Танцы на быках
Шрифт:
– Как я могла оставить ее?
– Бранвен смотрела на девушку, почти девочку, которая отдыхала, привалившись спиной к стволу дерева, и развлекалась тем, что строила из придорожных камней башенки.
– Она совсем еще ребенок. Остальных я не могла спасти, но эту - постараюсь. Мои сестры такого же возраста. Они тоже могли бы попасть к Фонсу.
– И ты бы не попала, если бы вела себя разумно. Не успеем до Ла-Коруньи засветло, придется заночевать под открытым небом. Вечером городские ворота закроют, и никто нас не впустит, хоть заоремся, что ты - пропавшая герцогиня.
За полдня до Ла-Коруньи не добрались. Эфриэлу удалось отыскать какую-то полуразвалившуюся хижину, больше похожую на хлев, но Бранвен была рада и этому. Она еще раз высчитала, когда возвращается лорд Освальд и снова пообещала Джасинте покровительство с завтрашнего дня.
Она едва задремала, когда в хижину ворвался разгневанный Фонс вместе с тремя помощниками.
– А ну, вставай! Разлеглась, как корова!
– заорал он, хватая Бранвен за волосы.
Эфриэл помянул пряжки и ляжки, а Джасинта вскочила и поклонилась:
– Хозяин! Почему вы так долго?
– Потому что вы прыткие, как зайцы!
– Фонс встряхнул Бранвен.
– Но от Фонса еще никто не убегал, понятно? А ты, - он обернулся к Джасинте, - поедешь на лошади вместе с Чучо. Напомни, чтобы я заплатил тебе. Сработала ловко, заслуживаешь награды.
– Сработала?
– Бранвен уставилась на Джасинту.
Тавропола хихикнула.
– Я всю дорогу оставляла знаки для господина Фонса. У нас давняя договоренность - если кто-то из новеньких сбегает, мы просто следуем за ними и оставляем знаки. Камни на дорогах, как указатели. Я на каждом привале это делала. Я умная, правда, хозяин?
Бранвен горестно покачала головой:
– Я пыталась тебя спасти, а ты предала так легко. Яркое пламя наказывает предателей.
– Ах ты, дрянь!
– Фонс замахнулся, но передумал бить, и подтолкнул Бранвен вон из хижины, тропинкой между деревьями, к уже знакомой повозке.
– Разорить меня вздумала и еще языком болтаешь? Ну-ну.
– Поосторожней с ней, хозяин, - сказала Джасинта.
– Она колдунья. Она перелетела через стену.
– Зато через доски не просочится. Залезай!
Бранвен снова оказалась в тюрьме на колесах, а Эфриэл пролез следом.
– Не говори ничего!
– сказала Бранвен со слезами.
– Я знаю, я поступила глупо, и сама виновата.
Эфриэл только вздохнул.
Путь до Тавры проделали в гробовом молчанье, а по прибытии в школу, Бранвен очутилась не в комнатушке для учениц, а в клетке с металлическими прутьями. В соседней клетке сидела еще одна несчастная, Бранвен узнала ее по родинке. Фонс назвал ее Люнара.
– Вы двое пытались сбежать, - хозяин школы прохаживался вдоль клеток, пристукивая плетью о голенище сапога, - и за это будете наказаны. Чтобы другим было неповадно.
Больше он ничего объяснять не стал, и ушел, а Джасинта задержалась, подойдя к самой решетке.
– Ты и вправду думала, что я захочу отсюда уйти?
– спросила она насмешливо.
– Разве не поняла? Мне нравится школа. Я помогла поймать тебя, и хозяин меня заметил. А вас с Люнарой надо заткнуть, чтобы не проболтались.
– Но ведь здесь гибнут люди!
– в отчаянье призвала ее Бранвен.
– Неужели тебе не страшно, что юные девушки смертельно рискуют?
– Танцы с быками - это игра. Такая же, как сама жизнь, - ответила невозмутимо Джасинта.
– Ты ведь не боишься жизни? А она - тот же танец на быках, даже опаснее. Ведь не знаешь, прыгнешь ли на спину быку или на его рога. А на арене все честно. Вот она - спина, вот они - рога.
– По-твоему, всего лишь игра? Нет, это чья-то боль, чьи-то несостоявшиеся мечты и надежды. Многие из этих несчастных хотели выйти замуж, родить детей и жить спокойно и радостно. Танцевать на праздниках, собирать цветы, а не умирать на потеху публике. Сколько их убивает себя, чтобы вырваться из того ужаса, что вы им уготовили?
– Не стоит их жалеть. Слабые всегда умирают. А сильный... он никогда не сдается. Если жизнь подставила тебе спину, то не надо думать, что будет, если вдруг попадешь на рога. Надо просто продолжать танцевать.
– Ты говоришь, как рабыня, - сказала Бранвен с жалостью.
– Просто ты никогда не была свободной.
Джасинта впервые взглянула на нее со злобой:
– Не была? А может, это тебе не известно, что такое свобода? Только и слышу от тебя: яркое пламя не прощает!.. яркое пламя наказывает!.. А ты сними шоры и поднимись выше законов, что установили для нас святоши. Не хочешь попробовать? Тебе может это понравиться.
Она отошла от клетки, а Бранвен в бессилье опустилась на глиняный пол. Эфриэл хмуро наблюдал за ней.
– Только не принимай близко к сердцу болтовню этой соплячки, - сказал он.
– Признай, что она провела нас вокруг пальца, а виной всему - твоя непомерная глупость.
– Бедное дитя, - произнесла Бранвен, - в каком же мраке она пребывает...
– Лучше бы тебя беспокоило, что они сделают с тобой.
– Если яркому пламени будет угодно, они ничего мне сделают.
– А если не угодно?
Бранвен встала на колени, чтобы помолиться.
Когда над Таврой сгустились сумерки, за несостоявшимися беглянками пришли.
– Главное, ничего не бойся, - сказал Эфриэл, хотя сам ужасно боялся за леди, опять попавшую в переплет. На сей раз - вовсе нешуточный.
– Я спокойна и не боюсь, - ответила она и улыбнулась ему.
Девушек провели подземным ходом, соединявшим школу и театр, где их уже ждал Фонс с помощниками.
– Кровати готовы?
– деловито осведомился Фонс.
– Переодевайте их - и вперед. Я уже объявил свадьбу быка и девы.
Помощники сорвали с девушек одежду, невзирая на их протесты и накинули на каждую по небольшому полупрозрачному покрывалу.