Тайны старой аптеки
Шрифт:
Джеймс отложил прочитанную страничку.
«Куклы? Что за странность? Что это за Дапертутто такой?»
Он так погрузился в записи, что не заметил, как из-за афишной тумбы выглянул констебль Тромпер, наблюдая в свой бинокль за окном Хелен, как ко входу в здание аптеки подъехал кэб, как из него кто-то вышел…
«В смятенных чувствах я выбрался из фургончика и отправился на станцию. Почти не помню того, как купил билет и сел на дилижанс до Габена. Меня не отпускали мысли об увиденном. Что именно произошло в фургончике Дапертутто? Что это было за устройство? Что он выкачал из бродяги?
Я понял, что выводы мои были преждевременны: Дапертутто оказался вовсе не шарлатаном — то, что он провернул, меня заинтересовало настолько, что я ни о чем другом не мог думать. Всю ночь по возвращении в Габен я провел за размышлениями…
Намереваясь выяснить все, что только возможно, я взял несколько лекарств собственного изобретения и еще до рассвета снова поехал в Тарабар.
Дапертутто обнаружился в балаганчике — спорил с каким-то угрожающего вида бородачом, и, пока он отвлекся, мне удалось незаметно подмешать ему в вино одно из лекарств. Оставалось дождаться, когда он сделает глоток и оно подействует. Лечебные свойства самого лекарства были неважны, но вот побочный эффект… именно благодаря ему я должен был войти в доверие к Дапертутто — еще бы, ведь упомянутый побочный эффект убеждал принявшего лекарство в том, что первый, кого он встретит, его самый лучший друг.
Так и вышло. Дапертутто поверил в то, что знает «случайно» натолкнувшегося на него аптекаря всю жизнь, и мы отправились «отметить встречу после долгой разлуки» в местную харчевню «Три пескаря».
Я исподволь начал выпытывать, старательно подсыпая доктору в еду «правдивый порошок», и в какой-то момент он поддался и раскрыл свою тайну.
Дапертутто и правда был ученым. Он много лет занимался кукольной машинерией и искал способ заставить свои игрушки не просто притворяться живыми, а жить по-настоящему. Он много чего перепробовал, но затея все больше казалась обреченной. С какой-то стороны я понимал его как никто другой.
В поисках он объездил весь известный мир, общался с подлинными гениями, вызнавал их секреты и однажды понял, что подходит к своему затруднению с неверного конца. Куклам кое-чего не хватало, в то время как у людей это «кое-что» имелось в наличии. Душа. Все дело было в ней. Оставалось понять, как украсть эту душу или хотя бы часть ее, чтобы затем пересадить ее кукле.
Я слушал его рассказ, борясь с недоверием. «Что за чушь? — не отпускала меня мысль. — Все это какая-то ненаучная чепуха. Душа? Души не существует, есть лишь личность!» Но то, что я видел накануне в фургончике, заставляло меня на время отложить сомнения.
Дапертутто выяснил, где именно в человеческом теле обитает душа, у некоего доктора Ферро, о котором — я это особо отметил — он не хотел распространяться. У этого же доктора он подсмотрел и метод извлечения. А затем создал некое устройство, которое позволяет забирать у человека частичку его души. Эта частичка, по его словам, хранит в себе отголосок памяти о жизни человека до момента извлечения.
Впрочем, одной души было мало, и ему по-прежнему требовалось дать жизнь мертвому дереву. С этим было сложнее. Однажды поиски завели его в Ворбург…»
Страничка закончилась.
Читая, Джеймс чувствовал, что его собственная душа была
«О, Ворбург… это проклятое место — я сразу же понял, что оно каким-то образом связано с экспериментами Дапертутто, еще там, в фургончике.
Оказалось, что именно черный камень был той самой «искрой жизни», а еще выяснилось, что это никакой не камень, а засушенная частичка ворбургского паразита Вурмскадлинга. Я знал о Вурмскадлингах — путешествуя по известному миру, я несколько раз с ними сталкивался. Эти твари обладают уникальной способностью захватывать не только тела живых существ, но и неодушевленные предметы. Однажды такая тварь захватила мой «Таблеринн», избавить от нее судно было непростой задачей. Именно способность паразита Дапертутто и решил использовать в своих целях.
Я спросил его: «Допустим, у вас были и душа, и паразит, но как вам удалось сделать так, чтобы они могли сосуществовать, и Вурмскадлинг полностью не поглотил отголосок личности?»
«Это очень хороший вопрос, — ответил доктор. — Я тоже им задавался, и разгадка стала последним необходимым мне ключом. Вурмскадлинг самый агрессивный из паразитов. В Ворбурге обитает множество тварей, и если бы у них не было от него защиты, он давно захватил бы их всех. Мне требовалось найти и заполучить эту защиту».
«Вы поймали одну из ворбургских тварей?» — спросил я, уже зная ответ.
Дапертутто подтвердил мои догадки. Он знал, где найти такую тварь, и ради нее даже не пришлось снова отправляться в Ворбург. Кунсткамера «Диковинные необычности и странные чудовинки Горака» — в ней в виде одного из уродцев содержался Клохх: эта тварь из низших, слабейших обитателей Ворбурга — неудивительно, что Горак ее поймал. Ну а Дапертутто удалось похитить ее у него. Из желез Клохха он выцедил то, что ограничивало влияние Вурмскадлинга. Доктор назвал эту эссенцию: «Лилак».
Спустя множество месяцев экспериментов ему удалось подобрать нужное количество «Лилака», чтобы позволять Вурмскадлингу жить, но при этом почти полностью подавить его. Таким образом у него появилось средство оживления для его мертвого дерева.
Я слушал его, едва сдерживая ярость. Столько усилий ради кукол?! Столько исследований и экспериментов ради этих бессмысленных ничтожных игрушек?! Как можно было растрачивать такие знания, подобный потенциал на столь незначительные вещи?!
Но Дапертутто волновали лишь куклы — он был помешан на них. Получив механизм оживления, этот нелепый человек принялся создавать кукол, из которых потом лепил личности и амплуа для своего театра. Он говорил, что процесс перевоспитания и создания новой личности — очень сложный и трудоемкий, он может занять годы, но эту часть его рассказа я не особо внимательно слушал — лепка новых личностей меня не заботила. Как, впрочем, и оживление дерева с помощью Вурмскадлинга. Заражать себя паразитом, хоть и контролируемым, в мои планы не входило. Извлечение души! Вот, о чем я хотел узнать как можно больше. По сути меня интересовали всего два вопроса: что происходит с человеком, у которого похитили частичку души, и что произойдет с любым другим человеком, если ввести ему это «вещество изъятой личности».