Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
В верхних слоях монгольских завоевателей в XIII и первой половине XIV в. прослеживаются два основных направления. Существование их было отмечено в общих чертах В. В. Бартольдом и А. Ю. Якубовским, более подробно они были рассмотрены в работах С. П. Толстова и моих [1163] . Первое направление поддерживалось большинством монгольской и отчасти тюркской кочевой знати. Эти поклонники монгольской старины и кочевых традиций враждебно относились к оседлой жизни («Великая Яса» Чингис-хана прямо запрещала монголам переходить к оседлости), земледелию и городам. Они были сторонниками неограниченной хищнической эксплуатации оседлых крестьян и горожан. Они не делали большой разницы между покорившимися и непокорившимися оседлыми народами; на тех и других завоеватели смотрели как на объект грабежа, только грабили их разными способами: первых — при помощи тяжелого налогового пресса, вторых — силой оружия, путем захвата военной добычи [1164] . Представители этого направления не заботились о том, чтобы не разорить вконец оседлое крестьянство, и облагали его налогами и поборами, не считаясь с тем, в состоянии ли сельское хозяйство выдержать такое бремя.
1163
В. В. Бартольд, История культурной жизни Туркестана, Ташкент, 1922, стр. 39–41; А. Ю. Якубовский, Тимур, — «Вопросы истории», 1946, № 8–9, стр. 48–52; С. П. Толстов, По следам древнехорезмийской цивилизации, М.—Л., 1948, стр. 290 и сл.; И. П. Петрушевский, Рашид ад-Дин и его исторический труд, — в кн. Рашид ад-Дин, Сборник летописей, т. I, кн. 1, М.—Л., 1952, стр. 12–16; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 48–53.
1164
Газан-хан в речи, обращенной к эмирам (монгольской военной знати), настойчиво указывал им на необходимость делать различие между ра'ийатами покорными и непокорными. См. Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 478; рус. пер., стр. 271.
Второе направление включало небольшую группу монгольской знати, главным образом связанную со службой в ханской ставке и в собственных доменах ханской семьи; в основном же это были представители иранской бюрократии, служившей ханам. Приверженцы
1165
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 158–195; Сейфи, Тарих-наме-йи Херат, стр. 94–109 (о восстановлении города Герата по инициативе Угэдэя, вопреки протестам монгольской знати).
1166
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, т. II, изд. перс. текста Э. Блоше, стр. 308–314.
1167
Кроме Токудар-Ахмед-хана, принявшего ислам (1282–1284).
Категории феодальной собственности на землю и воду (ирригационные сооружения) в государстве хулагуидов сохранились те же, какие сложились в Иране еще раньше (между VII и XI вв.): государственные, иначе диванские, земли (арази-йи дивани), прямым собственником которых было государство, непосредственно эксплуатировавшее крестьян через свой финансовый аппарат, причем феодальная рента и налог на таких землях совпадали [1168] ; частновладельческие земли типа западноевропейского аллода (араб. мильк, мульк; араб.-перс. арбаби), т. е. безусловная земельная собственность, не связанная службой государству, свободно передаваемая по наследству и продаваемая; земли религиозных и благотворительных учреждений, свободные от податей и неотчуждаемые (араб. вакф., араб.-пер. арази-йи вакфи); собственные домены государя — ильхана, его жен [1169] , царевичей и родичей (араб, хасс, араб.-перс. арази-йи хассе; монг. инджу); лены (араб. икта', букв, надел»), т. е. условное землевладение военных чинов, формально ненаследственные, но фактически ставшие наследственными благодаря обычаю наследственности должностей уже при сельджукидах [1170] ; на этих землях право взимания налогов переходило к владельцу икта' (араб. мукта', араб.-перс. икта-дар); иначе говоря, эти земли (как и вакфные земли) пользовались правом налогового иммунитета (араб.-перс. му'афи), но не административно-судебного иммунитета.
