Тайна Пернатого Змея
Шрифт:
— Не знаю. Ошоа приехал сюда, чтобы скрыться. Он вспомнил об этой заброшенной деревушке, о которой ему рассказывал Жан-француз, твой злосчастный кузен. Во всяком случае, сейчас нам следует быть начеку больше чем когда-либо. Я же тебе говорил, что здесь кроется опасность!
— Да, возможно…
— «Возможно»!.. Точно, а не возможно. Вообрази… Однажды вечером в одной из таверн Веракруса, или Тампико, или какого-нибудь другого города, ну, скажем, Кампеша… Ошоа вышел из джунглей со слитком золота…
— На плече?
— Не знаю.
— Да. Логично… Но от всех твоих выводов у меня голова начала болеть!
— Однако одна вещь меня смущает.
— А именно?
— Этот Ошоа, если бы он был по-настоящему честным человеком, должен был бы пойти к твоему отцу и все ему объяснить. А раз нет — значит, совесть у него не совсем спокойна. Он наверняка совершил дурной поступок.
Феликс вдруг обернулся — глухой шум раздался где-то поблизости от нас. Но это был всего только ком снега, сорвавшийся с ветки высокого дерева.
— Давай догоним ребят, — сказал я. — Ты знаешь, астек… или, вернее, Ошоа сказал мне, что он придет поглядеть, как мы будем кататься.
— Ладно. Пошли. Если он заметит, что нас с тобою нет, как бы он чего не заподозрил.
Когда мы пришли на луг моего отца, мы были встречены насмешливыми возгласами.
Робер Тужас, катившийся с горы с невероятной быстротой, как вкопанный остановился перед нами, на краю дороги, продемонстрировав безупречную ловкость.
— Что это вы делали? Мы уже давно ждем вас. Снег отличный!
Разноцветные свитера, шапки с помпонами яркими пятнами расцветили крутой спуск, по которому скользили три пары санок.
Мария Лестрад в светло-желтом свитере вынырнула откуда-то из-за амбара и стремительно понеслась к нам. Не доезжая нескольких метров, она насмешливо закричала:
— Феликс, Феликс, на помощь! Я ведь как ты: совсем не умею тормозить.
Но тотчас же, ловко развернувшись, она оказалась на склоне над нами.
Феликс пожал плечами с видом человека, у которого есть заботы поважнее, чем игры на снегу и плоские шуточки, кажущиеся кое-кому очень остроумными.
Я собрался было подняться к амбару, но он остановил меня.
— Скажи, — прошептал он, — а карта?
— Карта? Какая карта?
— Ну, карта Мексики. На ней должно быть обозначено место расположения клада.
— В таком случае, она не слишком точна.
— Давай на спор: он обронил ее нарочно, чтобы сбить Вальдивиа с толку!
Мария Лестрад подкатила к нам:
— Что у вас за заговор? Ждете, чтобы снег растаял?
Оставив Ошоа наедине со своими переживаниями, я надел лыжи и заскользил вниз. В ту пору я был еще далеко не виртуозом лыжного спорта, как Робер Тужас, но, честное слово, катался я недурно.
Тужас посмотрел, как я спускаюсь, и благосклонно кивнул головой. Он признавал мои успехи.
— Неплохо! — крикнул он мне. — Ты еще немного скован, но это уже вполне прилично.
Какие-то санки катились вниз, и возгласы удивления, летевшие им вслед, заставили меня повернуть голову. Санки плавно раскачивались с боку на бок, осторожно обходя снежные бугорки. Жозеф Кантье сидел впереди. Из-за его спины выглядывал, согнувшись в три погибели, мой друг Феликс. Он все же решился на этот «подвиг».
Мария Лестрад, спускавшаяся с горы размашистыми изящными кривыми, заметила обоих «спортсменов» и направилась к ним.
— Мария, осторожней! — закричал Феликс. — Эти санки неустойчивые!
Не отвечая, Мария продолжала разворот, приближаясь все стремительнее. Я видел, что Феликс совершенно обезумел, не сомневаясь, что столкновение неминуемо.
И в этот самый момент произошло другое, не менее важное событие. На опушке леса показался астек, вынырнувший из-за кустов. Я понял, что Феликс тоже его заметил. Бедного малого раздирало надвое: нужно было наблюдать за таинственным Ошоа и в то же время пытаться хоть как-нибудь сохранить равновесие санок.
Мария Лестрад приближалась. Санки набирали скорость. Сколько Феликс ни старался притормозить каблуками, разгон становился все более неудержимым.
Вдруг наш постоялец чихнул, вытащил платок и поднес его к лицу. Шум, раздавшийся при чиханье, заставил Феликса подскочить. Он весь подался в сторону опушки — к нашему путешественнику.
В этот самый момент Мария Лестрад ураганом подлетела к обоим мальчикам, и катастрофа произошла. Нет, не столкновение — Мария остановилась вовремя. Просто санки опрокинулись, и оба «спортсмена» покатились в сугроб. Жозеф Кантье тотчас же поднялся. А что до Феликса, то он продолжал катиться кубарем и остановился лишь у самых ног господина Ошоа.
Мария кинулась на помощь Феликсу и вместе с нашим постояльцем помогла подняться моему товарищу.
— Премного благодарен, — огрызнулся Феликс. — Ты поднимаешь меня после того, как свалила. Ценю.
— Феликс, миленький, миленький мой Феликс, это же просто шутка…
— Бывают опасные шутки, — сухо отрезал Феликс.
Я тоже подошел, и все вместе мы отряхнули снег с незадачливого «чемпиона».