Тайны полуночи

Тейлор Дженел

— Отличная мысль, Мэтт. Подумай, Энди.

— И думать нечего — согласен! Спасибо.

Мужчины скрепили сделку рукопожатием.

— Встретимся в городе, — сказал Мэтт. — Мы здесь останемся на ночь обсудить семейные дела.

Джинни вспыхнула и заволновалась. Конечно, отец хочет узнать, как далеко зашли ее отношения со Стоуном. А не будет ли он возражать против их брака?

В два часа дня солдаты и пленники уже тронулись в путь, чтобы прибыть в Денвер засветло.

Джинни, Стоун и Мэтт остались у костра и, глотая густой кофе, готовились начать объяснения.

— Ну что ж, Мэтт, — нарушил молчание Стоун, — ты расскажешь о Клэе?

— Расскажу. Теперь ты знаешь, что я его не убивал. Я не виню тебя, что ты меня заподозрил. Отношения наши стали очень странными. Когда Кэннон сказал, что руда — богатейшая, Клэй совсем потерял

голову. Я-то понимал, что надо соблюдать осторожность, не то богатство у нас вырвут из рук. Кэннон сразу предложил быть вкладчиком — у него руки дрожали, когда он возвращал мне образцы, глаза горели алчностью. Тогда я и решил, что с таким богатством надо быть начеку, и уговаривал Клэя не торопиться с заявкой, пока мы не найдем надежных вкладчиков, а тогда сделать заявку не в Колорадо-Сити, а в Денвере. Я не доверял Кэннону — чувствовал, что он темнит, но Клэй не слушал моих уговоров. Неожиданное богатство, свалившееся на бедняка, часто выбивает его из колеи. Он метался, торопил меня, говорил, что надо довериться Кэннону, немедленно сделать заявку в Колорадо-Сити. Кэннон, наверное, обещал ему, что начнет добычу серебра молниеносно, словом, задурил ему голову. Вот так начались наши несогласия. — Мэтт помолчал, глядя на Стоуна. — Он хотел занять денег, афишировал нашу удачу. Он рвался в город, хотел кутить. Он стал каким-то странным — то лошади подпругу не затянет, то палатку подожжет. Подозрительный стал: вбил себе в голову, что я считаю это месторождение своим, потому что я на него первым наткнулся. А у меня такого и в мыслях не было. Я знал, что на таком богатом прииске и десятеро могли нажить каждый по состоянию. Он хотел немедленно оформить заявку и возражал против моего предложения из осторожности сделать ее на имя моей дочери. Ведь он готов был всему свету трубить о нашей удаче, а я ему втолковывал, что объявить себя владельцами такого богатства опасно, ведь сотни старателей и бродяг сразу ринулись бы на рудник. Мы поехали с ним на рудник и остановились в хижине Пита, чтобы убедиться, что нас не выследили. Я был в лесу, когда услышал в хижине выстрелы. Я затаился, потому что вышел пройтись и покурить, не взяв с собой оружия. Потом я проскользнул в хижину и увидел, что они оба убиты. Я понял, что хотели убить и меня, и решил скрыться — переоделся в одежду Пита, взял его снаряжение и мула и доехал до города неопознанным. Хижину я поджег. Если бы заподозрили, что я не убит, мне был бы конец, — сказал он, мрачно взглянув на Стоуна.

Тот молчал, вспоминая погибшего друга.

— Я поехал в Денвер, — продолжал Мэтт, — и сделал заявку там на имя В. А. Марстон. Я не стал делать заявку в Колорадо-Сити, потому что там все чиновники — друзья Кэннона и сразу сообщили бы ему. Потом я послал Джинни карту. Ты получила?

Джинни кивнула.

— Мне выгодно было, чтобы меня сочли мертвым — слежка прекратилась. Я не спешил начать разработки — заявка была сделана. Я знал, что Клэй послал тебе письмо, — сказал Мэтт, глядя на Стоуна, — и надеялся, что ты приедешь, поможешь мне расследовать убийство и оправдаться. Но тебя не было. Тогда я решил оттянуть начало разработки, чтобы все подготовить. И потом я знал, что убийца скорее обнаружит себя, если решит, что владельцы рудника убиты и он может на него претендовать. Мои расчеты оправдались сегодня, и убийца попал в ловушку. — Мэтт посмотрел на Стоуна, потом на Джинни. — Вы понимаете, что я не мог обвинить в убийстве такого известного и респектабельного джентльмена, как Фрэнк Кэннон. Надо было тщательно подготовить ловушку. — Его слушатели кивнули. — Ну, я решил уехать из Колорадо, искать вкладчиков в других штатах — Монтане, Аризоне, Неваде, Калифорнии. Я хотел найти влиятельных людей, которые могли бы защитить меня в этом темном деле. Я не трус, Стоун, но я знал, что могу попасть в беду и положение мое опасное. Чиновники в Колорадо продажные, а доказательств у меня не было. Как я мог выступить против такого богатого и влиятельного человека?

— Не волнуйся, отец, все ведь кончилось хорошо.

— Ты действовал правильно, Мэтт, я тебе верю, — твердо сказал Стоун.

— А почему ты все-таки не послал за мной, отец, я так боялась, что тебя убили?