1168
См. об этом: К. Маркс, Капитал, т. III, ч. 2, М., 1950, стр. 804.
1169
Законных жен у ильхана обычно было четыре; каждая из них имела свою ставку, свой двор, имения и доходы; наложницы ильхана, число которых было неограниченно, всех этих прав не имели.
1170
Подробнее о категориях феодальной земельной собственности см.: А. А. Али-заде, Социально-экономическая и политическая история Азербайджана, стр. 135–192; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 233–283.
Но соотношение между упомянутыми категориями земель при монгольском владычестве изменилось. Поскольку во время монгольского завоевания и в первые десятилетия после него часть старинной иранской знати была уничтожена, и земли ее были конфискованы, фонды земель государственных (ливанских) и государственных доменов первоначально сильно выросли за счет земель частновладельческих [1171] . Но позднее, постепенно, благодаря раздачам ильханами государственных земель новым владельцам — монголам, тюркам или служившим ильханам иранским сановникам, на правах икта' или мулька, фонд государственных земель сократился а фонд частновладельческих земель снова увеличился (с последней четверти XIII в.). После принятия ильханами ислама, с конца XIII в., стал расти и фонд вакфных земель.
1171
См. об этом: А. А. Али-заде, Земельная политика ильханов, — Труды Института истории АН Азербайджанской ССР, т. I, Баку, 1947, стр. 5–23.
Для указанного времени характерна концентрация земельной собственности в руках крупных феодалов. Процесс этот происходил по-разному: путем скупки земель, или прямого их захвата, или судебных тяжб, сильными людьми у мелких землевладельцев (особенно у тех, у которых не сохранились в это бурное лихолетье документы на право владения землей), путем покупки с разрешения дивана государственных земель [1172] , путем коммендации (араб. ильтиджа) мелких землевладельцев ильхану, царевичам или религиозным учреждениям, с превращением земель коммендированных лиц в земли инджу или вакфные.
1172
Хамдаллах Казвини («Тарих-и гузиде», перс. текст, стр. 485) сообщает о массовой продаже ливанских земель «сановным людям (араб.-перс. арбаб-и манасиб) в области Рум (Мйлая Азия).
Вот некоторые примеры крупного феодального землевладения, условного и безусловного. Упомянутый сахиб-диван Шамс ад-Дин Мухаммед Джувейни, пользуясь своим высоким положением, скупил земельные владения (мульковые) на сумму 40 млн. серебряных динаров [1173] ; при стоимости селения средней величины в 10 тыс. динаров [1174] на указанную сумму можно было купить до 4 тыс. селений. После казни сахиб-дивана (1284 г.) все его земли и богатства были конфискованы. Рашид ад-Дин за 19 лет своего вазирата также скупил множество мульковых земель. Кроме того, за написание исторического труда ильхан Ульджейту-хан пожаловал ему по два селения в каждой области. Как видно из его завещания [1175] , Рашид ад-Дин владел в разных областях государства 12 770 федданами [1176] пахотных земель на правах мулька, 39 тыс. финиковых пальм, множеством садов [1177] и виноградников, не считая еще вакфных имуществ, мутаваллием (попечителем) которых он был, и тех земель, которые еще при жизни были выделены им своим сыновьям и дочерям; кроме того, ему принадлежали 250 тыс. овец, 30 тыс. лошадей, 2 тыс. кровных арабских лошадей, 10 тыс. верблюдов, 10 тыс. коров, 50 тыс. штук разной домашней птицы, 35 млн. динаров [1178] в деньгах, из которых только 2,5 млн. находились в его казнохранилище, а остальные 32,5 млн. были переданы «доверенным купцам», т. е. вложены в крупную караванную торговлю [1179] ; купцы возвращали Рашид ад-Дину его долю прибыли товарами — текстильными, кожевенными, мехами, лекарственными и парфюмерными изделиями [1180] . Сверх того, Рашид ад-Дину принадлежал основанный им пригород в Тибризе — Руб'и Рашиди («Рашидов квартал»), в котором было будто бы 30 тыс. домов (семейств) [1181] , 24 караван-сарая, 1500 лавок, мастерские (кархане) ткацкие, писчебумажные, красильные, бани, монетный двор, мельницы [1182] , а также большой госпиталь, медресе с тысячью студентов, мечети, библиотека с 60 тыс. книг [1183] . Для хозяйственной деятельности Рашид ад-Дина — феодала из группы чиновной знати (гражданской бюрократии) — характерно сближение с крупным купечеством и участие в караванной торговле.
