Тайное становится явным
Шрифт:
И вдруг в какой-то миг она почувствовала чрезмерную боль, охнула. Но тут же отпустило. И вновь перехватило дыхание, когда молодой человек резко натянул ремень, закрепив его в фиксаторе! Хрустнули руки в плечевых суставах, и ослепительная боль отдалась в голове.
— Эй, малыш, ты, главное, не переусердствуй… — прошептала она.
— Все в порядке, солнышко мое… — отозвался бархатный голос. — Ты уж доверься специалисту…
И снова потрясающая боль, когда он начал плавно вращать рукоятку лебедки и женщина стала принимать какую-то противоестественную позу — попа выше головы, а руки задраны к потолку!
— Эй, что ты делаешь? — захрипела она и закашлялась. — Хватит…
Только ОНА может делать такое со своими жертвами. Остальным воспрещается! Теперь женщина уже практически не видела, что происходит перед ней. Поднимая голову до упора, она могла лицезреть мужчину лишь до пояса! Но он не спешил исправить техническую ошибку. Хмыкнул удовлетворенно, развернулся, а выходя из комнаты, выключил свет! Она осталась одна в кромешной темноте, наполненная страхом.
— Стоять! — захрипела она. — Ты куда?! — как же изменило ей профессиональное чутье. Пошла на поводу у своих низменных порывов! Она стала извиваться, но только зря вспотела. Поскрипывали шарниры, дрожали натянутые ремни. Она издала пронзительную матерную тираду!
Одиночество не затянулось. Открылась дверь. О боже, в ее квартиру проникали посторонние! В комнату вошел один человек, другой… Они не стали включать свет, он у них был с собой! Послышался щелчок, и извивающееся в «конских сбруях» тело в черном эротическом белье озарил мягкий рассеянный свет.
— Ну что ж, вполне атмосферно, — удовлетворенно промолвил мужчина, представившийся Анатолием. Он молчал, а женщина окончательно перестала что-то видеть. Лишь блики снующего света, а за ними — глухую тьму.
— Развяжи меня, урод. Ты что, оборзел? Ограбить хочешь?
— Не хочу, Изольда Ивановна, — признался мужчина. — И секса с вами я не хочу. А то, что было между нами, давайте скоренько забудем, лады?
— Так какого же хрена вам надо?.. Твою-то мать… — Женщина осеклась, страшная мысль пронзила мозг, нет, не может быть!
— Может, Изольда Ивановна, может, — вкрадчиво проговорил мужчина, умеющий читать мысли. — Очередной счастливый шар выпал вам, поздравляем. Итак, Изольда Ивановна Злотник — старший следователь следственного отдела прокуратуры Центрального района. О ваших увлечениях в свободное время деликатно умолчим, ничего особенного, и не такое видали. А вот о служебной деятельности стоит поговорить.
— Ты кто такой, чтобы говорить о моей служебной деятельности? — прохрипела Изольда Ивановна, впадая в тоску. Как же так? Почему не проявила бдительность? Она прикладывала титанические усилия, чтобы поднять голову, но не могла — у нее же шея треснет!
— Рекомендую помолчать, Изольда Ивановна. Камера пишет, а «запикивать» ваши матерки мы не собираемся, так что ваша и без того худая слава пострадает еще больше. Вы волевая и решительная женщина. Обладаете высокой работоспособностью и похвальным упорством в достижении намеченных целей. Вашу бы энергию да на охрану закона, Изольда Ивановна. Вспомним проведенные обыски без оснований в квартире директора ООО «Хризолит» Кравцова. Вы якобы искали украденные вещи из соседней квартиры, прекрасно зная, что у Кравцова их не может быть. Но хорошее материальное положение родного брата вашего бывшего ухажера вас сильно нервировало. Также незаконный обыск в коммерческой организации «Андроид», чье руководство наотрез отказало в слиянии компании «Корвет», контролируемой деловыми партнерами вашего шефа прокурора Радченко. Под сильным давлением контролирующих органов руководство «Андроида» пошло на попятную. Незаконная выемка документов в юридической фирме «Успенский и сыновья», работники коей сделали отважную, но безуспешную попытку раскопать делишки прокурора Радченко. Вызов на допрос младшего партнера юридической фирмы и незаконное требование подписать показания, дискредитирующие старшего партнера — с угрозой физической расправы и уголовного преследования. В результате у шестидесятилетнего господина Вернера отбита селезенка. Парочку ударов нанесли вы сами, Изольда Ивановна, не удержались? Очень уж не терпелось угодить Герману Степановичу?
— Вот и спрашивайте с Германа Степановича… — выдавила женщина. — От меня-то вы что хотите?..
— Не можем, — ответил мужчина. — Герман Степанович приболел, а больных мы не мучаем. Это неэтично. А вы здоровы и полны сил. Но это быстро пройдет, уверяю вас.
— Да какого х… — женщина снова завертелась.
— Но это еще не самое интересное. А самое интересное то, что совместно с беспринципным руководством прокуратуры вы фактически сколотили банду, зарабатывающую на квартирных кражах. Начиналось с того, что пойманных квартирных воров вы отпускали, брали с них крупные откупные или награбленное имущество. Одного из мелких воришек вы даже заставили сдать свою квартиру на год, а его отправили бомжевать в «воспитательных» целях. Воришка, конечно, молчал. Деньги от сдачи жилья вы клали в собственный карман. А потом уже, пользуясь своим служебным положением, вы стали скрывать факты отдельных краж, то есть фактически вступали в сговор с преступниками. Возмущенных граждан, оставшихся без имущества, вы вызывали на допросы, посредством угроз и увещеваний, шантажируя здоровьем детей, заставляли забрать заявления, а если они отказывались молчать, применяли к ним физическое воздействие. Ну, может, и не лично вы, но по вашему распоряжению. В итоге вы завели своих собственных карманных воров, большинство из них зависимые (от вас) наркоманы — и схема работала. Грабили квартиры обеспеченных людей, жилища пенсионеров, ветеранов труда, вдов чернобыльцев. Наркоманы получали свой процент на наркоту, а вы с господином Радченко — все остальное. Если воришки попадались, то в действие вступали скрытые механизмы — либо они внезапно умирали, либо каким-то чудом оказывались на свободе. При этом в уголовных делах вы умудрялись не признавать владельцев ограбленных квартир потерпевшими. То есть жильцы квартир, где поработали ваши «нарики», становились «не являющимися потерпевшими по делу». Они ходят по судам, пишут жалобы, но везде их отфутболивают, потому что они «не потерпевшие». Посланные наверх жалобы спускаются обратно к вам, и тут уж в дело вступают ваши костоломы… По самым скоромным сведениям, по вашим указаниям было обчищено порядка пятнадцати квартир. Самое смешное, что ваши делишки лежат на поверхности, Изольда Ивановна, в них может покопаться даже ленивый, случись у него охота. Но охоты нет, и вы уверовали в свое могущество, в свою непотопляемость, в свою, если хотите, избранность…
— Вранье… — гаркнула женщина.
— Будем надеяться, что после появления материалов в Интернете вами займутся. Ведь остались честные менты в стране, Изольда Ивановна, сердцем чую, остались, и их немало, вот только попрятались они куда-то… А теперь самое главное. 23 сентября текущего года в 19.42, управляя автомобилем «Опель-Антара» под регистрационным знаком «А 555 ВС», вы подъехали к перекрестку улиц Советская и Фрунзе со стороны здания Гидрометцентра на улице Советской, остановились на красный свет на крайней правой полосе. Терпения у вас не хватило, вы резко дали по газам, не видя за левой машиной, что дорогу переходят люди. Вы их практически сбили — мужчина отпрянул, женщину зацепили бортом. Остановиться не пожелали. Женщина упала, ударившись животом об асфальт, так как мужчина подхватить ее не успел. Она была беременной. Через несколько часов у нее открылось кровотечение, ухудшилось состояние и случился выкидыш. Об этом вы, разумеется, не знали…
— Да что ты чушь тут порешь, мерзавец! — орала Изольда Ивановна. — Какая женщина, не было никакой женщины, покажи мне ее!
— Охотно, — улыбнувшись, сказал мужчина. — Вручаю вас в ее чуткие руки, полагаю, у вас найдутся общие темы для беседы. А я, если позволите, ненадолго откланяюсь. Дорогая, ты еще не уснула?
— Ну, наконец-то, наговорился с этим инкубом, — сварливо бросил женский голос. — Как ты думаешь, нагайка подойдет?
— Ну, сама решай. Нагайка, конечно, эргономичнее, но плетью больнее будет. Ты путаешься в терминологии, дорогая. Инкуб — распутный демон, ищущий сексуальных связей с женщинами. Условно говоря, это мужчина. А то, что висит перед нами, — это типичный суккуб.
Мужчина отдалился, и вместо него возник кто-то другой. Застыл, расставив ноги. Женщину затрясло от предчувствия чего-то ужасного — того, что страшнее страха разоблачения, страшнее тюрьмы, вселенского позора, даже смерти…
Никита вздохнул и выбрался из комнаты. Что-то уставать он начал часто. Можно посидеть на кухне несколько минут — интересно, у Изольды Ивановны имеется хороший кофе?
— Ну, здравствуй, дорогуша, — услышал он доносящийся из комнаты, твердый, как алмаз, голос Ксюши. — Убийца моего ребенка…
Стегнула плеть, когда он плотно притворил дверь, истошно взвизгнула истязуемая, и снова хлесткий щелчок, за ним третий, четвертый, а далее почти без остановок…
Завершилось увлекательное видео, повествующее о бытии партийного босса и следователя районной прокуратуры. Подполковник Неделин надавил клавишу, останавливающую запись, отбросил пульт и немигающим взглядом уставился на подчиненных. Реакция из верхов еще не поступала. «И чего вы так смотрите на нас, Игорь Валентинович? — выразительно сообщали ответные взгляды. — Словно вы один тут — лицензионный продукт в море контрафакта. Ну, сбылось, что пророчилось, — наехали на партийную шишку, раздавили, опозорили, и правильно сделали, и баба-следователь отнюдь не ангел, мы-то тут с какого бока?»