Тайны полуночи
Шрифт:
Нет, она не имеет права жить здесь, называясь Джоанной. Она дарила Чарльзу радость, разыгрывая его Анну. Она подарила радость Бену, разыгрывая его Джоанну Теперь она должна подарить радость собственному отцу. Пришла его очередь. Два обмана принесли ей только волнения и печали. Настало время стать самой собой.
Завтра она пошлет телеграмму в форт Смит. Если Стив там, он не откажет ей в помощи. Как только она получит о нем сведения или как только он прибудет, она все расскажет Бену и Нэн.
Джинни оделась к обеду и собралась спуститься в столовую, но какое-то тревожное предчувствие вдруг охватило ее.
— Стоун, наконец-то ты вернулся, сынок, — улыбаясь, сказал Бен. — У меня сюрприз для тебя: сестра твоя вернулась из Англии. А Стелла умерла.
Молодой человек выглядел ошеломленным.
— Джоанна здесь?!
— Да, и она — красавица. Ты не должен волноваться: половина ранчо — твоя, я уже оформил завещание.
Глядя в сияющие глаза отца, Стоун не мог сдержать порыв бушевавшей в его груди бури.
— А ты сказал ей, что я?.. — Вопрос прозвучал словно выстрел. Бен понурил голову.
— Нет, сын. Не хватило духу.
— Важнее всего сохранить чистоту имени Чепмен, — язвительно заметил Стоун. — Ты только об этом заботишься. Я, мать и даже твоя драгоценная Джоанна — это маловажно.
— Но ведь и ты носишь это имя, сын, — тихо промолвил Бен. — И ничем не запятнал его.
— Я ношу это имя только как приемыш! А хотел бы носить его по праву. Половина твоего наследства не возместит мне того, что люди не знают, чья кровь течет в моих жилах. Всю жизнь я вынужден лгать, когда меня спрашивают о моем происхождении. Ты отверг меня с рождения, поэтому на мне клеймо бастарда. Моя мать любила тебя и служила тебе тридцать лет. Даже когда Стелла узнала о вас и уехала, ты и не подумал жениться на моей матери. Сейчас Стелла умерла, но ты найдешь еще какую-нибудь увертку и не женишься на маме. А все твердишь, что любишь ее!
Стоун подступил к отцу и, нагнувшись, бросал слова ему прямо в лицо, нависая, словно башня, над широкоплечим Беном. Он знал, что отцу больно слышать его слова, но сдержать себя не мог. Он должен открыть Бену глаза. Теперь, когда он сам узнал, что такое любовь, у него было оружие, чтобы обратить на человека, который, отрицая любовь, обидел его мать и его самого, обидел и мать Джоанны, и Джоанну тоже. Не понимая, что такое любовь, его отец нанес ущерб четвертым!
Первый раз Стоун возмутился против отца, но в своем возмущении не знал удержу:
— Как может хороший человек одновременно спать с двумя женщинами? — кричал Стоун. — Ты жестоко и эгоистично поступал с обеими. Ты оскорблял и обманывал всех нас! Ты все еще считаешь, что моя мать недостойна стать миссис Беннет Чепмен, потому что она — индианка племени апачей, врагов и грозы белых. Во мне твоя кровь, и ты даешь мне в наследство половину ранчо, но из-за моей индейской крови ты не признаешь меня перед людьми своим сыном. А я хочу, чтобы все знали, что я ношу твое имя по праву рождения, по крови. Я любил тебя. Я работал для тебя и рядом с тобой, Я не знал правды о себе, когда ты ссорился со Стеллой, я услышал от других, что я — твой родной сын. Ты сам не сказал это мне. Всю жизнь я останусь ублюдком индейской… — он не выговорил слова «шлюхи», так как не смел назвать так свою мать. Да и чужие осмеливались произнести это слово только шепотом, да и то, если Беннета Чепмена не было поблизости. — Это нехорошо, отец. Пойми меня, это недостойно.
— Я ранил тебя глубже, чем думал, Стоун, и это меня печалит. Но сейчас не время ворошить прошлое. Сойдет к обеду Джоанна, она не знает о нас с Нэн, и не надо, чтобы узнала из перебранки, Давай поговорим об этом позже.
