Танец Опиума
Шрифт:
— Твою же мать! Ты?!
— Мда, — заключил Учиха, потирая глаза и разминая онемевшие конечности. — Напиться и накуриться до той степени, чтобы утром не вспомнить меня — это успех.
— Мне нужно уходить, — поспешно буркнула девушка, но в следующую минуту её остановила мертвая хватка того самого брюнета.
— Опять сбегаешь?
— Не опять, а снова.
Саске тяжело вздохнул, словно дело ему приходилось иметь не с взрослым и адекватным человеком, а с малым ребенком без тормозов и ограничителей. Ирония заключалась в том, что официантка была о нём точно такого же мнения, какого парень
— Не трогай меня, — взвизгнула Сакура, вырвавшись из рук неприятеля.
Саске зло взглянул на неё, а затем удивленно вскинул бровь.
— А ты неплохо выглядишь в этом платье.
Харуно залилась краской и прикрыла руками грудь, попятившись назад.
— Ой, да ладно тебе, — усмехнулся Учиха. — Этой ночью я не только видел все интимные места, но и побывал там. Так что расслабься…
— Пошёл ты, извращенец! Оденься хотя бы, а то размахиваешь тут своим достоинством!
Саске вздохнув, с прискорбием отметив про себя, что девушка непреклонна. Брюнет одевался быстро, не прекращая беседовать со своей любовницей, тем самым отвлекая её от идеи побега.
— Да признайся, тебе же понравилось, — съязвил парень.
— Не особо, — парировала девушка.
Он не злился на неё, как ни странно. Парень только тяжело вздохнул и предложил:
— Подвезти?
— Сама как-нибудь подвезу себя! — С этими словами она распахнула дверь и птичкой выпорхнула из ванной. Учиха спокойно поплелся за ней. Ругаться у него не было желания. Секс с девушкой, которую он хотел все три минувшие недели, сделал своё дело.
Сакура зайцем перепрыгивала через лежащие друг на друге тела. Студентам явно было глубоко плевать, где именно они спали. Главное — крыша над головой и бутылка коньяка в руке. Лица у всех счастливые и довольные. Ну, а какие могут быть проблемы, когда напился в лабуды и видишь седьмой сон?
Харуно быстро спустилась по лестнице на первый этаж, по пути выхватив у одного из спящих бутылку вина. Все спали. В доме было тихо, исключая храп и сопения. Выбравшись на свежий воздух, первое, что Сакура увидела — парочка геев, долбящих друг друга в зад прямо на лужайке перед домом.
«Интересное начало дня», — подумалось девушке с прискорбием. Она сделала несколько глотков вина, тем самым осушив бутылку до дна, и бросила её в любовников. Ну, естественно, меткая официантка промахнулась, и пустой сосуд разбился о маленького декоративного гномика. Бедный гном был весь разрисован, правой руки вообще не хватало, а вместо глаза — торчащий тампон.
Сама же Сакура пошатнулась и непременно грохнулась бы, если бы не брюнет, вовремя к ней подоспевший. Он поставил её на ноги, взял за локоть и потащил куда-то в сторону, подальше от дома.
— Убери свои культяпки от меня, — зло забормотала Сакура.
— Нет.
Брюнет притащил её прямиком к Порше, усадил на переднее сидение и захлопнул дверцу. Девушка второй раз оказалась в салоне этой машины. Недолго думая, она по-хозяйски положила свои грязные ноги на переднюю панель. Учиха, увидев это через лобовое стекло, осуждающе покачал головой и поспешил сесть за руль.
— Хорошо, Сакура, давай поговорим. — Саске старался держать себя в руках, несмотря на то, что какая-то девчонка фактически гадит в салоне его любимого автомобиля. — И убери,
— Да они чисты, как попка младенца!
— Убери! — У брюнета от гнева жилка на виска запульсировала. В коей-то веки он вежливо заговорил с барышней, а тут такое дело…
— Нет, — бросила в ответ официантка, и на этом «железное» терпение Саске закончилось.
Парень сгреб в охапку хрупкую девицу и рывком перебросил её на заднее сидение. Сакура невольно ахнула, но, быстро сообразив, что к чему, в следующую секунду метнулась к дверце. Харуно серьезно просчиталась, решив, что горе-любовник не успеет до неё добраться. Однако (что, впрочем, неудивительно) она ничего не успела сделать: ловкий и грациозный Учиха посчитал себя акробатом и быстро перескочил к ней на заднее сидение.
Сакура запаниковала, когда парень грубо схватил её за талию и перевернул на спину, нависнув сверху. В глазах девушки было много страха, но, несмотря на это, она не опускала руки в попытках дать достойный отпор. Она еще несколько минут отчаянно сопротивлялась. Стоило отдать официантке должное: несмотря на неравные силы и размеры участников поединка, хрупкая боевая девчушка ничем не уступала разгневанному сопернику. Жаль, что недолго. Силы покинули её очень быстро, пожелав на прощанье удачи и счастливо помахав ручкой. Девичье тело, наконец, обмякло.
Саске застыл. Он смотрела на неё каким-то неясным взором. Его глаза застилала плотная пелена вожделения и похоти. Вот в этот момент Учиха был готов растерзать её, съесть без остатка, как бы это странно не звучало. Каждая клеточка его тела напряглась, а штаны стали тесными.
– Придурок! — выпалила Харуно, пытаясь сдвинуть восьмидесяти пяти килограммовую тушу.
— Может, повторим опыт вчерашней ночки? Ты меня с ума сводишь, когда злишься… — ухмыльнулся брюнет.
Харуно, у которой, казалась бы, уже не должно было остаться сил, забрыкалась в два раза пуще прежнего. Она с силой колотила своего насильника по чему придется: по лицу, по груди, по плечам…
Учиха перехватил её руки и завел их за голову, грозно оскалившись.
— Успокойся, дурнушка! — порычал он. В нём проснулся тот самый вспыльчивый безрассудный зверь.
— А не то что?!
— Лучше тебе не знать этого!
Девушка стиснула зубы и отвернула голову, лишь бы тот не видел её глаз, которые говорили красноречивее самой Харуно. Сакура чувствовала презрение, злость и каплю страха.
— Я пытаюсь тебе помочь, глупая!
— Я разве просила о помощи?! — выкрикнула Сакура что было сил.
— Посмотри на себя! Из маленькой овечки ты вдруг превратилась в разгильдяйку!
— Да откуда тебе знать, какой я была раньше?!
— Я знаю о тебе всё, милочка, — презрительно фыркнул Саске. — Усмири свой пыл, когда тебе предлагают помощь. Я всего лишь хочу отвезти тебя домой, а потом можешь трахаться где, когда и с кем угодно.
Слова брюнета больно задели девушку. Как бы Сакура того не отрицала, но факт оставался фактом: официантка прошлой ночью совсем рассорилась со здравым смыслом, который отчаянно пытался докричаться до неё. Она чуть было не отдалась первому встречному. К тому же вела себя, как последняя шалава. Единственное, что её радовало — это то, что она ни черта не помнила.