Тайна ворона
Шрифт:
Никто и не заметил, что Сихо уходила к границе священной земли. Осознав свое везение, девушка улыбнулась.
– Цубаки! Извини, что задержалась.
При звуке ее голоса Надзукихико, вздрогнув, обернулся. Цубаки тоже выглядел удивленным.
– Сихо?
– Ты добавил мисо?
– Нет… то есть да.
Его глаза выглядели странно пустыми, и Сихо удивилась такому ответу.
– Так добавил или нет?
– Ну, я все оставил, поэтому не знаю, что там получилось.
– Ну вот! И с огня не снял? Ну-ка скорее!
Она побежала по коридору,
– Я думал, ты уже не вернешься, – пробормотал он на бегу.
Сихо улыбнулась:
– Как же я могу не вернуться? Вот она я, Цубаки!
Тот сзади сказал:
– Угу.
И, кажется, улыбнулся.
«Хорошо, что я пришла назад», – думала Сихо, совершенно выбросив бабушку из головы.
– Госпожа Хисано, пожалуйста, не расстраивайтесь, – робко бубнил тэнгу. Та была не в силах ответить.
Вниз по горе он почти тащил ее на себе, и в хижине женщина бессильно упала на диван. Она знала, что нельзя сердиться, но кровь ударила ей в голову. Упрямством девочка пошла в нее. А ведь она лучше всех понимала, что, если приказывать, не слушая возражений, внучка ни за что не подчинится. Впрочем, в том, что так получилось, была виновата не только бабушка. Все-таки Сихо вела себя необычно. Если верить тэнгу, это все из-за того, что она в плену у горы.
– Простите, я недооценил силу обстоятельств, – с горечью проговорил Танимура, поглаживая подбородок. – Заторопился из-за нашего положения… Не думал, что Сихо настолько позабыла себя. Можно сказать, ей промыли мозги.
Хисано выглянула из окна: на улице уже стемнело. Неужели Сихо сейчас изображает семью с этими чудовищами?
«Ну, я вам покажу!»
Внучка – добрая, хорошая девочка. Жила бы обычной жизнью – нашла бы себе хорошего человека, вышла бы замуж, могла быть счастлива. Нельзя, чтобы кто-то воспользовался ее добротой и разрушил ее жизнь ради других.
Глава пятая
Имя бога
– Что значит «больше не буду пытаться спасти Сихо»?! – изумленно спросил тэнгу.
Надзукихико тут же возразил:
– Я этого не говорил. Я только сказал, что тем способом, какой мы пробовали вчера, вернуть ее невозможно.
Они были у Танимуры дома. Прошел почти целый день с тех пор, как Сихо встретилась с бабушкой на границе священной земли. Хисано, которую устроили в гостевой комнате, тоже погрустнела, услышав эти слова.
– Ничего подобного! Если постоянно навещать ее, Сихо наверняка придет в себя, – настаивала женщина.
Вид у нее был гораздо хуже, чем вчера. Она говорила умоляющим тоном, и Надзукихико, в глубине души жалея ее, все же покачал головой:
– Если ходить туда постоянно, то еще раньше, чем госпожа Сихо передумает, вас заметят обезьяны и Ямагами. Я вчера немного побеседовал с ней…
Тогда Надзукихико и понял, что Сихо не сдастся, что бы Хисано ей ни говорила.
– Ваша бабушка очень беспокоилась.
За ужином девушка даже не заикнулась о встрече с родственницей после долгого перерыва и весело болтала с Цубаки. Надзукихико подождал, пока она, как обычно, поест, все уберет и отойдет от Ямагами, а потом заговорил с ней. Сихо лишь на миг отвела глаза.
– Да… Я рада ее видеть, и мне жаль, что из-за меня она волнуется…
Девушка опустила голову и тут же снова выпрямилась.
– Просто сейчас я не могу оставить Цубаки. Пожалуйста, не рассказывай ему об этом, – быстро добавила она. – Если он узнает, что я хочу уехать домой, он перестанет меня слушать.
Она как раз собиралась вернуться в его комнату. Идти туда от кухни было довольно далеко, но девушка будто опасалась, что Ямагами подслушивает. Не то чтобы она боялась, однако вела себя не совсем обычно, и Надзукихико задумался.
– Это ведь я попросил вас отказаться от мысли о побеге. Я не собираюсь приказывать вам вернуться в человеческий мир.
В отличие от тэнгу, который знал о священной земле только по рассказам, Надзукихико с самого начала не надеялся, что Сихо легко согласится уйти в свой мир. К тому же Ямагами с ятагарасу стали ладить, и в глубине души он вздохнул с облегчением, увидев, что девушка вернулась.
Однако теперь, когда уверенная в себе Сихо вдруг заговорила так, точно боялась гнева Ямагами, он почувствовал какую-то неудовлетворенность.
– Мне кажется, божество сейчас спокойно. Чего вы так боитесь?
– Это потому, что я рядом. Думаю, я кое-что испортила, – виновато сказала Сихо. – Он стал думать, что со мной ему ничего не страшно, и оттого стал еще зависимее. Можно тебя попросить? Передай бабушке, чтобы она еще немного потерпела.
Девушка выделила голосом слова «еще немного» и молитвенно сложила руки.
– Я знаю, что так не должно быть, но это вряд ли продлится долго. Чутье подсказывает мне, что я нужна ему сейчас. Цубаки не уверен, что его любят, и поэтому тревожится. Что бы ни случилось, я его не оставлю. Если он почувствует, что любим, даже когда меня нет рядом, тогда он сможет спокойно дать мне уйти.
Говоря так, она действительно выглядела как мать, всю себя посвятившая воспитанию ребенка, и совсем не походила на ту девушку, какой была, когда ее привели сюда. Сколько же в этом решении – от ее собственной воли, а сколько – от воли горы?
Нынешняя Сихо казалась ему приятнее прежней, но при этом ему хотелось, чтобы в ее действиях хоть чуть-чуть отражалась ее душа. С другой стороны, вспоминая, что рассказывала Хисано, он боялся этого желания.
– Такие, как вы, редко встречаются. Не мне это говорить, но я иногда беспокоюсь, не слишком ли вы склонны думать о других?
Сихо на миг замерла, удивленно глядя на него, и пробормотала:
– А-а, ясно. Тебе бабушка что-то наговорила. Она всегда так.
Девушка улыбнулась и изобразила Хисано, изменив голос: