Танцы на осколках
Шрифт:
Солнце поднялось уже высоко, а по небу плыли косматые облака, которые уже начали сбиваться в стада. Небо куксилось, готовилось разрыдаться. Я лишний раз порадовалась доспехам, снятым с охотников за головами. Маска плаща прикрывала нос и рот, защищая от пыли, летящей из-под копыт. Сама броня была легкая и прочная, а надвинутый по самые брови капюшон скрывал лицо, так, что никто бы и не сказал, что перед ним баба. Это меня определенно радовало: не люблю я юбки.
К вечеру того дня мы добрались до развилки, где сходились четыре дороги. Я глазам своим не поверила: на перекрестке стоял камень с мой рост.
– Налево пойдешь - женатым будешь, прямо пойдешь - коня потеряешь, направо пойдешь - жизни лишишься, - прочитала Милка, спрыгивая с коня.
– И ведь не брешут, только оттуда чудом ушли.
– Что-то ты больно грамотная для простой служанки, - заметила я, подъезжая к камню.
Милка пожала плечами:
– Говорю же, странник один у нас останавливался, который еще про диковинки рассказывал да про приключения свои, он же и азбуке меня научил.
Она запрыгнула в седло, а я проводила служанку подозрительным взглядом. Брест слезать не стал:
– Не ищем мы легких путей, а? Слава богам, что живыми оттуда ушли. Поехали дальше, иначе я поседею раньше, чем мы до мага доберемся.
Он развернул коня и тронул его пятками. Через мгновение на его месте осталось только облако пыли, Милка поспешила его догнать. Я, в последний раз взглянув на реликтовый камень, все больше погрузилась в сомнения на счет внезапной попутчицы. Какого рожна она вообще прибилась к незнакомому мужику? "Глаз с нее не спущу", - размышляла я, догоняя пару.
375 год от наступления Тьмы
месяц Хлеборост
17 день
Мы тряслись в седлах уже несколько дней. Под дождем, ветром, иногда зноем. Брест давал коням отдохнуть только ночью. И, сдается мне, их он жалел больше, чем двух девок. Мы останавливались в лесках около дороги, иногда в полях, предусмотрительно очертившись кругом - от людей, конечно, не защитит, но от нечисти - самое оно. Пару раз заезжали в придорожные таверны, пополняли припасы. Один раз у коня Бреста слетела подкова, пришлось сидеть и ждать, пока кузнецы подкуют.
Милка держалась ближе к наемнику, я же особняком. Иногда я ловила на себе изучающий взгляд Бреста, но тогда он просто отворачивался и ничего не говорил. В такие моменты служанка места себе не находила и огрызалась на меня пуще обычного. Ишь ты, ревнует... Смешно.
От кузни отъехали только вечером, и я поблагодарила бога, что жара к тому времени спала. В черных кожаных доспехах моя задница просто прикипела бы к седлу. Солнце закатилось за горизонт, и мы в поисках места для ночлега ехали неторопливой рысью.
Мы растянулись уже привычной колонной: Брест впереди, за ним служанка, я в арьергарде. Внезапно наемника вырвало из седла. Он полетел прямо на меня, я едва успела отвернуть жеребца. Брест ударился о землю, но сгруппировавшись, откатился в сторону. Милка ехала следом и не успела среагировать. Ее конь проскочил дальше, а служанку, как и наемника, вышвырнуло и бросило на землю.
– Сука!
– выругался Брест. Он выхватил меч и, хромая, добежал до служанки. Она лежала на земле и хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Я остановила жеребца и выхватила кинжал.
– Ну и кто тут у нас?
– раздался хриплый голос с обочины.
Мы оглянулись. Из канавы поднимались грязные, оборванные, но чертовски хорошо вооруженные мужики. На нас смотрело три арбалета, а у каждого головореза было по мечу, один был с акинаком. Разбойников было много, достаточно, что бы просто закидать нас башмаками.
– Не глупите, мужики, - подхватил высокий с арбалетом, направляя его на Бреста.
– Бросайте свои ножики, а то еще порежетесь ненароком.
Двое отделились от толпы и отловили коней.
– Эй, парень, слезай давай, - крикнул мне один из разбойников с мечом.
Я молча сидела, продолжая озираться по сторонам.
– Слезай, а то сам сыму, - высокий навел на меня арбалет.
Я, не убирая кинжала, соскочила на землю. Еще один мужик, скалясь, подошел и отвел коня в сторону к остальным. Нас окружили со всех сторон.
– Еще одни грешники, Левко, - обратился щербатый мужик к высокому.
– Бросай оружие, нечисть. С нами пойдете, Владыка разберется, что с вами делать...
Толпа мужиков мрачно закивала. Один закинул меч в ножны и с веревкой в руках приблизился к Бресту. Наемник и не думал убирать оружие. Он следил за каждым шагом разбойника.
– Мирно, знач, не пойдете, а? Полкан!
Головорез с веревкой кинулся было на Бреста, но в последний момент отпрянул назад. Трюк сработал, и наемник тренированным движением ушел в сторону, аккурат в лапы здоровой детины. Дубина огромного разбойника тут же опустилась на голову Бресту. Наемник рухнул, не издав ни звука. Милка, кое-как отдышавшись, поднялась, но с места сойти не решилась. К ней приближались двое и один ко мне. Я медленно подняла руки в примирительном жесте и разжала пальцы, кинжал упал в песок.
– Во-от, умный парень, - криво умыльнулся Щербатый.
Служанка, бросив на меня резкий взгляд, последовала моему примеру.
На нас тут же кинулись и быстро связали руки. Бреста кулем закинули на коня. Тот, кого назвали Левко, подошел к нам, и грубо сдернул с нас капюшоны.
– Девки! А?! Мужики, у нас тут девки!
– гаркнул в изумлении разбойник.
Толпа зашумела, разбойники переговаривались между собой, переглядывались, шлепали друг друга по плечам.
– Тьфу, нечисть поганая, все беды от вас, - оскалился Левко.
– В деревню их, к Владыке!