Тарзан и потерянная империя
Шрифт:
– Я забыл.
Сановник кивнул центуриону. Тотчас же солдаты схватили Мпингу, повалили на пол и уселись на него верхом, удерживая в неподвижном состоянии.
– Щипцы! – крикнул римлянин. Раб протянул ему инструмент.
– Подожди! – завопил Мпингу. – Я все скажу.
– Поднять его, – велел сановник. Затем он обратился к Мпингу: – Это твой последний шанс. Иначе тебе вырвут язык и выжгут глаза.
– Я скажу, – прошептал Мпингу. – Я был только переводчиком и все. Я не помогал ему бежать и не прятал его.
– Если скажешь правду, я не трону тебя, – пообещал римлянин. – Так где скрывается белый варвар?
– В доме Максимуса Прекларуса.
– Какое отношение имеет ко всему этому твой хозяин?
– Дион Сплендидус тут ни при чем, – ответил Мпингу. – Это дело рук Максимуса Прекларуса.
– Пока все, – сказал сановник центуриону. – Увести его. Не спускай с него глаз. Смотри, чтобы он ни с кем не разговаривал.
Спустя несколько минут допрашивавший Мпингу сановник вошел в покои Сублатуса, который как раз беседовал со своим сыном Фастусом.
– Я знаю, где искать белого варвара, Сублатус, – объявил он.
– Отлично, – обрадовался император. – Так где же?
– В доме Максимуса Прекларуса.
– Невероятно, – вырвалось у Фастуса.
– Кто еще в этом замешан? – спросил Сублатус.
– Его задержали во дворе Диона Сплендидуса, – задумчиво проговорил Фастус, – а императору, как и всем, известно, что Дион Сплендидус давно присматривается к пурпурной мантии цезаря…
– Раб утверждает, что побег варвара устроил Максимус Прекларус и только он один, – вмешался сановник.
– Это раб Диона Сплендидуса, не так ли? – спросил Фастус.
– Да.
– Тогда он просто выгораживает своего хозяина.
– Арестовать всех! – приказал Сублатус.
– Погоди, цезарь, – оживился Фастус. – Варвар уже дважды убегал от легионеров. Если у него зародится хоть малейшее подозрение, он снова сбежит. Я вот что придумал…
Часом позже в дом Диона Сплендидуса прибыл посланец с приглашением для сенатора и его супруги принять участие в званом ужине, который устраивает вечером того же дня дворцовый сановник.
Другой посланник отправился в дом Максимуса Прекларуса с письмом, в котором молодого офицера приглашали на увеселение, организованное в тот же вечер молодым богатым патрицием.
Поскольку оба приглашения исходили от лиц, приближенных к императору, то фактически являлись приказом и отказаться от них было невозможно.
На Кастра Сангвинариус опускался вечер.
Дион Сплендидус с супругой спустились с носилок перед домом пригласившего их хозяина.
Максимус Прекларус опустошил бокал вина вместе с другими гостями в пиршественном зале одного из самых состоятельных граждан Кастра Сангвинариуса. Здесь также присутствовал Фастус, и Максимус был немало удивлен его дружелюбным отношением.
– Я всегда подозреваю неладное, когда Фастус улыбается мне, – бросил он своему приятелю.
Тем временем Дилекта, оставшаяся дома, слушала вместе с рабами рассказ одного из них о родной африканской деревне.
В доме Максимуса Прекларуса Тарзан рассказывал Фестивите про дикую Африку и цивилизованную Европу и отвечал на многочисленные вопросы любознательной римской матроны. Раздался стук в дверь, и вскоре появился раб, сообщивший о том, что прибыл Мпингу, раб Диона Сплендидуса, посланный с поручением.
– Пусть войдет, – распорядилась Фестивита.
Вошел Мпингу.
Если бы Тарзан и Фестивита лучше знали Мпингу, то поняли бы, что негр сильно нервничает, однако ничего необычного в облике и поведении Мпингу они, увы, не заметили.
– Меня послали препроводить тебя в дом Диона Сплендидуса, – обратился Мпингу к Тарзану.
– Странно, – проговорила Фестивита.
– Сегодня вечером, перед тем как отправиться на пир, твой благородный сын зашел в дом Диона Сплендидуса, а перед уходом подозвал меня, велел сходить за Тарзаном и привести в дом моего хозяина, – объяснил Мпингу. – Больше я ничего не знаю.
– Это Максимус Прекларус так распорядился? – поинтересовалась Фестивита.
– Да, – ответил Мпингу.
– Не знаю, в чем дело, – проговорила Фестивита, – но, видимо, у него на то были веские причины, иначе он не стал бы подвергать тебя неоправданному риску.
– На улице темень, – сказал Мпингу. – Его никто не увидит.
– Все будет в порядке, – произнес Тарзан. – Максимус Прекларус не стал бы посылать за мной без нужды. Он встал и с поклоном попрощался с Фестивитой. Следуя по безлюдному бульвару, негр поманил человека-обезьяну к стене, где угадывалась низкая дверь.
– Теперь сюда, – сказал он.
– Это не дом Диона Сплендидуса! – воскликнул Тарзан, почуяв подвох.
Мпингу удивился тому, что чужеземец прекрасно запомнил место, где он был всего лишь раз да и то более трех недель тому назад. Откуда Мпингу было знать, что долгие годы жизни в непроходимых джунглях обострили все органы чувств человека-обезьяны и его способность ориентироваться на местности.
– Это не главный вход, – торопливо объяснил Мпингу. – Максимус Прекларус не был уверен, что тебе удастся пройти незамеченным в парадную дверь. Отсюда ведет тропа к дому. Никакого риска.
– Все ясно, – сказал Тарзан. – Иди первым. Мпингу открыл дверь, вошел и поманил Тарзана. Повелитель джунглей шагнул в темноту, и тут же на него навалилось человек двадцать.
Только теперь Тарзан понял, что его предали. Напавшие действовали так быстро, что уже через несколько секунд у него на запястьях сомкнулись стальные оковы, а этого он больше всего опасался.
XIII. КАССИУС АСТА
В то время как Эрих фон Харбен при свете летней луны изливал свою душу Фавонии в саду Септимуса Фавония в городе Каструм Маре, отряд темнокожих солдат императора Сублатуса тащил Тарзана из племени обезьян и Мпингу, раба Диона Сплендидуса, в тюрьму города Кастра Сангвинариус, расположенную в подвалах Колизея. А далеко на юге в джунглях на самой верхушке гигантского дерева от холода и страха дрожала маленькая обезьянка, которую почуяла подкравшаяся в темноте пантера Шита.