Танец Опиума
Шрифт:
Итачи знал лишь по рабочей форме этой незнакомки, что та работает официанткой. Внешность у неё была яркой и запоминающейся, да и характер оставлял желать лучшего. Брюнет взял телефон, немного повертел его в своих руках, а затем набрал нужного ему человека…
***
Девушка еще раз порылась в карманах формы, но так и не смогла найти ни копейки. Она была на нуле. Все деньги остались в её сумке в кафешке. Нахмурившись, Харуно продолжила вышагивать по пыльной дороге прочь от владений Учиха. Она приблизительно помнила, как выбраться из этого треклятого леса. Проблема состояла в другом:
Сакура была подавлена. Она только недавно переехала в этот городок, но уже успела найти себе приключения на задницу. На глазах то и дело желали навернуться предательские слезы, но упрямая официантка смахивала их рукой, стискивала зубы и продолжала путь. Харуно обещала своему брату быть сильной, и не подведет его. Однако не успела она и километра пройти, как уверенность в себе бесследно исчезла. Сакура тихонько всхлипнула, проклиная этот день и этого чертово Учиху.
Девушка засунула руки в карманы и нащупала что-то холодное. Затем нахмурилась, вытащила инородное тело и с удивлением уставилась на iPhone. Подумав еще с секунду, обиженная розоволосая бестия размахнулась и, что было сил, кинула дорогущий телефон куда-то в сторону. Спустя секунду послышался приглушенный стук, а затем треск и шорохи крыльев испугавшихся птиц.
Девушка нахмурилась уже в который раз. Тяжелый вздох и бедняжка продолжила свой путь, шаркая ногами о землю и пиная камешки.
Солнце уже почти село. Ночь тянулась костлявыми пальцами к уставшей земле. При мысли, что придется идти в полной темноте одной, да еще и не один десяток километров, девушка поежилась и разочаровано прикрыла глаза.
***
— Саске, я в город, — проговорил негромко Итачи, поднимаясь с дивана. Его лицо выражало крайнее равнодушие и чрезмерный холод. Учиха-младший с опаской покосился на брата и нахмурился.
Только около получаса назад их ссора, наконец, закончилась. Праздновали перемирие они по обычаю в молчании, лежа на диване и бездумно переключая каналы. Никто и не думал всерьез смотреть телевизор, а лишь размышлял каждый о своем, изредка осыпая друг друга колкими фразочками. Причем, Итачи — со скукой и презрением, а его брат — со злостью и гневом.
Однако Саске не мог не заметить, что перемирие в этот раз сложилось как-то иначе. Учиха-старший ничего не говорил и не бросал должные замечания в адрес брата, не отчитывал его, не ругался, а держался отстраненно, точно пытался отгородить себя от всего и всё от себя. Конечно, он вел себя таким образом каждодневно и ежесекундно, но Саске всем нутром чувствовал некие изменения. Какая-то повышенная холодность и равнодушие… По возвращению младшего братца и странной незнакомки домой, Итачи был сам не свой. Младший братец не мог понять, в чем причина этого феномена, и заметно нервничал.
Саске перевернулся, вытянул свои ноги и занял весь диван.
— Зачем? — не отводя от телевизора глаз, спросил он. — Я с тобой.
— Прогуляться хочу, — холодно ответил Итачи, взяв со столика свой телефон. Несколько минут он разглядывал его в своих руках, о чем-то дотошно
Саске с опаской взглянул на брата, и по его спине пробежали мурашки.
— Что-то случилось? — осторожно и как можно равнодушнее поинтересовался Учиха-младший.
— Не твоё дело. Лучше бы дурнушку нашел, а то она перепуганная до смерти.
— Наверное, где-нибудь по дому шляется. Кстати не похоже, чтобы эта чокнутая была чем-то напугана, — отозвался Саске и вздохнул. — Ты на счет сделки в город, да?
— Не твоё дело, — спокойно повторил Итачи.
— Нет, моё, — обиженно ответил парень, выключив телевизор. — Я не ребенок, и если бы не параноики-родители, которые думают, что я не в силах постоять за себя, то нас бы сейчас не было в этом проклятом городишке. А так нам приходится выполнять всякую дотошную рутину, как, например, это сделка с этими мелкими барыгами…
— Выбирай выражения, сопля. Еще раз будешь хамить родителям, то имей в виду, ты окажешься под домашним арестом, как пятилетний мальчишка, — зло прошипел Итачи. — Впрочем, ты всё равно капризный ребенок, который притащил в наш дом постороннего человека. Не забывай своё место, — тише и злобнее произнес он, чуть наклонившись к своему брату, — и не подвергай ни себя, ни нашу семью опасности. Родители не просто так отправили меня с тобой сюда… А теперь подними свою ленивую обнаглевшую задницу, найди девчонку и отправь её, наконец-то, домой. И имей в виду, если она доставит нам проблемы, то разбирать будешь ты. На твоей совести будет её смерть.
Саске поднялся и принял сидячее положение. Он тяжело вздохнул, наблюдая, как стремительно вылетел из комнаты его старший брат. Затем похрустел суставами пальцев и встал, отправляясь на поиски своей гостьи.
В коридоре он вновь встретил Итачи, нервно что-то искавшего в комоде.
— Зная тебя, смело предположу, что ты уже разузнал об этой девушке всё, не так ли? — остановившись, спросил Саске.
— Да, — кратко подтвердил Итачи, не вдаваясь подробности.
— Её кто-нибудь ищет?
— Родители погибли в автокатастрофе, когда она еще под стол ходила. Воспитывалась вместе со старшим братом в детском доме. Как только брат достиг совершеннолетия, он забрал свою сестру и жил вместе с ней на прожиточный минимум, работая и учась одновременно.
Саске вздохнул. Ему не понравилась данная ему информация.
— И ты хочешь, чтобы я отвез её домой?
Итачи вытащил толстую папку с документами и начал внимательно перебирать каждый листочек.
— Итачи, — позвал его Саске, злясь.
— Делай, что хочешь, но если из-за тебя у меня снова появяться проблемы, то можешь забыть о свободе…
– Но… — начал было Саске, насупившись. Однако хватило одного краткого взгляда старшего брата, чтобы тот понял свою ошибку, опустил голову и, молча развернувшись, зашагал вглубь дома на поиски напуганной девушки.
Итачи тяжело вздохнул, сжимал в руке папку с документами. Ему никак не удавалось совладать со своими мыслями и эмоциями.
«Вот только брат этой девушки возглавляет отдел по борьбе с наркотой», — непроизвольно пронеслось в голове брюнета…