1173
Рашйд ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 158; рус. пер., стр. 96.
1174
Cм. об этом: И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 253.
1175
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 220–240 (письмо № 36).
1176
Феддан (араб., персидский синоним — джуфт) здесь — плужный участок, который мог быть обработан в течение сезона упряжкой быков; размеры феддана колебались в разных местностях от 0,4 га до 24 га, в среднем 6 га; у Рашид ад-Дина всего было около 80 тыс. га орошенных пахотных земель.
1177
Только в двух таких садах близ Тебриза работало 1200 рабов обоего пола; см. «Мукатабат-и Рашиди», стр. 52–53 (письмо № 17), 194–195 (письмо № 34).
1178
Динар времени Газан-хана содержал 13 г серебра.
1179
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 238 (письмо № 36).
1180
Там же, стр. 183–193 (письмо № 34), 282–287 (письмо № 47).
1181
Возможно, в рукописи описка; «си» — «тридцать тысяч» вместо «се» — «три тысячи».
1182
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 315–327 (письмо № 51).
1183
Там же, стр. 236–237 (письмо № 36). Общий сводный обзор земельных владений и имуществ Рашид ад-Дина с цифровыми расчетами и таблицами см.: И. П. Петрушевский, Феодальное хозяйство Рашид ад-Дина, — «Вопросы истории», 1951, № 4, стр. 87–104.
В собственных имениях Газан-хана только в четырех областях было 20 тыс. федданов, т. е. 120–140 тыс. га орошенных пахотных земель [1184] . Ширазскому казию Маджд ад-Дину Фали ильхан Абу Са'ид подарил 100 селений в Фарсе [1185] .
Источники сообщают, в общем, немного сведений о положении крестьян в частновладельческих имениях. Нужно иметь в виду, что монгольские и тюркские кочевые феодалы, получив от ильханов обработанные земли, не оставляя кочевого или полукочевого образа жизни [1186] , становились эксплуататорами оседлого земледельческого населения. Правовое положение крестьян ухудшилось. Не говоря уже об актах произвола и насилия со стороны кочевых феодалов, «Великая Яса» Чингис-хана обязывала монгольские власти время от времени производить принудительные наборы девушек (т. е. отнимать их у родителей); затем их сортировали: самые красивые поступали в гаремы ильхана и царевичей, остальные становились рабынями эмиров тумана, тысяцких, сотских и десятских эмиров [1187] . Таких порядков никогда не знало мусульманское право.
1184
«Тарих-и Вассаф», стр. 349.
1185
См. «Voyages d'Ibn Batoutah», t. II, ed. Defremery — Sanguinetti, t. II, стр. 61. (арабский текст с параллельным французским переводом).
1186
Для них и не было необходимости оставлять их излюбленного кочевого образа жизни, так как в своих имениях они не имели господской запашки, иначе говоря, не вели производственной деятельности, а только изымали продуктовую ренту с участков держателей — крестьян.
1187
Джувейни, Тарих-и джахангушай, т. I, стр. 24.
Согласно мусульманскому праву, феодально-зависимое или крепостное право юридически не признавалось. Крестьяне (араб. ра'ийат, мн. ч. ра'айа) юридически считались людьми лично свободными. Фактическая феодальная зависимость крестьян от землевладельцев существовала благодаря держанию крестьянами земель феодалов. В XI–XII вв. государство передало феодалам (особенно на землях икта') некоторые административно-полицейские функции. Но в источниках VII–XII вв. мы не встречали никаких указаний на запрещение права перехода. Иначе говоря, феодальная зависимость не принимала форму крепостного состояния.
