Тайное становится явным
Шрифт:
Подполковник впитывал информацию, наматывал на ус. Вроде бы и начинало что-то брезжить (и это не могло не волновать), но о твердых доказательствах речь пока не шла. Требовалось что-то более увесистое.
Не успел он распрощаться с сотрудником, как позвонил Вадик Рехтин.
— Извиняюсь за поздний звонок, Игорь Валентинович, но почему у вас все время занято?
— Думаешь, ты один такой? — усмехнулся Неделин. — Кого сдаем, Вадик?
— Мартынова, — не смутившись, ответствовал Рехтин. — Возможно, в этом нет ничего необычного, Игорь Валентинович, но с учетом создавшейся ситуации…
А вот это уже было серьезно. По имеющейся у Вадика информации, месяц назад, еще до того, как началась история с «мстителями», Мартынов украдкой собирал сведения на депутата Заксобрания Коростуна, известного лоббиста местных предприятий, производящих популярный пенный напиток. Во многом благодаря его стараниям город и приобрел сомнительный статус пивной столицы страны. Еще один мастер закулисных интриг. В Заксобрании тихо, как в болоте, заседания скучные, главное правило — «Не принимай во втором чтении то, что можно принять в третьем». Давно остались в прошлом гладиаторские бои между депутатами, вопросы теперь решаются кулуарно, к обоюдному удовольствию сторон. И вдруг в середине сентября бесследно пропадает помощник депутата Коростуна и его бессменное доверенное лицо! Ниточек никаких, ищут пожарные, ищет полиция. СМИ по этому поводу не шумели, но слушок ходил. Депутат при этом все отрицал, но выглядел как-то бледно. Пропавшего помощника не нашли, Коростун периодически посещал рабочее место, но как-то поубавил свою депутатскую прыть. И это правильно, в депутатской деятельности главное процесс, а не результат…
— И чем закончилось? — поинтересовался Неделин.
— А вот не знаю, Игорь Валентинович, — ответствовал Рехтин. — Но факт любопытный, согласитесь. Не имея установки свыше на данную деятельность, Мартынов украдкой ею занимался. Не знаю уж, что он собрал. В свете того, что вы все равно отстраняете нас от поиска «мстителей», могу покопаться…
Подполковник скрупулезно просеивал информацию, прислушивался к интуиции. Наутро, закрывшись в кабинете, Игорь Валентинович начал вновь просматривать ролики в Интернете, посвященные похождению «мстителей»… и его заинтересовал последний! Расправа со следователем прокуратуры Злотник, злоупотребившей своим должностным положением. В том, что обвинения «мстителей» не высосаны из пальца, Игорь Валентинович не сомневался. Эти люди обязаны следить за достоверностью, сочинять не будут. Прокурору и следователю крышка — во всяком случае, на работе их не оставят, куда-нибудь спрячут. Возможны «несчастные случаи». Но не это волновало подполковника. Он просмотрел последний ролик раз, другой… Россохин обвиняет женщину в том, что она явилась виновницей выкидыша у его подруги. Обвинение серьезное, явно не надуманное. Затем он удаляется, пауза… и уже свистит нагайка, истошно визжит истязуемая. Заключительный эпизод — ценительница садомазохизма своего добилась, получила громадное «удовольствие», висит, постанывая, спина исполосована, рука в перчатке поднимает за подбородок ее голову. Лицо искажено, на лбу глубокий кровоточащий рубец — страшный сон для любой привлекательной женщины, — он останется на всю жизнь.
Неделин продолжал размышлять. Все, что делали «мстители» до этого, было от патологического неприятия к некоему собирательному образу усредненного зла, рядовому представителю клептократии. У них сложилось обманчивое представление, что преступления против государства и его структур — необходимая социальная оборона. И главным нарушителем российского законодательства на сегодняшний день является власть. Они искренни в своем заблуждении. Но случай с Злотник — это уже ЛИЧНОЕ. Значит, информация, касающаяся фигурантки, должна быть не просто проверена, а проверена ОТ и ДО. На мякине «мстителей» не проведешь. Если сотрудник федеральной службы вознамерился прочно привязать их к себе, личность Злотник он обязан был изучить с особой тщательностью. Кто предоставил сведения о безобразиях, творящихся в прокуратуре? Разумеется, прокурорский работник, на глазах которого это и происходит. Кто обязан принять и обработать информацию? Только сотрудник спецслужбы. Потому что случай особый.
Утверждение имело ряд минусов, но попытаться проверить стоило. Иных ниточек у Неделина не было. Городская прокуратура уже заинтересовалась делишками в районе. Злотник — в больнице, прокурор — на бюллетене. Чекистский надзор не помешает. Неделин пробился на прием к генералу, выложил просьбу — всего лишь несколько опытных сыскарей, знающих, что такое человеческая природа, и полный карт-бланш по обработке следственного отдела прокуратуры.
— Вот привет, — удивился Панкратов. — А как же твои ребята? Чем они занимаются?
— Заняты, — скупо ответил Неделин.
— Хорошо, — подумав, согласился генерал. — Но учти, дружище, это твой последний шанс. Наезд на партийного гомика, который ты не пресек, поубивал многих. Лично я пока терплю, в чем-то даже наслаждаюсь, но скоро ответственные лица потребуют оторванных голов. Угадай, чья будет первая.
В умении отборных гвардейцев Панкратова «глубоко бурить» он даже не сомневался. Но имелись опасения, что бурят не там. Однако уже на следующее утро в кабинете Неделина зазвонил телефон, и голос, лишенный индивидуальности, произнес:
— Здравия желаем, товарищ подполковник. Капитан Пименов. Вам следует побеседовать с одним задержанным. Это некто Вдовченко, молодой сотрудник следственного отдела прокуратуры Центрального района, недавний выпускник юрфака. Он сейчас находится в нашем изоляторе…
Неделин не дослушал, уже мчался. Он чувствовал, что это не пустышка, воспрянул организм, заорали наперебой внутренние голоса! Молодой парнишка, от силы двадцать пять — двадцать семь, бледный, как привидение, с подрагивающей нижней губой, сидел за столом в комнате для допросов и смотрел на Неделина так, словно уже явился палач в маске. Игорь Валентинович выпроводил конвоира, представился задержанному. Тот кивнул. Он держался молодцом. Возможно, парня и не били, но то, что душу за ночь разворотили — наверняка.
— Звать-то как тебя, герой?
— Алексей… — Тот откашлялся и повторил.
— А теперь все заново и в подробностях, Леха.
— Вы считаете, я совершил преступление против государства? — Парень перестал дрожать и дерзко вскинул голову. — Я восемь месяцев работаю в следственном отделе — сколько можно терпеть эту мерзость? Ради того я заканчивал прокурорское отделение юридического факультета, чтобы наблюдать, как эти сволочи ежедневно нарушают закон, вертят им, как вздумается, и творят, что хотят? Чтобы бегать у них на посылках, закрывать на все глаза, не замечать, уговаривать себя ночами, что это нормально, что так и надо? А у меня, между прочим, диплом с отличием!
— Не кипятись, — улыбнулся Неделин. — Ты оканчивал юрфак, чтобы стоять на страже законности и бороться со всеми, кто однажды преступит закон. Давай без патетики, твои мотивы понятны. Ты — белая ворона. О преступлениях прокурорских работников, превышении полномочий, банде квартирных воришек можешь не рассказывать — я в курсе. Давай о главном. Понимаешь, что у нас главное?
— Да уж объяснили, — вздохнул паренек.
Подполковник смотрел на парня и не мог избавиться от мысли, что испытывает к нему симпатию. Тот не просто тихо скрипел зубами и кусал ночами локти, а кропотливо фиксировал все, что узнавал. Подтасовки, незаконные закрытия дел, незаконные возбуждения, допросы (а на парочке он сам присутствовал статистом), навязчивое подведение молодого работника к мысли, что и он — узел в механизме и отвечать будет вместе со всеми. Пару раз эта хитрая бестия пыталась развести его на койку! Алексей не поддался, за что и угодил в опалу. Не желал он участвовать во всем этом! А тут покатились события, поползли слушки. В том числе и про некий загадочный сайт, где можно оставить заявку с телефоном, что абсолютно безопасно для клиента. Парня уже тошнило при мысли о работе, ненавидел себя всеми фибрами. И совершил непоправимое — оставил заявку, на которую мгновенно отреагировали. Реакция последовала уже на следующий день. Алексею позвонили, сложилось ощущение, что он разговаривал с автоматом. Сказали быть в определенном месте в определенное время. Его подхватила машина и куда-то доставила — было темно, безлюдно, он не видел, кто сидел сзади. Слышал только голос. Велели не оборачиваться и поведать историю. Он рассказывал долго, подробно — страшно боялся, но говорил. Собеседник что-то уточнял, переспрашивал. Это был не бандит, не работник полиции. Судя по манере выражаться, это был образованный человек. Говорил тихо, почти шепотом. Получив все нужные сведения, пообещал разобраться, выставил молодого человека из машины, велел встать лицом к стенке и был таков. Ждать результата пришлось почти две недели, он уже начал терять надежду…
— Вам понравилось то, что сделали с вашей старшей коллегой? — перебил Неделин.
Алексей закрыл глаза, глубоко вздохнул и резко кивнул:
— Очень.
— Сейчас вы прослушаете четыре голоса. — Неделин вынул мобильный телефон, имеющий, среди прочих наворотов, функцию диктофона. — Слушаем внимательно, начинаем говорить только после полного прослушивания. При необходимости можно поставить запись заново. Если чей-то голос вам покажется знакомым, вы обязаны сообщить, Алексей Михайлович. Надеюсь, вы понимаете, что такое дальнейшее отягощение своей виной?