Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Не лучше было и положение сельчан. «Всякий раз, — писал Нисави, — как татарский отряд, числом, положим, в тысячу всадников, опустошал какой-нибудь округ, он собирал крестьян, каких находил в селениях, и отводил их к главному городу округа. Там крестьян заставляли ставить баллисты (манджаник, араб.) и рыть окопы, пока город не будет взят» [527] .
Если же город удавалось взять только штурмом после упорного сопротивления или если в уже покорившемся городе вспыхивало восстание, монгольские полководцы производили «всеобщую резню» (араб.-перс. катл-и гамм), а оставшихся жителей, выгнав их предварительно в поле, делили между воинами, которые обращали их в рабство. Арабские и персидские источники приводят не менее трех десятков случаев «всеобщей резни». Так было в Отраре, Сыгнаке, Ашнасе, Термезе, Нисе, Балхе, Нишапуре, Сабзаваре, Тусе, Гургандже, Герате (при вторичном взятии после восстания) [528] и в других местах. Порою вместе с городами вырезывались и их сельские округи [529] . После резни пленных писцов заставляли подсчитывать число убитых. По словам Джувейни, после резни в Мерве подсчет убитых продолжался 13 дней [530] .
527
Нисави, Сират ас-султан…, араб. текст, стр. 52, франц. пер., стр. 92; в персидской версии (стр. 79) текст несколько изменен. «Если нападала тысяча всадников (монголов), они приводили две-три тысячи сельских жителей и заставляли их [ставить]
528
Подробнее ом. в работе: И. П. Петрушевский, Земледелие и аграрные отношения в Иране XIII–XIV вв., М.—Л., 1960, стр. 32, 40, 67–71. Книга издана в персидском переводе: И. П. Петрушевский, Кишаварзи на мунасабат-и арзи дар Иран-и ахд-и могуль, тт. I–II, Тегеран, 1344–1966 (перевод Керима Кишаварза, изд. Тегеранского университета).
529
По словам Сейфи (стр. 83), в городе Херате после резни 1222 г. осталось только случайно уцелевших 40 человек, да и в сельском округе сохранилось не больше ста человек (там же, стр. 183). Подробно см. И. П. Петрушевский, Труд Сейфи как источник по истории Восточного Хорасана, — Труды ЮТАКЭ, т. V, Ашхабад, 1955, стр. 130–162.
530
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 128.
Достойно внимания, что жестокости Чингис-хана и его полководцев не только картинно изображают историки антимонгольского направления (Ибн-ал-Асир, Нисави, Джузджани, Сейфи), но не замалчивают и промонгольски настроенные историографы чингисидских ханов (Джувейни, Рашид ад-Дин и др.). Это объясняется тем, что и сам Чингис-хан не стеснялся хвалиться своими жестокими актами. Джузджани приводит рассказ очевидца Вахид ад-Дина Бушанджи, ученого казия гарчистанского, побывавшего в плену у монголов и одно время зачисленного в свиту Чингис-хана. Последний однажды в кругу придворных расхвастался по поводу того, что вот, мол, какие славные деяния совершил он, Чингис-хан, перебив и уничтожив такое несметное количество людей [531] .
531
Джузджани, Табакат-и Насири, стр. 352–354.
Прежде чем обрушиться на государство хорезмшаха, Чингис-хану пришлось весною 1219 г. уничтожить эфемерное государство Кучлук-хана найманского, который в 1210 г. в союзе с хорезмшахом Мухаммедом разгромил державу кара-китаев (Западное Ляо), получив при этом на свою долю Семиречье и Восточный Туркестан. Но Кучлук для этих стран был чужаком, его найманские воины, размещенные на постой в домах жителей, угнетали их. Вдобавок буддист Кучлук начал гонение на ислам — религию большинства населения этих стран и запретил отправление мусульманского культа [532] , от жителей он требовал принятия либо буддизма, либо христианства [533] . Правление Кучлука вызвало всеобщую ненависть населения. Учитывая это, Чингис-хан запретил своим войскам повальный грабеж и резню во владениях Кучлука. Войскам Чингис-хана не стоило большого труда быстро разгромить царство Кучлука и уничтожить его найманских воинов, тем более что Чингис-хан здесь, как и везде, неизменно придерживался политики полной веротерпимости и покровительства духовенству.
