Тайное становится явным
Шрифт:
Отловленного злодея доставили минут через семь. Два джипа въехали в тесный переулок, крепкие парни схватили под локти упирающегося преступника, закованного в наручники, поволокли на рандеву с боссом.
— Нам остаться, товарищ подполковник? — спросил один из них, загружая злодея на заднее сиденье.
— Не нужно, — проворчал Неделин. — Не убежит. Стойте поблизости.
Преступник тяжело дышал, откинув голову. Зубы у него были плотно сжаты, физиономия выражала возмущение, но исполнительский дар уже не работал.
— Привет, Вадик, — повернулся Шура Бродский. — Ну ты и бегать!
— В чем дело, Игорь Валентинович? — выдавил Вадик Рехтин, таращась то на Шуру, то на шефа.
— Ну, хватит, Вадик, хватит, — миролюбиво сказал Неделин. — Приплыли, как говорится. Спекся ты, дружок. Говорить будем?
— Вот
— Зачем, Вадик? — мягко спросил Неделин. — Только ради того, чтобы тупо срубить бабла?
— Вы не поймете, Игорь Валентинович. И не тупо, а очень изобретательно. Обманули вы меня. — Он хищно ощерил ровные ряды зубов. — Ведь чувствовал, что разводите, особенно вот с этим, — кивнул он на Шуру, — а все равно купился. Ради чего, Игорь Валентинович? Почему сразу не взяли?
— Могли, — вздохнул Неделин. — Думали, что выведешь на кого-нибудь из сообщников. Топорно сработали. Что за баба рванула в метро?
— Не сейчас, — замотал головой Рехтин. — Даже не спрашивайте, Игорь Валентинович. Потом скажу, в приватной беседе.
— Ах ты, сука! — зарычал Шура, хватая преступника за шиворот. — Ты еще условия диктовать будешь?
— Уймись, Шура, — поморщился Неделин. — Потом так потом.
— Как вышли-то на меня? — пробормотал Вадик.
— На выходе из подворотни со мною дрался человек, страдающий дальнозоркостью, — объяснил Неделин. — Ты снял очки, когда следил за мной издали, а потом не успел надеть. Когда я бросился на тебя из-за угла, ты видел лишь двоящееся пятно, махнул кулаком и промазал, хотя как можно было промазать с такого расстояния? Моя физиономия просто просилась на твой кулак, Вадик. Но это, естественно, не доказательство, хотя я был уверен, что стою на верном пути. Ты волокся за мной в растрепанных чувствах — зачем? Не был уверен, хочешь ли во всем признаться, предложить долю — или убить? Твой голос узнал молодой работник прокуратуры Вдовченко — ты выступал от лица того самого таинственного агентства. Это была ошибка с твоей стороны, Вадик. Стремясь оказать услугу своим новым друзьям, копая под бабу, лишившую Левторович ребенка, ты невольно подставился. Раньше ты этого не делал, а тут решил рискнуть. Какие тебе еще нужны доказательства? Давай же, Вадик, твой последний шанс: сдай нам «мстителей». Поиграли, и довольно. Никого пока не убили — это обстоятельство суд зачтет. Останетесь героями в памяти народной.
— А я не знаю, где они сейчас, — оскалился Рехтин. — Ей-богу, Игорь Валентинович. Я даже их новый адрес не знаю.
— Звони. Впрочем, не надо. Уж наверняка придумали условный знак, означающий провал. Зайдем с другой стороны, Вадик. Неясное чувство нам подсказывает, что акции не закончились и состоится как минимум еще одна. Последний шанс понизить срок. Где и когда?
— Даже не догадываюсь, о чем вы! — было видно, как преступник напрягся.
— Ну, твою-то мать… — расстроенно вздохнул Шура. — Треснуть бы тебе в торец, приятель.
— Тресни, — разрешил Рехтин. — Уступи соблазну, Шура, потерплю.
— Где и когда? — тоном заядлого гипнотизера произнес Неделин. — Дом председателя Законодательного собрания? Атака на мэра? На областное полицейское руководство? На председателя Городского совета народных депутатов? — приличная, кстати, со всех сторон женщина. «Праздничный зал», где состоится званый вечер в честь влиятельных немецких инвесторов?