Прикрепление крестьян к земле в Иране и Азербайджане утвердилось при монгольском владычестве [1188] .
Монгольское нашествие, как было сказано, вызвало глубокий общий упадок экономики Ирана и Азербайджана, сокращение населения и, в частности, сокращение рабочих рук и налогоплательщиков среди оседлого сельского населения. Раньше орошенной земли не хватало для густого сельского населения, было много обезземеленных крестьян и землевладельцы не испытывали нужды в прикреплении крестьян — держателей земельных участков («вечных» или временных «арендаторов», по терминологии мусульманского права). Теперь же, напротив, необработанных и пустующих земель было слишком много (по словам Рашид ад-Дина, до 9/10 площади, пригодной к обработке, в ряде областей) [1189] . Поэтому феодальное государство и значительная часть феодалов были заинтересованы в прикреплении крестьян к местам приписки, в запрещении права перехода и в принудительном возвращении беглых крестьян на «места исконного поселения». Беглых крестьян было очень много, они укрывались в горах, лесах и степях; непомерные налоги стимулировали это массовое бегство. Это и вызвало закрепостительную политику ильханов. Им не пришлось изобретать новые законы для этого. Им стоило только распространить на оседлое земледельческое население тот закон чингисовой «Великой Ясы», который запрещал кочевнику под страхом смерти покидать свою тысячу и сотню и своего вождя и господина [1190] . Но, конечно, это распространение крепостного устава «Великой Ясы» на оседлых крестьян не было чисто механическим актом. Оно было вызвано изменениями в феодальной экономике, интересами военно-феодальной верхушки [1191] и государственного фиска. Прикрепление крестьян к месту приписки, по-видимому, связано с переписью населения при великом хане Мэнгу (1254 г.). Оно было подтверждено в ярлыке Газан-хана 1303 г.
1188
См. работы И. П. Петрушевского: «К вопросу о прикреплении крестьян к земле в Иране в эпоху монгольского владычества», — «Вопросы истории», 1947, № 4; «О формах феодальной зависимости крестьян в Иране в XIII–XIV вв.», — «Советское востоковедение», 1955, № 5; «Земледелие…», гл. VII, стр. 319–339. С нашим выводом согласился А. Ю. Якубовский, см. «Вопросы периодизации Средней Азии», — Краткие сообщения Института истории материальной культуры, М.—Л., 1949, № 28, стр. 41–42.
1189
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 557–558, рус. пер., стр. 320.
1190
Об этом запрете упоминают все дошедшие до нас варианты «Ясы»; см. Chronicion Syriacum лер. В. Ф. Минорского в кн.: Г. В. Вернадский, О составе Великой Ясы, Брюссель, 1939, стр. 54; «Юань ши», см. кн. Иакинф [Н. Я. Бичурин], История первых четырех ханов из дома Чингисова, СПб., 1829, стр. 231; Джувейни («Тарих-и джахангушай», т. I, стр. 24) пишет: «И другой закон таков, что никакой человек из тысячи, сотни и десятка, кто там причислен, не может уйти в другое место и обрести убежище у кого-нибудь другого. И если кто-нибудь поступит вопреки этому правилу, того человека, который совершит переход, в присутствии людей убьют, а того человека, который его пустит к себе, подвергнут наказанию и истязанию. И по этой причине никакая тварь никого другого пустить к себе не может. К примеру, если бы и государев сын был, меньшого человека к себе не пустит, и ясы остерегается».
1191
Часть феодалов, преимущественно местных, напротив, охотно принимала к себе беглых крестьян вопреки закону, чтобы посадить их на пустующие земельные участки.