532
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 52–56. Рашид ад-Дин и Мирхонд повторяют рассказ Джувейни.
533
Обе эти религии были распространены среди найманов. Согласно Джувейни («Тарих-и джахангушай», т. I, стр. 52), Кучлук был сперва христианином (несторианином), но потом обратился в буддизм.
Лето 1219 г. Чингис-хан со своими войсками провел на Иртыше, готовясь к вторжению в Среднюю Азию. Точная численность его войска (как и хорезмшаха) неизвестна: приводятся цифры очень различные, порою фантастические [534] . В. В. Бартольд определял общую численность войска Чингис-хана от 150 до 200 тыс. Однако эта цифра может относиться только к ополчениям собственно Монголии [535] . Но к 1219 г. Чингис-хан располагал уже и ополчениями вассалов-тюрков — Арслан-хана карлукского, уйгурского идикута Барчука и др. Однако значительная часть войска (62 тыс.) находилась в Китае, часть же должна была оставаться, как это обычно делалось, в Монголии для охраны семейств и стад. Учитывая все это, можно думать, что вторгнувшееся в Среднюю Азию монгольское войско вместе с ополчениями вассальных владетелей (которые могли привести самое большее несколько десятков тысяч) [536] не превышало 120–150 тыс. человек. Число воинов, размещенных хорезмшахом по городам одного только Мавераннахра, Нисави определяет в 100 тыс. [537]
534
Согласно Джузджани («Табакат-и Насирй», стр. 338)–800 тыс. монгольских воинов.
535
В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 472. Население всей Монголии в то время едва ли могло быть намного больше миллиона человек; поскольку все мужнины были воинами начиная с 15 лет, общая цифра военнообязанных 200 тыс. довольно правдоподобна. Но это было именно число военнообязанных, а не число воинов, которых одновременно можно было вывести в поход.
536
Арслан-хан карлукский привел 6 тыс.
537
Нисави, Сират ас-султан…, перс. версия, стр. 54.
Поход начался в сентябре 1219 г. Часть войска во главе с сыновьями Чагатаем и Угэдэем Чингис-хан выделил для осады Отрара; другой отряд во главе со старшим сыном Джучи он послал для завоевания городов по нижнему течению Сыр-Дарьи; третий отряд во главе с Алак-нойоном был назначен для покорения городов по верхнему течению Сыр-Дарьи. Осада Отрара заняла пять месяцев. Гайир-хан, знавший, что ему нечего ждать пощады, защищался отчаянно со своими «подобными львам» воинами. Но посланный хорезмшахом ему на помощь Карача-хаджиб пал духом и изменил. Он со своим отрядом покинул город через ворота, в которые тотчас же вошли монголы. Для взятия цитадели (хисар) понадобился еще месяц. Когда и цитадель была взята и все ее защитники полегли, Гайир-хан с двумя оставшимися воинами продолжал сражаться на кровле дворца; когда не осталось стрел и оба его товарища пали, он продолжал бросать в монголов кирпичи, которые рабыни (канизакан) подавали ему со стены дворца. Когда не осталось кирпичей, монголы, окружив его, схватили и казнили [538] .
538
Подробный рассказ об осаде Отрара см. у Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 62–66. Рашид ад-Дин повторяет тот же рассказ, сильно сократив его. У Нисави рассказа об осаде Отрара нет. По Нисави («Сират ас-султан», араб. текст, стр. 37; франц. пер., стр. 63; перс. версия, стр. 54), Чингис-хан велел влить расплавленное серебро в уши и глаза пленному Гайир-хану. У Джувейни и Рашид ад-Дина этой подробности нет, говорится просто о казни Гайир-хана.
