Тарзан и потерянная империя
Шрифт:
По приказу Прекларуса выкрики моментально прекратились, отряд построился в колонну, и они двинулись в сторону Колизея. Через некоторое время Прекларус остановил солдат и направился к одному из домов, стоящих вдоль бульвара. Постояв у двери, он вернулся к отряду, словно передумал входить. Тарзан понял, что молодой офицер указал ему дом, где он живет и где человек-обезьяна мог найти убежище.
Пройдя с отрядом несколько сот ярдов, Прекларус вновь остановил людей, на сей раз напротив фонтана с питьевой водой, находившегося на другой стороне бульвара возле каменной стены. Рядом с фонтаном росло гигантское дерево, раскинувшееся как над бульваром, так и над садом за стеной.
Прекларус пересек бульвар, испил воды и, вернувшись, жестами спросил Тарзана, не хочет ли тот утолить жажду. Человек-обезьяна ответил утвердительным кивком. Тогда Прекларус сказал солдатам, что разрешает пленнику напиться.
Неторопливо перейдя на другую сторону, Тарзан нагнулся, припав к струе.
Рядом высился ствол дерева, над головой шумела густая листва, сулящая спасение и защиту от солдатских дротиков.
Тарзан отошел от фонтана и в молниеносном прыжке очутился на дереве.
Послышался чей-то тревожный крик, отряд сорвался с места во главе с молодым патрицием, но когда они добежали до дерева, оказалось, что пленник исчез.
Выражая криками досаду, они стали вглядываться в листву, но варвар словно растворился в воздухе. Те, что поусерднее, полезли на дерево, но тут Прекларус замахал в сторону, противоположную своему дому.
– Вон он! Хватайте его! – завопил он и помчался вперед, увлекая за собой весь отряд.
Следуя бесшумно по деревьям, занимавшим большую часть города, Тарзан вернулся к дому Максимуса Прекларуса.
Оставаясь на дереве, он увидел под собой в саду почтенную даму, разговаривающую с явно взволнованным рослым негром. Собравшиеся вокруг них чернокожие рабы, мужчины и женщины, жадно ловили каждое слово.
Собеседником дамы оказался не кто иной как Мпингу, и хотя Тарзан не понял ни слова, было ясно, что негр предупреждает госпожу о его скором прибытии, согласно полученным от Максимуса Прекларуса инструкциям. Возбужденные жесты Мпингу, а также отвисшие челюсти и вытаращенные глаза негров свидетельствовали о том, что рассказчик не скупился на красочные подробности.
Дама, хоть и слушала внимательно, с видом, полным достоинства, в глубине души как будто потешалась то ли над самим рассказом, то ли над неуемным возбуждением Мпингу.
Это была седовласая женщина царственной внешности, лет пятидесяти, державшаяся с величавой уверенностью, свойственной высокому социальному положению.
Было видно, что она – патрицианка с головы до кончиков ногтей, и в то же время ее глаза с небольшими морщинками по углам излучали глубокую человечность и доброту.
Между тем Мпингу, видимо, исчерпал весь запас слов в превосходной степени, расхваливая варвара, спасшего его хозяйку от посягательств Фастуса, и снова перешел на пантомиму, изображая, в который уже раз, сцену в саду. В тот же миг с высоты на траву рядом с ним спрыгнул Тарзан. Его внезапное появление поразило негров, дама же держалась невозмутимо и не выказала удивления.
– Это и есть тот варвар? – только и спросила она у Мпингу.
– Он самый, – подтвердил негр.
– Скажи ему, что я Фестивита, мать Максимуса Прекларуса, и что я приветствую его у себя в доме от имени моего сына.
С помощью Мпингу Тарзан обменялся приветствиями с Фестивитой и поблагодарил ее за гостеприимство, после чего дама велела рабу проводить чужеземца в отведенные для него покои.
Далеко за полдень вернулся Максимус Прекларус и тотчас же прошел к Тарзану в сопровождении негра-переводчика.
– Я останусь при тебе в качестве слуги и переводчика, – сказал негр Тарзану.
– Хочу заметить, – заявил Прекларус через переводчика, – что это единственное место, куда не придут с обыском. В данный момент три центурии прочесывают лес вокруг города, хотя Сублатус и убежден, что тебе удалось бежать. Мы укроем тебя на несколько дней, а потом я постараюсь вывести тебя ночью из города.
Человек-обезьяна улыбнулся.
– Я могу и сам уйти в любое время суток, – сказал он, – но прежде я должен удостовериться в том, что человека, которого я разыскиваю, в городе нет. Однако позволь поблагодарить тебя за помощь, хотя я и не понимаю причины твоего благородного поступка.
– Все очень просто, – ответил Прекларус. – Девушка, которую ты спас утром, Дилекта, дочь Диона Сплендидуса. Она моя невеста. Теперь понятно, почему я так сделал?
– Понятно, – сказал Тарзан. – Я рад, что подоспел вовремя.
– Радоваться пока рано, – проговорил Прекларус. – Человек, который оскорбил Дилекту, Фастус, сын Сублатуса, и теперь у императора есть две причины для мести. Но пока ты здесь, тебе ничто не угрожает. Рабы тебя не выдадут, и вряд ли тебя здесь обнаружат.
– Если я останусь и выяснится, что ты мне помог, на тебя падет гнев императора.
Максимус Прекларус дернул плечом.
– Я каждый день жду, когда это случится. И дело не в тебе, а в том, что сын императора мечтает жениться на Дилекте. Для Сублатуса этого достаточно, чтобы уничтожить меня. Если выяснится, что я тебе помогал, то хуже уже не будет.
– Может, я смогу быть тебе полезным, – сказал Тарзан.
– Каким образом? Отсюда ты не сможешь сделать ни шагу. Сублатус обещал огромное вознаграждение тому, кто тебя поймает, и отныне все жители Каструм Сангвинариуса, включая женщин и детей, будут начеку. Кроме них, за стенами города есть еще тысячи негров-варваров, и всем не терпится изловить тебя.
– Сегодня, как ты видел, я дважды убегал от солдат Сублатуса, – произнес Тарзан с улыбкой. – Мне ничего не стоит выбраться из города и обмануть бдительность варваров из окрестных деревень.
– Почему же ты не уходишь? – спросил Прекларус.
– Я пришел сюда в поисках сына моего друга, – ответил Тарзан. – Несколько недель тому назад он отправился обследовать горы Вирамвази, среди которых расположена ваша страна. Проводники его бросили в самом начале восхождения. Я убежден, что он последовал дальше и скорее всего находится внутри горной цепи, а может и в самом каньоне.