— Я рассказывал о переломах — это в самом деле случилось со мной в Вирджинии-Сити, и я почти на год выбыл из строя. Я не хотел волновать тебя, Джинни, написал только в октябре, но это письмо пропало. Потом я написал в феврале и послал тебе денег на дорогу, но ты уехала из Англии до того, как это письмо дошло. В письме я писал, чтобы ты отплыла в Америку пароходом в июле, приехала поездом в Сент-Луис и телеграфировала мне, чтобы я тебя встретил. Я хотел,

чтобы ты прибыла в августе, и к тому времени рассчитывал уладить все дела.

— Надо было сообщить мне, когда ты сломал ноги, отец. Я бы приехала и ухаживала за тобой.

— Я же стал на время беспомощным инвалидом, дочка, и не смог бы защитить тебя. В нашем диком краю девушке без защитника небезопасно. — Мэтт обернулся к Стоуну: — Скажи мне, Стоун, что тебе написал Клэй?

Стоун нахмурился и неохотно ответил:

— Да, письмо было неприятное, и я начал тебя подозревать. Но теперь я понимаю, в каком состоянии был Клэй. Он был из бедной семьи, всю жизнь прожил в очень стесненных обстоятельствах, и вдруг свалилось с неба такое богатство. Конечно, он был словно одурманенный.

— Да, так и было, и я представляю, что у тебя после его письма возникли подозрения. Я не знал, что он завещал тебе половину заявки, Стоун, но я рад, что ты мой компаньон. Надеюсь, ты одобришь мои действия: я нашел в Вирджинии вкладчиков. Это надежные порядочные люди, и достаточно богатые. Один из них — доктор Уилтон Кленси, который спас мне жизнь. В дальнейшем я во всем буду советоваться с тобою в делах рудника.

— Я на тебя полагаюсь и передаю все в твои руки, потому что буду жить на ранчо у отца, вести хозяйство… с Джинни. Ты не возражаешь против того, чтобы мы с ней поженились?

— Даже если б я и возражал… — улыбнулся Мэтт, — думаю, что для вас ничего не изменилось бы. Но не волнуйся, Стоун, я вижу, что ты будешь хорошим мужем для Джинни, а мне — хорошим зятем. — Мэтт заметил, что Стоун, которого он ценил и раньше, изменился к лучшему, что Джинни раскрыла в нем светлые глубины души. — Ты теперь совсем другой, Стоун, — сказал Мэтт. — Я ж тебя давно знаю, ты был злейший враг самому себе. А теперь ты улыбаешься, глаза у тебя ясные. Любовь смягчила тебя. Ты теперь не в разладе с самим собой и дашь моей Джинни счастье.

— Спасибо, Мэтт, — хриплым от волнения голосом сказал Стоун, — ты не пожалеешь, что доверил мне свою дочь. Я люблю ее, она — самое лучшее, что подарила мне жизнь. Я разрушал самого себя, а она меня преобразила, во мне словно новая душа родилась.

Джинни счастливо улыбалась, глядя на отца и любимого, чувствуя, что самые близкие и дорогие ей люди поняли друг друга.

— Мне грустно, что ты не поживешь вдвоем со мной, — вздохнул Мэтт, глядя на дочь, — после такой долгой разлуки… Но я знаю, что ты будешь счастлива. Теперь расскажи обо всем, что случилось с тобой до нашей встречи. — Его взгляд вдруг стал строгим. — Как вышло, что ты пустилась в путь с таким подозрительным человеком, Чарльзом Эвери? Тебя что, в школе не учили, как должна вести себя девушка?

— Чарльз Эвери был не такой уж плохой человек, отец, и вовсе не злой. Несчастный, сбитый с толку — как многие после войны. Но ко мне он относился прекрасно, был очень добр. Да, я путешествовала с чужим мужчиной, но рядом был Стоун и мои подруги, обидеть меня он не мог, да и не собирался. Его злая судьба — судьба южанина. Я увидела, приехав из Англии, что северяне поработили Юг и правят им железной рукой. Война всех южан разорила, многие семьи потеряли сыновей, братьев, мужей. Вдовы, сироты впали в нищету. Юг потерпел много бедствий — северяне могли добиться победы в войне более легкой ценой, жестокость и насилие чрезмерно разбушевались. Лояльная Лига северян под видом защиты прав бывших рабов подстрекала негров нападать на своих бывших хозяев, грабить и жечь их дома, насиловать женщин. Солдаты-янки тоже участвовали в бесчинствах. Дочь Чарльза Эвери была изнасилована и убита, и он присоединился к Красным Магнолиям, которые тоже творили злые дела. Обе стороны были не правы, пострадали и погибли невинные: и белые, и негры. По-моему, отец, правительство должно навести порядок, пусть страсти улягутся и люди живут в мире. Слишком много бед принесла война.

Мэтт слушал молча, и Джинни продолжала:

— Ты слышал о Ку-Клукс-Клане, Невидимой империи, отец? Южане создали темную организацию, чтобы дать отпор насилию и произволу северян. Но они тоже буйствовали и бесчинствовали, наводя кругом ужас. Чарльз Эвери вступил в один из отрядов Клана и вез драгоценности, которые должны были обменять на оружие для этих неистовых Красных Магнолий. Драгоценности были похищены в разных странах, и в Англии тоже — оттуда их мистер Эвери и вез. Департамент Правосудия поручил Стоуну найти человека, который везет драгоценности, и арестовать его. Поэтому мы и встретились в обозе переселенцев — он играл роль проводника. Он уже выследил Эвери и собирался арестовать, но в Виксбурге все его планы были нарушены. — Джинни рассказала о нападении шайки Барта, о том, как Стоун справился с бандитами и привел их в форт Смит.