Тайна леса Рамбуйе
Шрифт:
Перед отправкой в джунгли легионеров выстроили в шеренги. Начальник военной базы обошел и осмотрел свою гвардию в буро-зеленых пятнистых униформах.
— Каждому отделению прибывших вчера новичков назначить командиром бывалого рядового, — приказал он. — На время операции.
Клод считался уже бывалым, и ему велели принять отделение новоприбывших солдат. От такого назначения он и в самом деле ощутил себя старым воякой, прошедшим огни и воды.
Клод бегло оглядел выстроенных по ранжиру легионеров и вздрогнул, встретившись взглядом
И капитан тоже узнал его — Клод понял это по ошалело круглым, как у только что пойманной рыбы, глазам. В них стояли страх и паника.
Похоже, что капитан узнал Клода еще издали, когда тот не спеша, слегка играя и позируя, шел к толпе новичков. Капитан, или теперь бывший капитан, смотрел на него как на возвращенца с того света или как на палача.
В голове Клода пронеслась короткая мысль: «Попался!» И ему вдруг сделалось весело. Он засмеялся к удивлению своих солдат и скомандовал:
— Вольно! Разойтись! Сбор через час.
Легионеры разбрелись на отдых перед походом. Капитан машинально пошел за другими, но оглядываясь. А Клод смотрел ему вслед и открыто смеялся.
Все подступы к Банги были разбиты на секторы, и в каждый отправлялась группа солдат. Отряду Клода поручили контролировать участок в глухих джунглях, где не было ни поселений, ни дорог. В случае появления вооруженных племен, спешащих на выручку к императору, легионеры должны были остановить их, дать бой, не пропустить к столице.
В джунглях стояла влажная духота. Легионеры двигались медленно. Спешить было некуда. Часто останавливались, прислушивались к шорохам, вздрагивали от гортанных криков и стонов невидимых птиц и животных. Новички держались замкнуто, сдержанно. И Клод не пытался рассеять отчужденность этих людей.
— Комаидан, — обратился к нему один из солдат, — когда у вас здесь обедают?
Клод посмотрел на часы: обеденное время уже наступило. Но он знал нравы своего легиона, где не в правилах начальства потакать рядовым.
— Обед через полчаса, — отрезал он.
«Итак, что же там, в Париже, стряслось? — размышлял Клод, незаметно наблюдая за капитаном Курне. — Стряслось, видимо, что-то из ряда вон, если этот самоуверенный полицейский оказался в частях Иностранного легиона. Значит, пришлось тоже бежать, бежать и прятать себя в африканских зарослях… Бывает же такое! Хитроумный капкан, поставленный капитаном на меня, захлопнулся и за ним. Оба теперь в одной клетке».
На пути отряда встретилась небольшая речушка, даже ручей. Срубив два ствола, перекинули их через поток и стали перебираться на другой берег. Хлипкий мосток раскачивался, и, чтобы сохранить равновесие, как канатоходцам, приходилось балансировать всем телом и руками. Клод шел последним; впереди оказался Курне. Вдруг спина его качнулась вправо, затем резко влево, и Клод увидел, как он схватился за свисающий с дерева жгут лианы. И в тот же момент ожившая лиана, выскользнув из руки, словно ковбойское лассо обвилась вокруг его шеи.
— Змея! — крикнул Клод и, выхватив кинжал, рубанул по хвосту.
Мимикрия и безжизненная поза придавали змеям сходство с эластичными лианами. Рептилии высматривали жертву, чтобы пружиной броситься на нее, скрутить и впиться парой тонких, как иглы, ядовитых зубов.
Укус потревоженной змеи пришелся капитану в шею, чуть ниже затылка.
Клод с сожалением и без всякого злорадства смотрел на пострадавшего.
— Вам осталось жизни полчаса. Яд этих гадов смертелен.
Курне был даже не испуган, а скорее, растерян и взволнован своей беспомощностью.
— И… ничем нельзя мне помочь?
— Попробуем. Но с риском для жизни. Для моей жизни.
Клод велел ему лечь на живот и, припав ртом к ранке, принялся высасывать кровь, выдавливая яд зубами, часто сплевывая желтоватую пенистую слюну.
Легионеры молча курили, поглядывая на часы.
— Командан, — сказал рыжий немец, — полчаса на исходе, а он — жив.
Клоду даже показалось, что в голосе звучала нотка разочарования. Словно он не выполнил своего обещания.
Тогда Клод оставил распластанного на траве капитана и последний раз энергично сплюнул.
— Значит, пронесло. Но всем урок.
За обедом Клод ловил на себе настороженно-вопросительные взгляды Курне.
К вечеру хлынул тропический ливень. Из черного неба теплая вода извергалась не каплями и не струями, а сплошной лавиной, словно море опрокинулось над землей. Легионеры вмиг промокли, не успев найти укрытия. А впереди ждала душная ночь среди бушующей стихии, хищников, змей. Мокрая одежда противно липла к телу, и не было никакой надежды обсохнуть и отдохнуть от тяжелого похода.
Клод вдруг вновь остро и отчетливо прочувствовал всю нелепость и жестокость своей судьбы. С какой стати он оказался в этих джунглях, с автоматом на шее, с бандой головорезов под его присмотром?
Ночь он не спал, перебирая в уме варианты побега, но так ничего и не придумал.
Утром снова двинулись прочесывать заданный квадрат леса. Солнце пекло нещадно, выпаривая скопившуюся за ночь влагу, и в горячем пару было, как в турецкой бане. Хотелось спать, голову дурманили тяжелые испарения, лицо и руки резали лезвия солнечных лучей.
К концу дня они вышли к реке, которая была рубежом заданного для патрулирования участка. Клод связался по рации с соседним отрядом и узнал, что тот отстал от них и до реки еще не добрался.
Легионеры купались голыми, как нудисты на пляжах в Каннах. На другом берегу, словно выброшенные из воды бревна, замерли крокодилы.
Клод дремал под кудрявым, обсыпанным лиловыми цветами деревом. Вдруг его позвали:
— Командан!
Перед ним стоял капитан Курне.
— Командан, я хочу вас поблагодарить. Вы спасли меня от смерти.