Тайны полуночи
Шрифт:
По пути к последнему перегону им попадались дикие буйволы, олени и антилопы; вдали завывали койоты, Эта живописная зеленая равнина по договору была собственностью индейцев, но Джинни надеялась, что они пересекут ее благополучно. Хотя она знала, что капитан Купер был срочно вызван из форта Смит в связи с волнениями индейцев, солдат они по дороге не видели. Слава Богу, не попадались ни бродяги, ни бандиты, иногда, по слухам, нападавшие на почтовые кареты.
К вечеру они проехали восемьдесят миль, и на последней стоянке пассажиры, грязные, запыленные, вышли из кареты и после скудного ужина расположились на ночлег: мужчины — на полу в общей комнате, дамы — в семейной спальне начальника станции вместе с его женой. Помещение было самое жалкое, помыться было негде, и Джинни вспомнила путешествие в фургоне, как золотой сон… вспомнила и того, о ком не хотела вспоминать.
Они ехали к западу от гор Джек Форк, пересекая широкие заболоченные речки. Когда Индейская территория осталась позади, в лесах исчезли сосны. К вечеру второго дня путешествия Джинни обнаружила, что, кроме скудной еды, предоставляемой дорожной компанией, можно было за небольшие деньги получить на стоянке неплохой ужин: фасоль, кукурузные лепешки или бисквиты и дичь, подстреленную или пойманную в ловушку содержателем стоянки: мясо антилопы, оленину или крольчатину.
На третий день, миновав пологие округлые холмы, они пересекли Красную реку на границе Техаса. Джинни забеспокоилась — вблизи цели становилось опасно ехать под чужим именем, которое в конечном пункте легко разоблачат — ведь в форте Белкнап находился Майерс, женой которого она назвалась в конторе дилижансов форта Смит. Поэтому на четвертый день, в городке Джексборо, Джинни сказала, что ее планы изменились, муж прислал письмо, в котором велел ей ждать его в Джексборо. Кучер принес ей ее дорожную сумку, и карета уехала в облаках пыли. Следующая карета, в четыре часа, отправлялась в Даллас, и Джинни купила билет, назвавшись мисс Джоанной Чепмен. Еще одна ночь, — думала она, — и начнется новый этап жизни — снова под чужим именем.
Джинни ждала карету, вспоминая то, что Джоанна рассказывала ей о своем отце со слов матери. Стелла говорила, что муж возненавидел ее сразу после рождения Джоанны — он считал, что перворожденный ребенок должен быть сыном. А потом выяснилось, что Стелла больше не может иметь детей.
— Так что же, — в отчаянии твердила она мужу, — ты женился на мне не по любви, тебе нужна была племенная кобыла для продолжения твоего рода? Ведь Джоанна — твоя родная дочь!
Но Бен так хотел сына, что усыновил восьмилетнего мальчика, Жизнь стала невыносимой, Бен был груб, резок с женой, в сторону дочери и не глядел. Потом он еще завел и любовницу. Не в силах терпеть всего этого, Стелла уехала с маленькой Джоанной в Англию, чтобы быть подальше от Бена. По словам Стеллы, Бен даже сомневался в том, что Джоанна — его дочь. Мать объяснила Джоанне, что ей пришлось припугнуть мужа разоблачением его секретов, Бен дорожил своей репутацией и оставил жену в покое. С тех пор она жила с Джоанной в Англии.
Джинни вспомнила, как плакала ее лучшая подруга, рассказывая:
— Мать всегда уверяла меня, что отец меня не любил и не признавал. Я выросла с сознанием, что я — дочь, ненужная или даже ненавистная родному отцу. Но после смерти матери я нашла в потайном отделении сундучка письма отца ко мне и к ней. А мать говорила, что отец ни разу не писал нам в Англию. Значит, в этом она мне солгала; так, может быть, солгала и в чем-то еще? Или во всем? Чтобы узнать правду, я поехала в Америку. Я хотела узнать правду: почему отец и мать расстались, почему он отказался от меня. Но я умираю. Поезжай в Техас, Джинни, узнай, кто прав — отец или мать, и прости или накажи моего отца.
И вот настал час выполнить ее просьбу, и так же, как в ту ночь, когда она поклялась в этом Джоанне, Джинни охватили страх и сомнения. «Как отнесется к ее неожиданному приезду Беннет Чепмен? — думала она. — Как встретит «сестру» приемный сын Чепмена?» Джинни уже раскаивалась, что дала клятву умирающей… что решила в форте Смит ехать на ранчо Чепмена. Надо было сразу ехать разыскивать своего отца в Колорадо! Но она уже не могла переменить решения — денег у нее почти не оставалось. Заработать здесь денег и отправиться к отцу, — но ей не хотелось надолго оставаться в Джексборо. Солдаты в форте Смит говорили, что в городе восстанавливается форт Ричардсон, так же как был восстановлен форт Белкнап. Все это означало, что жизнь здесь, вблизи индейской территории, тревожная. Джинни рада была покинуть Джексборо.
На следующий день карета прибыла в Даллас.
Джинни взяла свою дорожную сумку и направилась в отель, который показался ей недорогим и чистеньким. Хотя она была грязной и запыленной, Джинни решила сначала пообедать внизу, а потом подняться в свою комнату и принять ванну, потому что приходилось долго сушить длинные волосы.
После превосходного ужина она спросила клерка за конторкой отеля, не знает ли он мистера Беннета Чепмена.
— У него где-то недалеко ранчо, — объяснила она.
— Да, мисс Чепмен, знаю, прекрасный человек. Вы — родственники? — улыбнулся клерк.
— Да, я родственница. Наверное я попрошу вас завтра объяснить мне, как проехать на ранчо Круг С.
Возможно, он удивится этой просьбе, когда узнает что я — дочь Чепмена, подумала Джоанна, но ведь он узнает и то, что я покинула ранчо двухлетней крошкой.
— Но вам не придется ехать на ранчо! — воскликнул клерк. — Вы можете встретиться с мистером Чепменом в городе — он приедет завтра на воскресную церковную службу. Вы найдете его в церкови, или, если хотите, я попрошу пастора — и он направит его сюда.
— Спасибо, — сказала Джинни, стараясь казаться обрадованной, но сердце ее тревожно забилось.
Встреча показалась слишком близкой.
Джинни долго мылась и мыла и расчесывала свои длинные светло-каштановые волосы. Она хотела бы приодеться, но у нее было единственное чистое хлопчатобумажное платье.
Пока Джинни готовилась к встрече с отцом Джоанны, мысли ее были заняты совсем другим человеком. Столько миль разделяет их теперь! Встретятся ли они когда-нибудь? А если не встретятся, как сложится его судьба? Наверное, он никогда не женится, не создаст семьи. Наверное, он из тех мужчин, которые только срывают при любом удобном случае цветы удовольствия и удирают от всяких обязательств… Мужчина-одиночка по убеждению. Никого ему не нужно. И все-таки… не так это просто. Он полон противоречий: добрый — и злой, сильный — и слабый, он дает — и отвергает… он нежен — и груб… Стоп, Джинни, немедленно перестань о нем думать! Он недоступен.
Утром Джинни тщательно оделась и причесалась, но мысли ее были в разброде, а нервы — натянуты как струны. Она снова пожалела, что не поехала из форта Смит или даже из Джексборо в Колорадо на поиски собственного отца. Это было бы достойнее, хотя она и дала Джоанне священный обет. А теперь она должна коварно обманывать отцовские чувства и, каков бы ни был отец Джоанны, должна лгать и притворяться! «Но раз уж ты так решила, то уже не время для сожалений», — одернула она себя и подумала, что хорошо хотя бы то, что обман удастся ей без труда. Внешностью она похожа на Джоанну и все знает о жизни подруги. А потом она возьмет денег у Беннета Чепмена и поедет в Колорадо-сити разыскивать отца. Телеграфировать ему он не велел — положение Мэтью Марстона было опасное, он скрывался. Да, только так, другого выхода у меня нет, твердо решила Джинни, вошла в церковь и села в задних рядах. Некоторые прихожане поглядывали на ее хорошенькое личико и улыбались. Джинни сжала губы; ее била дрожь.
— Привет, Бен! — услышала она голос своего соседа, обращавшегося к входящему в церковь пожилому мужчине.
Джинни словно оцепенела и с трудом повернула голову: возможно, это ее… цель! Мужчина вошел в церковь один; хорошо одетый и подтянутый, на вид лет пятидесяти. Черные волосы с прядями седины, красивое лицо, высокий — футов шесть роста — и крепко сложенный. Если это действительно был Беннет Чепмен, то такой сильный мужчина действительно мог содержать ранчо крупного рогатого скота, сражаться с индейцами я встречать лицом к лицу любую опасность. Под глазами у него были морщинки и на лбу тоже; лицо, приятное и открытое, носило следы забот и треволнений. Джинни подумала, что если даже он действительно злой и безжалостный человек, то все же перенесенные страдания достались ему нелегко.