Тайна личности Борна (др. перевод)
Шрифт:
Через полминуты Джиллет перевел взгляд на особняк. Из открывшейся двери вырвался свет. Дэвид Эббот с нетерпеливым видом вышел на крыльцо, осмотрел улицу, взглянул на часы. Он был явно раздосадован. Такси запаздывало, а ему надо было поспеть на самолет, надлежало соблюдать строгий график. Эббот спустился на мостовую и пошел налево, высматривая такси. Через несколько секунд он должен был поравняться с шофером. Вот они уже рядом, недосягаемые для луча камеры.
Захват был быстрым, разговор коротким. В считанные секунды опешивший Дэвид Эббот оказался в лимузине, а шофер отошел в тень.
— Вы! — сказал Монах с гневом и
— Едва ли в вашем положении уместно демонстрировать презрение… не говоря уже о высокомерии.
— Что вы наделали! Как вы посмели? Цюрих. Документы «Медузы». Это ваша работа?
— Документы «Медузы» — да, Цюрих — да. Но вопрос теперь не в том, что я сделал, а в том, что сделали вы. Мы послали своих людей в Цюрих, объяснив им, что надо искать. И нашли. Его зовут Борн, не правда ли? Это человек, которого вы называете Каином. Человек, которого вы придумали.
Эббот не потерял хладнокровия:
— Как вы нашли этот дом?
— Упорство. За вами следили.
— Вы за мной следили? Вы хотя бы подумали, что делаете?
— Я старался восстановить истинное положение вещей, которые вы исказили и извратили, скрывая правду от всех нас. Подумали ли вы, что делаете?
— О Господи, идиот несчастный! — Эббот глубоко вздохнул. — Зачем вы это сделали? Почему сами не пришли ко мне?
— Потому что от этого не было бы проку. Вы манипулировали всем разведывательным персоналом. Миллионы долларов, тысячи человеко-часов, посольства и станции распространяли байки про убийцу, которого никогда не существовало на свете. О, я вспоминаю ваши слова: какой вызов Карлосу! Какая это была для него неминуемая ловушка! Только все мы тоже были для вас пешками, и как ответственный член Совета национальной безопасности я глубоко возмущен. Вы все такие. Кто выбирал вас небожителем, который может нарушать правила — нет, не просто правила, законы — и выставлять нас дураками?
— Другого способа не было, — устало сказал старик. — Сколько человек знает? Скажите мне правду.
— Я не дал этому хода. Мой вам подарок.
— Этого может быть недостаточно. О Господи!
— Это может быть не навсегда, — многозначительно сказал бюрократ. — Я хочу знать, что произошло.
— А что произошло?
— Эта ваша грандиозная операция, похоже, по швам трещит.
— Почему вы так решили?
— Это совершенно очевидно. Вы потеряли Борна, вы не можете его отыскать. Ваш Каин пропал вместе с состоянием, переведенным для него в цюрихский банк.
Чуть помолчав, Эббот спросил:
— Погодите. Что вас натолкнуло на эту догадку?
— Вы, — быстро ответил Джиллет, при всей своей осторожности клюнувший на вопрос. — Должен признать, я был восхищен вашим самообладанием, когда этот осел из Пентагона с таким знанием дела разглагольствовал об операции «Медуза»… сидя напротив человека, который ее осуществил.
— Сказки. — Голос старика окреп. — Из этого вы бы не смогли ничего почерпнуть.
— Скажем так: было довольно странно, что вы не проронили ни слова. Кто из сидевших за столом знал про «Медузу» больше вашего? Но вы не произнесли ни звука, и это заставило меня задуматься. Я стал настойчиво возражать против чрезмерного внимания к этому убийце, Каину. И вы, Дэвид, не выдержали. Вам надо было привести убедительный довод, чтобы иметь возможность продолжать поиски Каина. Вы подсунули Карлоса.
— Я не хитрил, — перебил его Эббот.
— Конечно. Вы знали, когда это использовать, я знал, когда обнаружить. Хитроумная выдумка. Змея с головы «Медузы», которой надлежит выполнить свою мифическую функцию. Претендент выскакивает на чемпионский ринг, чтобы выманить чемпиона из его угла.
— Это была здравая идея, с самого начала.
— Очень может быть. Я уже сказал, что придумано хитро, вплоть до каждого шага, предпринятого вашими собственными людьми против Каина. Кто лучше передаст эти ходы Каину, как не человек из Комитета сорока, к которому приходят отчеты о каждом совещании по тайным операциям? Вы всех нас использовали!
Монах кивнул:
— Хорошо. Вы до некоторой степени правы, тут было известное злоупотребление, по моему мнению, вполне оправданное, но это совсем не то, что вы думаете. Существует система контроля, постоянно существует, иначе я не работаю. В «Тредстоун» входит несколько самых приближенных к правительству людей. От армейской Джи-два до сената, от ЦРУ до морской разведки, а теперь, откровенно говоря, и Белого дома. Будь там какое-нибудь настоящее злоупотребление, любой из них без колебаний остановил бы операцию. Ни один из них не счел нужным это сделать, и я прошу вас не делать этого.
— Стану ли я участником «Тредстоун»?
— Теперь вы уже его участник.
— Понятно. Что произошло? Где Борн?
— Дай Бог нам это узнать. Мы даже не уверены, что это Борн.
— Не уверены в чем?
— Понятно. Что произошло? Где Борн?
— Дай Бог нам это узнать. Мы даже не уверены, что это Борн.
— Не уверены в чем?
Европеец щелкнул выключателем на приборной доске:
— Вот. Это нам и надо было узнать. — Он повернулся к сидящему рядом шоферу. — Теперь живо. Ступай к крыльцу. Помни, если кто-нибудь из них будет выходить, то в твоем распоряжении ровно три секунды, прежде чем дверь закроется. Действуй быстро.
Человек в униформе вышел из машины первым. В одном из соседних особняков пожилая пара из окна прощалась со своими гостями. Шофер замедлил шаг, достал из кармана сигарету и остановился, чтобы зажечь ее. Теперь он был скучающим водителем, который коротает время утомительного дежурства. Европеец осмотрелся, расстегнул плащ и вынул длинный, узкий револьвер, ствол которого был наращен глушителем. Снял оружие с предохранителя, вернул в кобуру, вышел из машины и направился через улицу к лимузину. Зеркала были завернуты так, что, оставаясь вне поля зрения, можно было приблизиться незаметно для сидящих в машине. Европеец чуть помешкал у багажника, метнулся к правой передней двери и распахнул ее, держа оружие над спинкой сиденья.
Альфред Джиллет задохнулся от неожиданности, его левая рука потянулась к ручке двери. Европеец щелкнул кнопкой, запирающей все четыре замка, Дэвид Эббот не шевельнулся, глядя на пришельца.
— Добрый вечер, Монах, — сказал европеец. — Один человек, который, как мне рассказывали, нередко облачается в монашескую рясу, поздравляет вас. Не только с Каином, но и с вашим домашним персоналом в «Тредстоун». С Яхтсменом, например. Некогда великолепным агентом.
Джиллет наконец обрел дар речи, не то зашипев, не то завопив: