Танец отражений
Шрифт:
— Ха, — удивленно произнесла Ботари-Джезек. — Ты провел это вполне неплохо.
Марк не потрудился ответить.
— Интересно, — сказал Торн. — Почему Фелл не попросил о вознаграждении или о проценте?
— Смеем ли мы доверять ему? — спросила Ботари-Джезек.
— Если точно, не доверять. — Куинн провела по своим белым зубам кончиком указательного пальца, прикусив его. — Но нам необходимо содействие Фелла, чтобы пройти Скачковую Точку Пять. Оскорбить его мы не посмеем, ни за какие деньги. Я считала, он будет скорее доволен тем, что мы пощиплем Бхарапутру, но, похоже, стратегическая ситуация изменилась с твоего
Торн вздохнул, соглашаясь.
Куинн продолжила. — Я хочу, чтобы вы посмотрели, что можно выяснить насчет текущего баланса здешних сил. Все, что может повлиять на наши операции; все, что мы можем обратить себе в помощь. Дома Фелл, Бхарапутра и Риоваль, а также все, что возникает неожиданно. Во всем этом есть нечто, заставляющее просыпаться мою проклятую паранойю, — хотя, быть может, это просто эффект лекарств. Но сейчас я слишком чертовски устала, чтобы разобраться. что к чему.
— Погляжу, что смогу сделать. — Торн кивнул и вышел.
Когда за Торном с шипением закрылась дверь, Ботари-Джезек спросила у Куинн: — Ты уже доложила обо все на Барраяр?
— Нет.
— Хоть о чем-то?
— Нет. Не хочу посылать это сообщение по любому коммерческому комм-каналу, даже закодированным. Может, у Иллиана здесь и есть пара глубоко законспирированных агентов, но я не знаю, кто они и как до них добраться. Майлз бы знал. И…
— И? — подняла бровь Ботари-Джезек.
— И я правда хотела бы сперва вернуть криокамеру.
— Чтобы подсунуть ее под дверь вместе с докладом? Не пройдет, Куинни.
Куинн пожала плечом в защитном жесте.
Мгновение спустя Ботари-Джезек добавила: — Хотя я согласна с тобой в решении ничего не посылать через систему джексонианских курьерских кораблей.
— Да, судя по тому, что говорил Иллиан, она изобилует шпионами, и это не только Великие Дома, проверяющие, как дела друг у друга. Все равно Барраяр ничем не сможет нам помочь в следующие сутки.
— Сколько… — Марк сглотнул, — сколько мне придется играть Майлза?
— Не знаю! — отрезала Куинн. Она глубоко вдохнула и восстановила контроль над собственным голосом. — День, неделю, две недели — как минимум пока мы не сможем доставить тебя и криокамеру в штаб-квартиру Департамента СБ по делам галактики на Комарре. Тогда я сбуду это дело с рук.
— И как, черт побери, вы думаете все скрыть? — насмешливо спросил Марк. — Десятки людей знают, что произошло на самом деле.
— «Тайну могут хранить двое, если один из них мертв»? — Куинн поморщилась. — Не знаю. С десантниками все будет в порядке, на то у них и дисциплина. Клонов я могу держать в изоляции. И в любом случае, мы будем закупорены в этом корабле, пока не доберемся до Комарра. Потом… я займусь этим потом.
— Я хочу посмотреть на моих… этих… моих клонов. Что вы с ними сделали, — внезапно потребовал Марк.
У Куинн был такой вид, словно она вот-вот взорвется, но тут заговорила Ботари-Джезек: — Я возьму его вниз, Куинни. Мне тоже надо проверить, как там мои пассажиры.
— Ладно… если ты отведешь его в каюту, когда вы закончите. И поставишь охранника у двери. Мы не можем позволить ему разгуливать по кораблю.
— Будет сделано. — Ботари-Джезек ловким маневром быстро вывела Марка прочь, пока Куинн не надумала его связать и вставить в рот кляп.
Клонов
Проклятие, да я освободил вас всех. Вы что, не знаете, что это я вас всех освободил?
Правда, это освобождение было грубым. Во время страшной ночи осады дендарийцы не стеснялись с самыми жуткими угрозами, чтобы удержать своих подопечных под контролем. Некоторые клоны сейчас спали, измученные. Парализованные приходили в себя — больные и ничего не понимающие; дендарийка-медик двигалась между ним, вводя синергин и говоря что-то успокаивающее. Атмосфера была… под контролем. Подавленной. Молчаливой. Не ликующей; не благодарной. Если они поверили нашим угрозам, почему не верят нашим обещаниям? Даже активные ребята, с энтузиазмом шедшие на сотрудничество во время волнений осады и боя, теперь уставились на него с новым недоверием.
Паренек-блондин был одним из таких. Марк остановился возле его спальника, присел на корточки. Ботари-Джезек ждала, наблюдая за ними. — Все это, — неопределенным жестом Марк обвел помещение, — временно, ты же знаешь. Потом станет лучше. Мы увезем вас отсюда.
Мальчик, который лежал, опираясь на локоть, слегка отпрянул и прикусил губу. — А ты который? — с подозрением спросил он.
«Живой», подумал было ответить Марк, но не посмел этого сделать на глазах у Ботари-Джезек. Та могла ошибиться и счесть это легкомысленной шуткой. — Не важно. Мы все равно увезем вас отсюда. — Правда это или нет? Теперь он больше не управлял дендарийцами, а барраярцами — и того меньше, если угроза Куинн насчет их нового пункта назначения была правдой. Его окатило волной унылой депрессии, когда он встал и пошел вслед за Ботари-Джезек в комнату девочек по другую сторону коридора.
Оборудован отсек был так же — спальные мешки и гигиенические устройства, хотя, поскольку девочек было всего пятнадцать, теснота была чуть меньшей. Дендарийка раздавала стопку упаковок с едой — событие, вызвавшее в комнате секундную активность и интерес. Это была сержант Таура, безошибочно узнаваемая даже со спины и одетая в чистый серый тренировочный костюм и тапочки. Она сидела на полу по-турецки, чтобы не так бросался в глаза ее устрашающий рост. Девочки, преодолевая страх, собирались возле нее и даже трогали с явным завороженным интересом. Изо всех дендарийцев лишь Таура ни разу, даже в самые жуткие минуты, не обращалась к клонам иначе как с вежливыми просьбами. Сейчас у нее был вид настоящей сказочной героини, пытающейся приручить диких животных.