Тайна озера Кучум
Шрифт:
на лежанке, сжавшись в комочек под лёгким одеялом, плакала
Айкын. Уле было искренне жаль ее, однако вызволить из плена
Дьявола она так и не смогла. Слишком опасно.
А на следующий день произошло то, что Уля боялась, но всё-
таки не могла предусмотреть. Невозможно предвидеть всё, как
нельзя знать то, что ждёт тебя на таёжной тропе за очередным
поворотом.
329
ВЛАДИМИР топилин
Тёплое летнее утро предвещало перемену погоды. Раннее
солнце побледнело в дымке марева. С запада потянул неприят
ный хиус. Тревожно заговорили мохнатые ветви низкорослых,
подгольцовых кедров. Сухая, без утренней росы, трава заскри
пела прелым сухостоем. Под невысоким гольцом приглушил
свой голос падающий водопад. Уля заторопилась: надо догонять
беглецов. Скоро пойдёт дождь, вершины белогорий укутаются
в густые, непроглядные облака, перевалы уснут в молочном
тумане. Тогда найти след Агафона будет сложнее.
А дорога как назло потянула круто в гору, на очередной
водораздельный перевал. Под скалистые вершины частых
гольцов, к низким, напитанным бесконечной влагой облакам,
на обширные, похожие друг на друга альпийские луга, где при
такой неблагоприятной погоде легко закрутиться, «сколоться»,
просто потерять след впереди идущего человека. Хорошо то,
что затеей Кулака подсказывают направление движения. И эти
обстоятельства едва не стоили жизни Уле и Сергею.
Любой следопыт знает, как быстро меняются погодные усло
вия в горах. За полчаса налетает шквальный, рвущийся ветер,
приносит грязные, дождевые облака. В один миг всё вокруг на
полняется влагой, шумом деревьев, свистом, воем ветра. И не
куда спрятаться от бурной стихии, потому что ты находишься
в эпицентре, в самом сердце событий. Можно заехать вон под тот
карниз скалы. Там и вода не бежит, рядом стоят сухие деревья,
хорошие дрова, и ветер не забивает. Но время не ждёт. Агафон
тоже. Следы копыт так и тянутся к перевалу. По всей вероят
ности, Кулак хочет сегодня уйти в верховья Туманихи. А там до
прииска рукой подать. На коне можно доехать за полтора дня.
Завтра вечером, потемну Агафон будет пить чай с мёдом. Зна
чит, нельзя его от себя отпускать. Будет лучше сегодня ночью
обогнать его и приехать на прииск раньше, чем он.
Едет Уля, думает о своём. Винтовка перекинута через спину. На
следы не смотрит. Только искоса наблюдает за затесями. Впереди
на поводке перед оленем семенит Кухта. Ей тоже не до следов,
сгорбилась, опустила хвост, бежит вяло, едва переставляя ноги.
Лечь бы сейчас под разлапистую ель да отдохнуть. На некотором
расстоянии, позади, в тумане шагает Сергей. Он отстал, ведёт
330
ТАЙНА 036РА К у ч у м
уставшего оленя в поводу. Узкая тропинка тянется по краю по
ляны, подходит к гряде скал и опускается под овальный карниз.
Здесь узкий, трёхметровый проход. Когда-то экспедиция про
ходила в этом месте, направляясь на Кучум. Проход небольшой,
около пяти метров. Но пройти мимо никак нельзя. Там внизу
обрыв. Вверху голец. Надо обходить целый день. Здесь же за
много веков звери копытами выбили самый короткий путь. Там,
за проходом, благодатное плато, после которого начинается спуск
в долину Туманихи. Здесь, в каменной щели, и ветра нет. Только
мокрая пелена опутала сыростью промозглые, холодные камни.
Вдруг Кухта дёрнулась, встала на месте. Лохматым изваянием
вытянула нос, застригла ушами. Дёрнула Уля повод, остано
вила оленя, взглянула вперёд и... похолодела от ужаса. На неё,
усмехаясь, смотрит Агафон. Скалит прокуренные зубы. Трясёт
бородой, качает головой и щурит узкие глаза. До него около
двадцати метров, сидит за каменным уступом. Видно только
голову и плечи: спрятался гад, выждал момента, скараулил-таки.
Но самое страшное — держит перед собой два ружья. Свой раз
битый винчестер и шомполку Айкын. Уля попятилась назад, но
он щелкнул скобой, злорадно засипел:
— Так я и знал! И давно ты за мной едешь? А ну, давай по
тихонечку ближе. Поздоровкаемся. Хто там с тобой пялится?
Загбой или Серёга? А может, Костя? Давай-ка, подъезжай по
одному, патронов на всех хватит.
Уля молчит, ни жива ни мертва! Понимает, что выстрелить
у Агафона не заржавеет. Только нажать на курок. Выпустила
осторожно поводок, освободила Кухту. Одновременно тянет на
себя уздечку, заваливает оленя назад и, предупреждая Сергея,
успокаивая Кулака, громко отвечает:
— Што ты, дятя Агафон? За што? Што я тепе плохого сте-
лала? Мы на отном прииске всю жизнь прожили! Или ты меня
не узнал?
— Ха! Жили... Точно так. Да вот времена меняются. Что же
это ты, голуба моя, в своё время дядьке Агафону не угодила?