Тайна повесы

Куин Джулия

– Вот и зря.

Он засмеялся, чем порадовал Франческу. Ей приятно осознавать, что она тоже может его рассмешить.

– Что ж, ладно. – Она решила временно отступить. – Тогда расскажи мне что-нибудь безнравственное. Что-то такое, чего не одобрил бы Джон.

В эту игру они играли даже при Джоне, и тот всегда выказывал свое неодобрение. Хотя Франческа давно подозревала, что муж слушал россказни брата с неменьшим удовольствием, чем она. Повозникав немного, Джон навострял уши и был весь

внимание.

Только Майкл, конечно, рассказывал не много. Ему хватало благоразумия не пускаться в подробности. Однако истории были полны намеков и отличались занимательностью. Франческа и Джон никогда не предпочли бы блаженству в законном браке нечто подобное, но послушать о кутежах и разврате всегда любопытно.

– Боюсь, на этой неделе я не отличился безнравственным поведением, – сказал Майкл, когда они повернули на Кинг-стрит.

– Ты? За всю неделю? Невероятно!

– Да ведь только вторник, – напомнил он.

– Тем не менее если не считать воскресенья, которое, не сомневаюсь, даже ты не решишься осквернить, – Франческа бросила на него взгляд, ясно дающий понять: она понимает, что он готов грешить несмотря на дни недели, – прошел целый понедельник, а за один день можно успеть многое.

– Но не мне. И не в этот понедельник.

– Чем же ты был занят?

Немного поразмыслив, Майкл ответил:

– Да вообще ничем.

– Как же так! – подтрунивала она над ним.

Майкл выдержал паузу, пожал плечами – Франческу всегда тревожил этот его жест, – а после сказал:

– Я ничего не делал. Ходил, общался, ел – и все дела.

Франческа сжала его руку.

– Тебе обязательно нужно кого-то найти, – сказала она тихо.

Он посмотрел ей в глаза, и взгляд его серебристых глаз поразил Франческу глубиной чувств. Но длилось это не дольше мгновения. Майкл снова стал прежним. Однако в душу Франческе успело закрасться подозрение, что он пытался выглядеть в глазах окружающих совсем не тем, кем является на самом деле.

Он притворяется даже с ней.

– Нам пора домой. Уже холодает, а Джон лишит меня головы, если из-за меня ты простудишься.

– Джон пожурит меня за глупость, сам прекрасно это знаешь, – сказала Франческа. – Полагаю, ты просто выбрал такой способ дать мне знать, что тебя ожидает женщина, полностью нагая под простынями.

Майкл усмехнулся – особенно безнравственной, грешной усмешкой. Услышав ее, Франческа поняла, почему большая часть знакомых ему женщин без памяти влюблена в него, несмотря на отсутствие титула, состояния и имени.

– Ты же хотела услышать что-то безнравственное? – спросил он. – Может, хочешь услышать детали? Какого цвета простыни, к примеру?

К ее великой досаде, щеки Франчески залились краской. Хорошо, что в темноте Майкл этого не видел.

– Надеюсь, не желтые. – Она не могла позволить разговору завершиться на смутившей ее фразе. – Желтый невыгодно оттеняет лица.

– А мне в этих простынях не выходить на публику, – отметил он.

– Все равно.

Майкл снова засмеялся. Он наверняка понял, что этой репликой Франческа просто хотела оставить за собой последнее слово. Она уже решила, что Майкл великодушно уступил ей победу, как внезапно, когда она начала получать удовольствие от воцарившейся тишины, он заявил:

– Красные.

– Что, прости? – Хотя она, конечно, все расслышала и поняла, о чем он говорил.

– Простыни – красные.

– Немыслимо! Посвящать меня в такие подробности…

– Ты сама напросилась, Франческа Стерлинг. – Он посмотрел на нее сверху вниз, и черная прядь упала на его лоб. – Однако тебе повезло – я не стану рассказывать мужу о твоем поведении.

– У Джона и в мыслях никогда не было переживать о моем поведении.

На какой-то момент ей показалось, что Майкл оставит эту фразу без ответа.

– Не сомневаюсь. – Его голос прозвучал серьезно и мрачно. – Иначе я не позволил бы тебе меня дразнить.

Франческа смотрела под ноги, опасаясь споткнуться обо что-нибудь, но серьезность его тона заставила ее поднять взор.

– Из всех женщин, которых я встречал, ты – единственная, которая никогда не совершит прелюбодеяния, – сказал Майкл, ласково коснувшись ее подбородка. – Ты даже не представляешь, как это твое качество восхищает меня.

– Я люблю твоего кузена, – прошептала Франческа. – Я никогда его не предам.

Майкл отстранил руку.

– Я знаю.

В свете луны он выглядел особенно красивым. У Франчески сжалось сердце при виде его, поскольку его жажда любви сразу бросалась в глаза. Конечно же, ни одна женщина на свете не в состоянии устоять перед его прекрасным лицом и мускулистым телом. И если кто-то потрудится заглянуть в его душу, то поймет, что это – добрый, великодушный человек, способный на любовь и преданность.

Безусловно, было в нем и нечто дьявольское – как раз именно то, что привлекало в нем женщин.

– Итак, может, нам пора? – К Майклу вернулась прежняя любезность, и он кивнул в сторону дома.

Вздохнув, Франческа повернула назад.

– Спасибо тебе за прогулку, – сказала она, нарушив длившееся несколько минут молчание. – Я не преувеличивала, жалуясь, что дождь сводит меня с ума.

– Ты не так говорила, – обронил Майкл, но сразу же замолчал. Франческа говорила, что в дождь она сама не своя, а не что она сходит с ума. Однако придираться к замене формулировки стал бы либо педант, либо влюбленный.