Отрар пал в феврале 1220 г. Между тем отряд Джучи в течение зимы 1219/20 г. взял один за другим города по нижнему течению Сыр-Дарьи. Его сопровождали местные купцы, Хасан-ходжа и 'Али-ходжа, еще до войны поступившие на службу к монголам. Хасан-ходжа был послан в Сыгнак уговорить жителей сдаться, но «злодеи, чернь и бродяги» (шариран ва аубаш ва рунуд) там умертвили предателя и оказали врагам храброе сопротивление. После семидневного непрерывного боя Сыгнак был взят, население вырезано целиком [539] . Затем были взяты Узгенд [540] и Барчилигкент, где население не оказало сильного сопротивления, поэтому всеобщей резни там не было. Но Ашнас, где верх взяли «бродяги
539
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 67.
540
Местоположение этого города неизвестно. Это не мог быть известный Узгенд, лежавший в верховьях Сыр-Дарьи (на р. Кара-Дарья) близ Оша в Фергане.
541
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 67–68.
542
Там же, стр. 68–70.
До этих событий, зимой 1219/20 г., Чингис-хан с младшим сыном Тулуем и главными военными силами двинулся от Отрара прямым путем через пустыню (ныне Кызылкум) и Бухаре. По пути небольшие городки Зернук и Нур покорились. Жителям оставили жизнь, но из Зернука молодежь была взята в «толпу», а в Нуре город разграбили, жителей выгнали в поле и позволили вернуться после того, как они выплатили сумму своего годичного налога — 1500 динаров; серьги из ушей женщин дали половину этой, суммы [543] .
543
Там же, стр. 76–79.
Перед стенами Бухары Чингис-хан появился неожиданно в феврале (согласно Ибн ал-Асиру и Джузджани) или в начале марта (согласно Джувейни) 1220 г. Начальник оставленного в Бухаре хорезмшахом гарнизона (тюрки-кочевники) Как-хан с частью воинов сразу же бежал и потом присоединился к хорезмшаху [544] . Другая часть гарнизона во главе с тремя ханами и частью жителей вечером того же дня покинули город, но на берегу Аму-Дарьи монголы настигли и истребили их всех. На другой день духовное сословие и знать (а'имма ва ма'ариф) открыли городские ворота и вышли навстречу Чингис-хану. Тем самым они предали горожан, неожиданно сдав город без переговоров. Соборная мечеть была занята монголами и осквернена, списки Корана были разбросаны по двору мечети, а сундуки, в которых эти списки хранились, сделались корытами для корма монгольских коней; имамы, шейхи, сеййиды, улемы и муджтахиды должны были выполнять роль конюхов при конюшнях. Чингис-хан велел составить списки богачей; в них внесли 280 человек (190 горожан и 90 иногородних, укрывшихся в Бухаре); их обязали отдать все свои богатства и назначили людей из горожан для выявления и сбора богатств в городе. Часть воинов хорезмшаха из тюрков-кочевников заперлась во внутренней цитадели (хисар). Чингис-хан приказал жителям города взять цитадель своими силами; но «так как горожане, насколько было возможно, уклонялись от битв и ночных атак, то Чингис-хан приказал зажечь город; поскольку дома во всем городе были деревянные [545] , то большая часть города в несколько дней сгорела, кроме соборной мечети и некоторых зданий из жженого кирпича» [546] . Тогда жителей Бухары снова погнали на штурм цитадели, которая наконец была взята. Тюркские ханы, вожди племен, знать и рядовые воины были все убиты [547] , а их дети и жены уведены в рабство. Укрепления были срыты, все горожане выгнаны на время в поле. Чингис-хан «подарил им жизнь», но юноши и мужчины зрелого возраста были взяты в «толпу» (хашар) для осады Самарканда и Дабусии [548] . Из-за разрушения города жители рассеялись по окрестностям. Когда у одного бухарца, бежавшего в Хорасан, там спросили о судьбе Бухары, он ответил кратко: «Пришли, разрыли [549] , сожгли, перебили, увели в неволю и ушли» [550] .
