Тайная Миссия
Шрифт:
— Давайте найдем Бэрроу-Вэйл, я думаю, это сюда, — предложила Монди, направляясь в заведомо неверном направлении.
— А мне кажется, нет, — удивленно возразил Триффан.
Монди придавила его лапу своей, повернулась к Спиндлу и сказала:
— Может, Триффан прав… вы с Тайм поищите его в той стороне, а мы будем искать в этой.
— Но я… — начал Спиндл.
— Я бы лучше осталась с… — продолжила Тайм.
Но Монди уже повернулась и пошла, увлекая за собой Триффана, так что Спиндл был вынужден остаться наедине со смущенной Тайм. А лес вокруг был залит зимним
— Не понимаю, почему они ушли, — пробурчал Спиндл.
Тайм промолчала, разглядывая свои когти. Потом она подняла глаза, и ее голова нервно дернулась.
— Я чувствую себя очень странно, — проговорила она.
Спиндл не знал, куда смотреть, он припал к земле, повернув голову на сторону, как будто серьезно задумавшись; в действительности же он думал только о том, что должен что-то сказать, но не может придумать что.
— В самом деле? — промолвил он наконец.
— Да, — неожиданно решительно произнесла Тайм и почувствовала себя лучше, выговорив это. — Да.
Спиндл ответил:
— Я тоже чувствую себя немного странно. Хм… хм.
Хм. Это слово повисло между ними, и Тайм вдруг рассердилась.
— Ну, Спиндл?
— Хм, — повторил тот, на сей раз осмелившись посмотреть на Тайм. Она ответила на его взгляд.
— Э-э, — протянул Спиндл, неловко переступая лапами. — Наверное… нам лучше… пойти…
Звук его голоса медленно растаял, они продолжали смотреть друг на друга, и Спиндл обнаружил, что это приятно, приятнее, чем куда-то идти. Потихоньку они придвигались все ближе друг к другу.
Спиндл сказал:
— Я не очень-то силен в этом.
Тайм посмотрела на него.
— Верю, что не очень, — согласилась она, но не отвернулась, и Спиндл оказался так близко, что почти коснулся ее. — Да и я, кажется, не лучше, — добавила Тайм ободряюще.
— Я тоже так думаю, — заявил Спиндл. — Я хочу сказать, помощи от тебя немного. Они теперь были так близко друг от друга, что, если бы кто-нибудь подвинулся на волосок… если бы… и оба подвинулись.
— Ммм, — вздохнула Тайм.
Спиндл расплывчато, как в тумане, видел деревья, и корни, и небо, потому что перед его глазами был мех Тайм, а голова кружилась от запаха ее тела.
— М-м-м! — произнес он, поскольку оказалось, что это такое же хорошее выражение чувств, как любое другое. — Тайм? — позвал Спиндл.
— М-м-м… м-м-м? — прошептала она, и Спиндл почувствовал блаженство — его бока коснулся ее бок, теплый, восхитительный; похожего ощущения он не испытывал никогда в жизни.
Они не переставали осторожно касаться друг друга, затем осторожное прикосновение превратилось в объятие, Тайм завздыхала, а Спиндл застонал, и не существовало в эти минуты во всем кротовьем мире ничего, кроме
— О-о-о-ох? — вздохнула Тайм.
— Да! — произнес Спиндл более самоуверенно.
Наступила тишина. Солнце светило на них, и глаза их были закрыты. Они ласкались друг к другу и так и этак, по-разному, долго-долго, пока их вздохи не стали чем-то большим, чем просто вздохи, а солнечный свет в лесу засиял так, словно достиг состояния иступленного восторга, заливая их золотом, яркостью, сверканием, унося их вздохи к самому небу.
Спустя некоторое время свет опять поблек до обычного своего состояния, а они обрели легкое изящество, которое появляется у кротов после занятий любовью. Спиндл заметил глубокомысленно:
— Любовь — странная штука.
— Да, это верно, — согласилась Тайм.
После этого они долго молчали. Потом Спиндл, обретя большую уверенность в себе, попробовал привлечь Тайм к себе поближе, а она, слегка сопротивляясь, заставила тащить себя с большей силой. Потом она пришла к нему, а он к ней, и то, что они делали, кроты делали миллионы раз до них, и, пока будут живы любящие друг друга кроты, это будет для них так же прекрасно, как было для Спиндла и Тайм, потому что они были кротами, которые собрали все свое мужество, дотянулись лапками друг до друга и нежно коснулись один другого.
Гораздо позже разговор между ними возобновился.
— Спиндл?
— М-м-м?
— Что мы делали?
— Когда?
— Раньше.
— Искали Бэрроу-Вэйл.
— Может, поищем сейчас?
Спиндл поднялся и потянулся. Тайм понюхала воздух. Спиндл в ответ тоже понюхал воздух. Оба не чувствовали голода, хотя с утра не ели ни крошки.
— Что я делал? — спросил Спиндл.
— Потягивался, — ответила Тайм.
— Угу, — лениво отозвался Спиндл.
Они не спеша поднялись, пошли и без всякого труда отыскали Бэрроу-Вэйл.
В центре его, окруженный деревьями, вытянув рыльце на солнышко, дремал Триффан.
— Вот вы где! — приветствовал он Спиндла и Тайм, заслышав их шаги задолго до того, как они вышли на поляну. Триффан улыбнулся, увидев, что впереди идет Тайм, а Спиндл за ней, что у него чуть глуповатый, но гордый вид, совершенно иной, чем был прежде.
— А где Монди? — спросила Тайм.
— Пошла обратно, наверх, — объяснил Триффан. — А вы, я вижу, времени не теряли.
Спиндл и Тайм ничего не ответили, но по тому, с какой нежностью они посмотрели друг на друга, Триффан понял, что свершилось то, что представлялось неизбежным всем знавшим их кротам.
— Ну вот, это Бэрроу-Вэйл, — сказал Триффан и повел их вокруг поляны, рассказывая о собраниях старейшин, проводившихся, когда были еще живы Халвер и Мандрейк; и Рун приходил на них. Добрые кроты и злые, все они уже умерли, оставив после себя разрушенную систему.
Потом Триффан повел Спиндла и Тайм вниз, к Болотному Краю, месту загадочному и мрачному.
— А нельзя спуститься и пройти по ходам? — спросил Спиндл.
— Лучше этого не делать, — ответил Триффан. — Комфри установил правило: оставить тоннели в покое в течение двух поколений.