Тайной владеет пеон

Михайлов Рафаэль Михайлович

— Непременно.

Товарищ захлопнул дверцу:

— Работай спокойно. Семью выручим.

«Где ты сейчас, Карлос Вельесер?» — раздумывает Вирхилио.

Карлос и мальчики торопятся в Сакапа. Первым с поезда прыгнул Наранхо. Отличный пловец, он не раз стремглав летел с высоких утесов в зеленую чащу моря и сейчас повторил один из таких трюков, хотя при этом ушиб ногу. Хосе приземлился вторым. Карлос се­кунду помедлил. Он еще не оправился после болезни. Машинист начал набирать скорость.

— Команданте! — с отчаянием шепнул Хосе. Забросив свое гибкое тело далеко вперед, Карлос оторвался от поручней

и прыгнул на песок. Затем он скатился по насыпи вслед за Хосе и Наранхо. Прижав­шись к горячей земле, все трое следили за мелькаю­щими вагонами. Проводник в хвосте поезда махнул им флажком.

— Кажется, выкарабкались, — сказал Карлос.

У Наранхо и на этот случай нашлась сказка:

— Черепаха заплыла в пасть к Киту. «Я хорошо здесь высплюсь», — сказала она. Но Кит выплюнул Че­репаху, и, ударившись о камень, она потеряла панцирь. «Зато выкарабкалась», — утешила себя Черепаха.

...Впереди запестрели дома маленького городка, ле­жащего на цветущей равнине у высокого барьера гор. Отгороженный от мира каменными стенами и напоен­ный прозрачными водами горной реки, Сакапа красотой своих уходящих в горы улочек и золотом заката из­давна манил путешественников. Любители народных танцев и шуток специально приезжали сюда на традици­онные карнавалы, а разорившиеся дельцы и уголовники из пограничных городов Гондураса за высокими горами Сакапа укрывались от полиции.

— Пожить бы в таком городке месяц, — мечта­тельно сказал Карлос. — Надышаться горным возду­хом, побалагурить с крестьянами. А что, сорванцы, не остаться ли вам здесь?

Хосе даже остолбенел от такого предложения.

— Сеньор Молина когда-нибудь станет снова сень­ором Вельесером, — лукаво ответил Наранхо. — И тогда мы втроем приедем сюда дышать горным воздухом.

— Я думаю сейчас о Тересе, — объяснил Карлос. — Хочу, чтобы все настоящие люди надышались горным воздухом.

Солнце стояло высоко, золотая пыль носилась в воз­духе, горячий пассат постукивал черепицами крыш. Хо­телось прислониться к косяку двери — вот так же, как эти люди в широких белых брюках и свободно облегаю­щих рубахах — и не думать о том, что за тобой охо­тятся ищейки Армаса, что за твою голову объявлена награда, что тебе нужно отыскать дом, в котором ты получишь на ночь койку и миску вареных бобов...

Навстречу двигалась толпа людей в черных одеж­дах. Впереди — могильщики с лопатами. За ними, с большим крестом в руках, шел юноша и громко насви­стывал веселую мелодию.

— Почему он свистит? — спросил Хосе.

Его вопрос услышал мужчина в круглой шапке и белом переднике. Маленький, пахнущий дрожжами и пивом, он стоял в дверях и провожал взглядом процес­сию. Услышал и вполголоса отозвался:

— В Сакапа люди живут весело, пусть и в свой по­следний путь они уходят, как жили.

— Веселый город, — отозвался Карлос. — Страна плачет, а Сакапа смеется.

Человек в переднике глянул на Карлоса и произнес:

— Смех бывает разный. Говорят, в одном городе у витрины ЮФКО стоял манекен разносчика плодов. А однажды утром манекен оказался с головой одного президента.

— Не слышал, — сказал Карлос.

—

То-то, — назидательно заметил собеседник.

— Где это было, приятель? — живо спросил Карлос.

— Говорят, в Сакапа... Веселый город, — верно?

Карлос засмеялся.

— Далеко путь держите? — полюбопытствовал сакапанец.

— Нам нужен дом сеньора Барильяса, — ответил Карлос.

Человек в переднике переменился в лице.

— Вы не подумайте, что я новый режим ругал, — поспешил он оправдаться. — Рассказал, что слышал. Всякое болтают.

— Не торопитесь, приятель, — строго сказал Кар­лос. — Уйти в кусты проще всего. Дом, что я назвал, с дурной славой, — а?

— Не знаю, — уклончиво ответил маленький сакапанец. — Кому как. Мы, пивовары, с Барильясами не дружим.. А другие дружат. Если контрабандой из Гон­дураса промышляете, — примут славно.

Он поклонился и ушел в дом.

— Плохо наше дело, — сказал Карлос. — Но больше нам деться некуда. Как, мальчишки?

— Андрес знает лучше, — решил Хосе.

— К Барильясам могут ходить такие, как мы, — по­дал мысль Наранхо, — а они их за контрабандистов выдают.

Карлос задумался.

— Сделаем так, — наконец решил он. — Одному из нас придется отправиться к этим Барильясам и разве­дать, что они за люди и ждут ли нас. Лучше, если пой­дет Наранхо. Он быстрее присочинит, если увидит, что нужно отступить. Мы с Хосе будем ждать тебя, ска­жем, в кабачке напротив. Видишь пивную кружку в витрине?

— Вижу, — ответил Наранхо. — Ждите через час.

Солнце заходило за край гор, и его вечернее золото разлилось сначала по каменным громадам, а потом по улочкам Сакапа. И чем быстрее пурпур вершин сме­нялся фиолетовой окраской, тем жарче становился зо­лотой свет в городке. Мукомолы, кондитеры, резчики по камню, брадобреи, пастухи высыпали на улицу. Из ка­бачка доносились громкие голоса, смех, шутки. Карлос и Хосе заняли угловой столик. К ним подсел знакомый пивовар.

— Не пошли? — подмигнул он Карлосу. — Жалеть не о чем. Есть в Сакапа много хороших людей, кроме Барильясов, Эй, Новено, — окликнул он юношу, разно­сящего кружки, — угости гостя пивом похолоднее. Вся столица, — похвастался он, — пьет пиво из Сакапа. Но нет пива лучше того, что придумал Чокано. Эй, Новено, бутылочку с моей маркой!

Пиво Чокано на вкус было легким и освежающим. Карлос отпил и откинулся на высокую спинку резного стула.

— Вы молодец, Чокано. Я знаю пивоваров от Пу­эрто до Сан-Хосе. [56] Они бы с удовольствием пригубили такое пиво.

Чокано расцвел от похвалы.

— Эй, сеньор, не будь сейчас армасовцев, наше пиво на весь мир прославилось бы!

— А чем вам помешали армасовцы, Чокано?

Чокано хлопнул кулаком по столу.

— Каждый день они вводят новые налоги. Амери­канцы построили шоссе через Сакапа в Гондурас, — а мы гони монету. Армасу нужны жандармы, — а мы по­ставляй парней или гони монету. Да что там! На днях сообщили о новом налоге — за освобождение от комму­низма. Как тут жить, сеньор?

56

Южный порт Гватемалы на Тихоокеанском побережье.