Тайной владеет пеон
Шрифт:
— Что же делать? — заволновался Молина.
— Утром мы к нему пойдем, — начал было Хосе.
Андрес перебил его:
— Вот что, мой дорогой Хосе, — будь не так темно, мальчики увидели бы на его лице сконфуженную улыбку, — нам, быть может, придется работать вместе. Договоримся с самого начала: никто ничего не делает и никуда не идет без разрешения старшего.
— Старший у нас другой, команданте...
— Пока он болен, старшим буду я. Уясните это хорошо, или мне придется расстаться с вами и найти себе других помощников. И не сметь выходить из будки обходчика! Ни на минуту.
— Откуда
— Когда человек живет долго под чужим именем, — засмеялся Андрес, — он невольно становится наблюдательным. Вы даже не дали себе труда оглянуться, подойдя к будке.
Наранхо сказал «да». Хосе колебался. Андрес не дал ему времени на раздумье.
— Хосе,—строго сказал он, — разве там, откуда ты пришел, каждый делал, что хотел? Или ты думаешь спасти команданте, если будешь тянуть не за тот узел, что тяну я?
И Хосе сдался.
А человек, которого они боялись назвать по имени, даже по кличке, ради которого находились здесь, в мертвом городе, начинал приходить в себя. Карлос Вельесер уже несколько часов пытался восстановить в памяти цепь событий, разорванную лихорадкой. Несколько раз к нему обращалась девушка, которая заботливо поправляла подушки и поила его лекарством. Он догадывался, что находится у нее в доме, следил за ее ловкими движениями, за каштановой прядью волос, которая выбивалась из-под косынки и которую девушка то и дело подбирала. Она стояла к нему в профиль. По резко очерченному подбородку, по надменным и замкнутым линиям губ Карлос угадал в ней волю и скрытую силу. Девушка неожиданно повернулась, и Карлос не успел закрыть глаз.
— Это нечестно! — заявила она. — Я шесть суток выхаживала вас, а вы не хотите даже подать знак, что пришли в сознание.
— Шесть суток? — Карлос попытался сесть, но голова его упала на подушку; он застонал. — А как же?.. Шесть суток...
— Сеньор, вы больной, а я — сестра милосердия, — сказала Тереса. — Если вы начнете метаться, я не дам за вашу жизнь и сентаво.
— Когда я смогу встать? — спросил Карлос.
— Тогда же, когда я смогу заснуть, — улыбнулась Тереса. — Это будет зависеть от вас.
Карлос внимательно на нее посмотрел.
— Вы не спали все шесть суток? Так легко и свалиться.
Она переставляла лекарства на тумбочке и не ответила.
— Как вас зовут, сестра?
— Тереса, сеньор Нингуно.
— Почему вы меня так называете? — Удивился Карлос
— Так вас представили ваши мальчишки. Они такие замечательные, сеньор Нингуно.
И Тереса коротко рассказала своему больному всё что знала о Хосе и Наранхо. «Настоящие гватемальцы», — убежденно заключила она.
— Вы тоже выросли в Гватемале, Тереса? — спросил Карлос.
Тереса села возле его кровати с вышиванием.
— Это скучная тема, сеньор Нингуно. Я воспитывалась далеко отсюда — в довольно богатой американской семье. Но отец мой гватемалец. С детства мне внушали, что он спился, семья матери взяла с него расписку, что он не будет претендовать на меня и видеться со мной. Я ничего не слышала о нем, пока один человек из сьюдад Гватемала не передал мне предсмертное письмо отца. Он писал
Она перекусила нитку и всмотрелась в узор. Потом сказала:
— Нет, право же, ваш Хосе настоящий мужчина. Вы бы видели, как мальчишки старались не выдать себя, когда я читала им о стелах...
— О стелах? — с волнением спросил Карлос. — Кто им велел? Вы не знаете?
— О, у них ничего не узнать, — улыбнулась Тереса. Она отложила вышивание и налила Карлосу пахучую настойку.
— Выпейте это, сеньор бородач, и вы перестанете атаковать меня вопросами.
Карлос отпил и слабо улыбнулся.
— Я, наверное, похож на дьявола. Не брился месяц. — Он потрогал бороду. — Но пока не могу ее снимать.
Тереса заметила:
— Вы избрали себе опасную жизнь, сеньор. Зато она настоящая. — Тереса снова взялась за узор. — Я не любопытна. Но в бреду вы много раз называли Мадрид. Вы были там?
— Я командовал батальоном интербригадовцев.
— Должно быть, интересные люди?
— Да. Они говорили на тринадцати языках. Я пересек океан вместе с пилотом-американцем. Славный товарищ. Если бы он мог услышать, что с нами проделывают его правители, он был бы сейчас рядом со мною.
— Вы с ним в переписке?
— Он остался в мадридской земле. — Карлос оборвал себя. — Давайте поговорим о чем-нибудь повеселее, сеньорита Тереса. Что за комичный больной приходил несколько раз, пока я, — Карлос подмигнул, — валялся без сознания?
— Сборщик бананов и отличный парень. Ни одна забастовка поблизости не обходится без него. Компания решила его подкупить и, когда к Санчео подкралась лихорадка, его забрали сюда. Но он такое наговорил репортерам, что дирекция в панике. Кстати, о дирекции, сеньор. Я выдала вас за дядьку. Смотрите не проговоритесь в бреду, — засмеялась она.
— У вас могут быть большие неприятности, если меня здесь застигнут.
— Догадываюсь. Вы, верно, не маленький человек.
— Вы тоже не маленький человек, сеньорита, — сказал Карлос.
Через двое суток в тесной будке путевого обходчика состоялась встреча Карлоса с Андресом и сеньором Молина. Двое бородатых людей пристально всматривались друг в друга, прежде чем начать разговор.
— Сеньор Молина извинит меня, — сказал Карлос Вельесер, — если я разглядываю его чересчур долго. Но мне придется ноcить не только имя сеньора Молина, но и его платье, арендовать не только его дом, но и его манеры.
— Сеньор Молина Второй простит, — едва заметно улыбнулся антиквар, — если и я смотрю чересчур пристально. Меня можно понять: отец пытается получше разглядеть людей, к которым ушел его сын.
— Да. Андрес рассказал мне вашу горькую историю, сеньор Молина. Я читал некоторые работы вашего сына — они отмечены талантом. — Карлос зорко всматривался в антиквара. — Нет, — сказал он уверенно, — вы не человек корысти и вряд ли были им прежде.
Молина опешил.
— Мы не встречались прежде, сеньор, — резко сказал он. — Откуда вам знать старика-антиквара?