По судорожному подергиванию лицевых мышц, дрожи в плечах, по затуманенности глаз подполковник понял, что было попадание. В яблочко! И интуиция воспрянула. До приема оставалось два часа! Знаковое событие, широко разрекламированное мероприятие, которое невозможно отменить. Пускание пыли в глаза задумчивым господам из «туманной» Баварии, многомиллионный проект, сулящий гигантские барыши определенной категории граждан. Возведение ультрасовременных таунхаусов и коттеджных поселков в окрестностях городской черты, с применением новейших домостроительных технологий. Охранять мероприятие будут так, что мышь не проскочит. Весь цвет городской знати, высокие гости из немецкого консульства, гулянка
Он опустил стекло и подозвал дымящих агентов.
— Под домашний арест его, парни. Охранять, но не трогать. Утром поговорим.
Удивить кого-то в этом городе пышным показушным мероприятием, «пиром во время чумы», было невозможно. Тьма с дождем накрыла областной центр, но в развлекательном центре «Праздничный зал», похоже, было весело. Не меньше сотни машин выстроилось на парковках. В здании за задернутыми шторами играла музыка, гудели люди, временами разражались бурные и продолжительные аплодисменты. Наружная охрана в глаза не бросалась. В самом же здании охраны было предостаточно, в том числе и «людей в штатском», затерявшихся среди приглашенной публики. Полностью экипированные бойцы управления «В» — Департамента по борьбе с терроризмом, правопреемника знаменитого «Вымпела» — начали подтягиваться к зданию около десяти часов вечера. Подъехал невзрачный автобус, выгрузились несколько человек и быстро рассеялись по пространству, взяв под контроль главный вход. На примыкающей улочке остановился микроавтобус — из него выскользнули люди, пробежали по пустому скверу и рассредоточились у пожарного выхода на противоположной стороне здания. Такое же транспортное средство притормозило на параллельной улочке, и четверо бойцов взяли под наблюдение неприметную дверь для сотрудников персонала.
Прибыл лично генерал Панкратов — не смог избавиться от соблазна поруководить таким ответственным мероприятием. Забрался в машину к Неделину, отдуваясь, тяжело пыхтя, выдал, как и положено:
— Ну, смотри у меня, Валентиныч, если ошибся и попусту взбаламутил столько людей, на пощаду не рассчитывай. С чего ты взял, что на приеме что-то произойдет?
— Интуиция, Валерий Леонидович, — скупо вымолвил Неделин, мысленно чертыхаясь, — врагу не пожелаешь такого «руководства».
— Ну, итить твою налево! — всплеснул руками генерал. — По интуиции нашего гениального сыщика поставили на уши несколько отделов. Нескромный ты какой-то, Игорь Валентинович. Слушай, а чего у тебя там в отделе произошло? Вроде слушок прошел, что ты закрыл кого-то из своих.
— Позднее, Валерий Леонидович, — скрипнул зубами Неделин.
— Ну, позднее так позднее! — как-то подозрительно покосился на него генерал. — Слушай, Валентиныч, а твои люди-то внутри работают, ну, на предмет наличия посторонних среди приглашенных?
— Разумеется, — вздохнул Неделин и криво усмехнулся. — Вас-то не пригласили, Валерий Леонидович? Вроде помпезное мероприятие, вся знать.
— Не пригласили, — закряхтел Панкратов. — Даже стулья не попросили, суки…
Торжественная часть, судя по докладам из здания, подходила к завершению. Отгремели речи, здравицы, рукоплескания. Скоро гости разбредутся по фойе, будут давиться у бара, буфетов, разобьются на клубы по интересам. Специально обученные люди будут что-нибудь выпрашивать у захмелевших богатеев из Баварии. «А ведь неплохо работают, — как-то ревниво размышлял Неделин. — В городе которую неделю черт знает что творится, чиновники без суровой нужды из крепостей не вылезают, но ведь сумели заговорить немцев, внушить им, что в столичном сибирском граде все спокойно и братским контактам ничто не мешает».
Поступали сигналы с постов наблюдения и от агентов из здания: все спокойно, мероприятие идет своим чередом. Руководитель департамента мэрии по социальным вопросам уже хлебнул лишнего, несет какую-то чушь, что «Мюнхен — это отстой», и его ненавязчиво отводят от разомлевших немецких «товарищей». Готовится к выступлению ансамбль народной песни «Дубравушка», сегодня у них по плану целых три композиции из репертуара группы «Чингисхан». С одной стороны, это было неплохо, с другой — обидно. Если подвело чутье старого волка, если и сегодня он не схватит «мстителей» — быть ему заслуженным козлом отпущения.