— Всегда у тебя «позже», отец. Ты не думал, что может быть для меня будет уже поздно, когда ты, наконец, признаешь меня? Когда у меня будут дети, я хочу, чтобы они знали свой род, своего деда.
— Времена и нравы меняются, сын…
— Не в нашей стране, а я повсюду побывал. Индейцев ненавидят и презирают, и я не смогу жить как незаконный сын индианки — все пути будут мне закрыты. Я хочу мира, отец. Я приехал домой, чтобы обрести мир и спокойствие. Пойдешь ли ты мне навстречу сейчас или, как я уже сказал, когда будет уже поздно? Ты согласен со мной?
— Да, сын, ты прав, но будь со мной терпеливым, ведь я люблю тебя. Я поступал как трус, но я все скажу Джоанне, надо только выбрать подходящий момент. А потом объявлю всем. Обещаю тебе.
— Хорошо, отец, даю тебе последний шанс, — шутливо, но с оттенком грусти сказал Стоун и повернулся к бару, чтобы налить себе виски.
Войдя в столовую, Джинни увидела стоящего к ней спиной мужчину, который держал в руке бутылку.
Это — Стоун, подумала Джинни и вся напряглась: еще одного придется обманывать.
Мужчина обернулся и оцепенел от изумления. Его черные глаза широко раскрылись, потом в них сверкнуло подозрение: она как-то сумела открыть его настоящее имя, войти в его дом… Чего она потребовала у его отца? Наверное, она хочет, чтобы он немедленно женился на ней! Взгляд его загорелся гневом, и он воскликнул:
— Анна Эвери, что вы здесь делаете?
Бледная и дрожащая Джинни растерянно уставилась на Стива Карра. Что это значит? Он — не Стив, а Стоун? Вот инициалы на рукоятке его кольта — С.К., они совпадают с инициалами Стоуна Чепмена — значит, он скрыл от нее свое настоящее имя? Разжалобил ее, прикинувшись одиноким бедным скитальцем, натерпевшимся оскорблений за незаконнорожденность, а на самом деле у него есть дом, есть отец… Она полюбила его, ласкала, отдалась ему… Силы небесные, а если бы она действительно была Джоанной?..
Крик возмущения сорвался с ее губ:
— Значит, вы — Стоун Чепмен, приемный сын Бена! Вы лгали мне, вы обманули меня… — Голос ее замер. Боже мой, как он холоден и жесток, как он поступил с ней…
— Вы двое, видно, уже встречались? — удивленно вмешался Бен.
Стоун и Джинни совсем забыли о его присутствии. Они замолчали, меряя друг друга взглядами.
15
— Да, отец, мы встречались, — ответила Джинни. — Это — тот человек, о котором я тебе говорила. Проводник нашего обоза, который спас меня от бандитов. Я тогда называла себя дочерью Чарльза Эвери, а его знала как Стива Карра. Он так назвался, и я ему верила. Всему верила, что он говорил.
Стоун не мог опомниться. Да, вспомнил он, она просила его отвезти ее на ранчо своего отца, но как бы он мог догадаться, что это его ранчо и его отец, Бен Чепмен? Нет, она не может быть Джоанной Чепмен, это очередная уловка, мрачно решил он и спросил:
— Вы называли себя дочерью Чарльза Эвери? Значит, вы не были его дочерью?
Бен засмеялся и сказал:
— Ну, конечно же, нет, Стоун. Она — Джоанна. Она рассказала мне, как ехала с вами и как добралась домой.
Стоун сузил глаза, взгляд его словно обжег Джинни. Она добивалась его как мужчины; тогда зачем же она претендует на родство с ним? Узнала, что он не родной, а приемный сын, и хочет просить отца, чтобы тот заставил его жениться на ней? А потом раскроет свой обман и скажет, что она — не Джоанна! Но она выглядит такой растерянной и подавленной. Может быть, не знала, что он Стоун Чепмен, а не Стив Карр, когда задумала обмануть его отца, выдав себя за Джоанну. Должен ли он скрыть обман этой притворщицы, потому что обладал ею?