Как было сказано, наряду с разрушениями и опустошениями времени завоевания важной причиной экономического упадка Ирана и Азербайджана была налоговая политика завоевателей, от тяжести которой страдали все области, в том числе и такие, которые мало пострадали при завоевании, как, например, Фарс. Налоговая система ильханов была предметом изучения советских и зарубежных исследователей [1192] .
Наряду со старыми налоговыми сборами, существовавшими раньше, монголы ввели новые. В одних областях по-прежнему (еще со времен халифата) основным налогом оставалась поземельная подать — харадж, взимавшийся местами в денежной, местами в натуральной форме в виде доли урожая [1193] ( 1/5 , 1/4 , 1/3 , 2/3 ). Из документов видно, что в XIII–XIV вв. натуральная форма взимания хараджа безусловно преобладала (кроме сельских округ больших городов, где товарно-денежное хозяйство было более или менее развито). Сверх основного хараджа (асл-и харадж, араб.-перс.) взимался еще дополнительный (араб. фар'; букв, «ветвь») в сумме от 1/10 [1194] до 2/10 [1195] основного хараджа. В других областях харадж был заменен новой податью, введенной монголами, купчур (монг.) [1196] . Купчур, взимаемый с кочевников, был податью с поголовья скота (в год по 1 голове со 100 голов каждого рода скота) [1197] . Но купчур, распространенный после завоевания на оседлых крестьян и горожан, для них превратился в подушную подать (с мужчин). До завоевания подушную подать (араб, джизйа) платили только немусульмане. Теперь джизйа исчезла, но более тяжелую подать, купчур, взимали со всех ра'ийатов без различия религии [1198] . Купчур взимался в деньгах, ставки его часто изменялись и нередко определялись по произволу чиновников дивана финансов. В некоторых областях взимали и харадж и купчур [1199] . Причины такого различия в формах обложения неизвестны.
1192
Помимо известного труда д'Оссона и примечаний Катрмера к «Джами' ат-таварих» Рашид ад-Дина (Quatremere, Histoire des Mongols de la Perse, t. I, Paris, 1836) см. также: В. В. Бартольд, Персидская надпись на стене анийской мечети Мануче, СПб., 1911; А. А. Али-заде, Социально-экономическая история Азербайджана XIII–XIV вв., стр. 198–253; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 340–402 (гл. VIII); V. Minorsky, A. Soyurghal of Qasim… Aq-Qoyunlu, — BSOS, vol. IX, pt 4, 1938; V. Minоrsky, Fars in 881–1476, — там же, vol. X, pt 1, 1939; B. Spuler, Die Mongolen in Iran, Berlin, 1955, стр. 306–335; A. K. S. Lambtоn, Landlord and Peasant in Persia, London, 1953, стр. 102–105.
1193
Хамдаллах Казвини («Нузхат ал-нулуб», стр. 31) сообщает, что в округе Куфы 1/3 урожая присваивало государство (налоги), 1/3 — землевладелец (феодальная рента) и 1/3 составляла долю крестьянина — держателя участка (барзигар).
1194
«Тарих-и Вассаф», стр. 435.
1195
М. Minovi and V. Minorsky, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 762.
1196
Pашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 452–453; рус. пер., стр. 256. К купчурным областям, в частности, принадлежали Ирак Персидский (Северо-Западный Иран) и Азербайджан (Иранский).
1197
Это и была первоначальная форма купчура в Монголии.
1198
М. Minovi and V. Мinоrsку, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 763.
1199
«Тарих-и Вассаф, стр. 347 (о Фарсе): «Мукатабат-и Рашиди», стр. 34 (№ 13, о податях Исфаханского округа); персидский поэт Пур-и Баха также говорит об одновременном взимании податей купчaр и миль (здесь — синоним хараджа). См. V. Мinоrsку, Pur-i Baha, A Mongol Ode, — BSOS, vol. XVIII, pt 2, 1956, стр. 175, стих. 11.