544
Джувейни передает слух, что Кок-хан был монгол, ранее бежавший от Чингис-хана и перешедший на службу к хорезмшаху («Тарих-и джахангушай», стр. 80).
545
Собственно глинобитные с деревянными каркасами и перекрытиями, как обычно строили в Средней Азии.
546
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 82.
547
Там же, стр. 83. По словам Джувейни, их было «более 30 тыс. человек» (видимо, считая и убитых раньше); по Ибн ал-Асиру, в цитадели заперлось только 400 тюрков.
548
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 79–85.
549
Т. е. разрыли все дворы и подвалы сожженных зданий, разыскивая зарытые в землю деньги и ценности (обычный в то время прием завоевателей).
550
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 83.
Таков приведенный рассказ Джувейни. Рассказ Ибн ал-Асира, использовавшего рассказы очевидцев, во многом совпадает с рассказом Джувейни: упомянуты и осквернение соборной мечети и списков Корана, и вымогательство богатства у горожан (Ибн ал-Асир прибавляет: пытками и истязаниями). Но он сообщает и такие факты, которых нет у Джувейни, — жители Бухары были выгнаны в поле: «И они вышли из города, лишившись своего имущества: ни у одного из них не осталось ничего, кроме платья, какое было на нем». Чингис-хан приказал воинам разделить между собою жителей Бухары, иначе говоря, обратить их в рабство. «Они (татары), — говорит Ибн ал-Асир, — поделили их, и был это день ужасный из-за обильного плача мужчин, женщин и детей. Разбрелись они в разные стороны и были истерзаны как лохмотья; и женщин они (татары) поделили между собою». По словам Ибн ал-Асира, татары насиловали доставшихся им женщин тут же на глазах у горожан, которые «смотрели и плакали», ибо не могли ничем помочь. Но имам Рукн ад-Дин с сыном и казий Садр ад-Дин, не стерпев зрелища массовых насилий над женщинами, бросились на насильников и бились с ними, пока не были убиты. Бухара была разрушена до основания, «как будто ее вчера и не было» [551] .
551
Ибн ал-Асир, Ал-Камиль фи-т-тарих, т. XII, стр. 238–240; СМИЗО, т. I, стр. 8–10.
У В. В. Бартольда идеализация монгольского государства проявляется, между прочим, в том, что он, передавая рассказы источников, смягчает их. Так, он почти целиком пропускает драматический рассказ Ибн ал-Асира, не упоминает об обращении жителей Бухары в рабство, а вместо рассказа о массовых насилиях над женщинами говорит только, что монголы «позволяли себе насилия над женщинами» [552] . Говоря о сожжении Бухары, В. В. Бартольд пишет: «Едва ли есть основание предполагать, что сожжение города входило в планы Чингис-хана; пожар был почти неизбежен при разграблении города… вследствие скученности построек» [553] . А между тем Джувейни прямо говорит, что Чингис-хан «повелел зажечь кварталы [города] [554] . Мы привели здесь два примера, но надо сказать, что у В. В. Бартольда и все изложение истории вторжения войск Чингис-хана в Среднюю Азию рисуется в смягченном виде не сравнению с мрачными рассказами источников, даже промонгольских (Джувейни и Рашид ад-Дин).
552
В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 478. Курсив наш. При такой передаче создается впечатление, что речь шла лишь о единичных актах произвола, а не о судьбе чуть ли не всего женского населения города.
553
В. В. Бартольд, Туркестан…, стр. 478.
554
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 82.