спешили нападать на Бранвен.
– Уснула. Теперь проспит до обеда, - сказал Пако, осторожно пошевелив Бранвен.
– Она сказала, что жена герцога, - опасливо пробормотал один из его друзей.
– Верь всему, что услышишь, - презрительно фыркнул Пако.
– Ты столько ездил по окрестностям Ла-Коруньи - и часто видел разбойников?
Он засмеялся, и остальные засмеялись тоже.
– Но герцог и вправду недавно женился, - вспомнил опасливый.
– И что? Ты думаешь, что герцогиня Аллемада сразу после свадьбы помчалась в захолустную дыру под названием Мостоле? Что ей тут понадобилось? Настоящая герцогиня в Ла-Корунье, там устраивают праздник за праздником в ее честь. Говорят, веселье продлится еще две недели. Если Фонс не опоздает, мы успеем вдосталь погулять.
– Но у нее руки, как у благородной.
– Ага, а ноги - как у бродяжки. Ты дурак, Начо. С тебя станется - посмотришь, какие руки у шлюх, и всех их примешь за знатных пейнет. Нам главное - получить деньги с Фонса, а там пусть сам решает, что делать с этой красоткой.
Мужчины удались, тихо прикрыв двери, и Эфриэл позволил себе закрыть глаза, раздумывая над тем, что услышал. А услышанное ему не нравилось. Почему это Игнасио вдруг отзывается на имя Начо? И что это за Фонс? И какие деньги с него хотят получить, и почему он должен решить судьбу Бранвен? Превозмогая слабость, Эфриэл заставил себя сползти с кровати, и около четверти часа сидел на полу, пережидая головокружение.